Тайная война против Советской России - Майкл Сейерс

Раковский ответил ему:

— Нам, троцкистам, приходится играть в данный момент тремя картами: немецкой, японской и английской… Что мы делаем — является политикой ва-банк, все за все. Но когда авантюра удается, авантюристов называют великими государственными людьми.[67]

2. Дипломатия террора

В то время как русские заговорщики закрепляли свои изменнические связи с представителями Германии и Японии, подготовлялась и другая фаза тайного наступления на советское правительство. К измене присоединился террор…

В апреле 1934 г. в кабинет начальника важного по своему значению строительства кузнецких угольных шахт в Сибири вошел инженер Бояршинов. Он пришел сообщить, что на его участке творится что-то неладное. Слишком много несчастных случаев, подземных пожаров, порчи механизмов. Бояршинов подозревал вредительство.

Начальник строительства поблагодарил Бояршинова за информацию и сказал: «Кому нужно, я сообщу, а вы пока молчите».

Начальником строительств был Алексей Шестов, немецкий шпион и главный организатор троцкистского вредительства в Сибири.

Через несколько дней Бояршинов был найден мертвым в овраге. Когда он возвращался домой с работы, на пустынном участке дороги его задавил мчавшийся с большой быстротой грузовик. Шофером грузовика был профессиональный террорист Черепухин. Шестов поручил ему убить Бояршинова и заплатил ему за это 15 тыс. рублей.[68]

В сентябре 1934 г. председатель Совета Народных Комиссаров СССР В. М. Молотов, совершавший инспекционную поездку по горнорудным и промышленным районам страны, прибыл в Сибирь. Когда Молотов возвращался после поездки на одну из шахт Кузнецкого угольного бассейна, машина, в которой он ехал, внезапно свернула с дороги, покатилась с крутой насыпи и остановилась на самом краю крутого оврага. Молотов и его спутники, отделавшись ушибами и синяками, выбрались из-под опрокинувшейся машины. Они чудом избежали смерти.

Машиной управлял Валентин Арнольд, начальник местного гаража. Арнольд был членом троцкистской террористической организации. Шестов дал ему задание убить Молотова, и Арнольд преднамеренно на полном ходу свернул с дороги. Попытка не удалась лишь потому, что в последнюю минуту Арнольд потерял самообладание и замедлил ход при приближении к насыпи, где по плану должен был произойти «несчастный случай»…

К осени 1934 г. троцкистские и правые террористические группы действовали по всему Советскому Союзу. В состав этих террористических групп входили бывшие эсеры, меньшевики, профессиональные убийцы и бывшие агенты царской охранки. На Украине и в Белоруссии, в Грузии и Армении, в Узбекистане, Азербайджане и в Приморской области на Дальнем Востоке в террористический аппарат вербовались фашисты и антисоветски настроенные националисты. Во многих местах операциями этих групп непосредственно руководили нацистские и японские агенты.

Был составлен список советских вождей, которых намечалось убить. Во главе списка стояло имя Иосифа Сталина. Далее следовали имена Климентия Ворошилова, Вячеслава Молотова, Сергея Кирова, Лазаря Кагановича, Андрея Жданова, Вячеслава Менжинского, Максима Горького и Валериана Куйбышева.

Террористы периодически получали от Троцкого письма, подчеркивавшие безотлагательность устранения советских лидеров. В октябре 1934 г. одно из таких писем было получено бывшим телохранителем Троцкого Эфраимом Дрейцером. Письмо было написано симпатическими чернилами на полях немецкого киножурнала. Оно было доставлено Дрейцеру его сестрой, которая получила этот журнал от троцкистского курьера в Варшаве. Письмо Троцкого к Дрейцеру гласило:

«Дорогой друг. Передайте, что на сегодняшний день перед нами стоят следующие основные задачи:

1. Убрать Сталина и Ворошилова.

2. Развернуть работу по организации ячеек в армии.

3. В случае войны использовать всякие неудачи и замешательство для захвата руководства».

Письмо было подписано «Старик»: такова была шифрованная подпись Троцкого.

Заговорщикам удалось после длительных наблюдений проследить маршрут, которым обычно пользовался в Москве народный комиссар обороны Ворошилов. Три террориста, вооруженных револьверами, в течение многих дней дежурили на улице Фрунзе, где обычно следовал автомобиль Ворошилова. Но машина шла на такой большой скорости, что террористы, как один из них признал впоследствии, «сочли бесполезным стрелять в нее».

Несколько покушений на жизнь Сталина также окончились неудачей.

Троцкистскому террористу, которому было поручено убить Сталина на одной важной партийной конференции в Москве, удалось проникнуть в зал заседания, но он не смог подойти на достаточно близкое расстояние к советскому вождю, чтобы воспользоваться своим револьвером. В другой раз террористы стреляли в Сталина, когда он проезжал в моторной лодке у побережья Черного моря, но промахнулись.

Когда террорист Иван Бакаев сообщил о неудавшемся покушении на Сталина, Лев Каменев сказал:

— Жаль, но будем надеяться, что в следующий раз будет удачнее.[69]

Троцкий проявлял все большее нетерпение. Тон его переписки со своими приверженцами в России резко изменился. Он гневно укорял их в том, что они «все время занимаются организационной подготовкой и разговорами» и не сделали «ничего конкретного».

Троцкий начал засылать специальных агентов в Советский Союз для помощи а организации и проведении террористических актов. Эти агенты, которые были либо русскими эмигрантами, либо немецкими троцкистами, приезжали по фальшивым паспортам, заготовленным для них заговорщиками из советского дипкорпуса или германской военной разведкой и гестапо.

Первым из этих специальных агентов прибыл немецкий троцкист Натан Лурье. Вслед за мим прибыли еще два эмиссара Троцкого — Конон Берман-Юрин и Фриц Давид, он же Илья-Давид Круглянский. В марте 1933 г. Троцкий прислал новых агентов — Валентина Ольберга и Моисея Лурье, он же Александр Эмель (Моисей Лурье не был родственником Натана Лурье).

Перед отъездом Натана Лурье из Берлина ему была указано, что в Москве ему предстоит действовать под контролем немецкого инженера и архитектора Франца Вайца, работающего в Советском Союзе. Вайц не принадлежал к числу сторонником Троцкого, он был членам германской национал-социалистской партии. В Советский Союз он был направлен в роли секретного эмиссара Генриха Гиммлера, руководителя нацистского гестапо. Гиммлер поручил Вайцу организацию шпионажа и террористических актов в сотрудничестве с троцкистско-зиновьевским террористическим центром.

Когда один из сторонников Зиновьева задал ему вопрос об этих непосредственных связях с нацистским агентом, Зиновьев ответил: «Что же здесь вас смущает? Вы же историк… Вы знаете дело Лассаля с Бисмарком, когда Лассаль хотел использовать Бисмарка в интересах революции. Почему мы не можем теперь использовать Гиммлера?»

Незадолго до отъезда в Россию Конон Берман-Юрин и Фриц Давид были вызваны Троцким на специальное совещание. Оно происходило в Копенгагене в конце ноября 1932 г. Впоследствии Конон Берман-Юрин показал:

У меня было с ним (Троцким) два свидания. Прежде всего он стал меня прощупывать в отношении моей работы в прошлом. Спрашивал, почему я стал троцкистом. Я его информировал очень подробно. Затем Троцкий перешел к советским делам. Троцкий говорил: основной вопрос — это вопрос о Сталине. Сталина нужно физически уничтожить. Он говорил, что другие методы борьбы сейчас не эффективны. Он говорил, что для этого необходимы люди, которые решились бы на все, которые пошли бы на самопожертвование ради этой, как он выразился, исторической задачи…

…Вечером мы продолжали наш разговор. Я задал ему вопрос, как согласовать индивидуальный террор с марксизмом. Троцкий заявил мне на это следующее: нельзя к вопросам подходить догматически. Он сказал, что в Советском Союзе создалась такая ситуация, которую Маркс не мог предвидеть. Троцкий сказал еще, что, кроме Сталина нужно убить Кагановича и Ворошилова.

В течение беседы он нервно ходил по комнате и говорил о Сталине с исключительной ненавистью…

Он заявил, что террористический акт нужно приурочить, по возможности, к какому-нибудь пленуму или конгрессу Коминтерна, чтобы выстрел в Сталина загремел на большом собрании. Это будет иметь огромный резонанс далеко за пределами Советского Союза… Это будет всемирно историческим политическим событием.

Троцкистско-зиновьевский террористический центр готовился нанести советскому правительству свой первый сильный удар. Этим первым ударом было убийство Сергея Кирова, секретаря Ленинградского областного комитета партии и одного из ближайших соратников Сталина.