Фер-де-ланс (Острие копья) - Рекс Стаут

Скиннер пальцем указал в небо. Я поднял голову. Да, это был самолёт Мануэля Кимболла. Он был хорошо виден, солнце играло на его красно-синем фюзеляже. Гул мотора показался мне чрезвычайно громким, и в ту же секунду я увидел другой самолёт, летевший выше самолёта Мануэля и с гораздо большей скоростью. Оба кружили в воздухе и против солнца казались чёрными диковинными птицами.

— Сегодня кто-то решил составить им компанию, — тихо промолвил Скиннер.

— Да, вижу. Кто же это?

— Не знаю. Он появился здесь сразу после восьми утра и с тех пор кружит. Это двухмоторный «Бартон», неплохо делает «нырок».

Я вспомнил слова Вулфа, что небеса будут глядеть в оба. Теперь в этом сомнений не было.

— А когда мистер Кимболл поднялся в воздух?

— После десяти. Они с отцом пришли на поле в половине десятого, но заднее сиденье было плохо прилажено. Пришлось повозиться с ремнями.

Я сразу всё понял и всё же спросил:

— Значит, он не один в самолёте?

— Да, с ним отец. Старый джентльмен тоже решил полетать. Он поднимается в воздух всего в третий раз. Поначалу упирался, не хотел лететь, когда узнал, что сиденье не в порядке, но потом мы его уговорили.

Я снова посмотрел на небо. Мануэль Кимболл и его отец в небе, где солнце, ветер и шум мотора. Никаких разговоров, просто лёгкая прогулка.

Я решил вернуться к машине и поговорить с Андерсоном. Корбетт, увидев меня, сделал несколько шагов навстречу. Я замедлил шаг, думая остановиться, но он вдруг ехидно спросил:

— Вот мы и прибыли на праздник. А где же главный герой?

Я, не останавливаясь, прошёл мимо.

— Придётся подождать, мистер Андерсон, — сказал я прокурору, понизив голос. — Убийца решил совершить прогулку в небесах. Сожалею, что не удастся взять его сию же минуту. Но он ваш.

— Садись в машину, — резко сказал Андерсон. — Хватит водить меня за нос. Раскрывай ваши карты.

Я покачал головой — не из упрямства, просто время ещё не пришло. Я хотел сделать всё, как задумал Вулф, но тут неожиданно вмешался Корбетт. Подойдя к машине с другой стороны, он сунул голову в окно и нагло заявил:

— Если при нём что есть, шеф, я мигом из него вытряхну…

Я открыл было рот, чтобы достойно ответить, как вдруг кто-то окликнул меня. Обернувшись, я увидел механика Скиннера. Он шёл от ангара — в руках у него была клюшка для гольфа и конверт. Вопросительно глядя на него, я двинулся навстречу.

— Я забыл, сэр. Вы будете мистер Гудвин, не так ли? Это вам от мистера Кимболла.

Я буквально выхватил у него из рук клюшку. Так вот какая она! Самая обычная, ничуть не отличающаяся от всех других, что я видел. Но та, что принесла смерть. Я сунул её под мышку и взглянул на конверт. Он был адресован Ниро Вулфу, но не был запечатан. Я вынул из него фотокопию документов, ту, которой недосчитался, когда смотрел бумаги в сейфе. К ней была приколота записка:

«Благодарю, мистер Вулф. Примите и вы мой подарок в знак признательности.

 Мануэль Кимболл».

Я поднял голову и посмотрел на сине-красный самолётик в небе. Вот и ключик к разгадке шарады Вулфа. Самолёт всё ещё делал какие-то фигуры, забираясь всё выше, а над ним неотступно висел двухмоторный «Бартон». Я вложил фотокопию в конверт.

— Давай подержу, — вдруг услышал я голос появившегося рядом Корбетта.

— Спасибо, справлюсь сам, — ответил я.

И тут он прыгнул на меня, как кошка. Я этого совсем не ожидал. Он был ловок, ничего не скажешь. Выхватив у меня клюшку и конверт, он бросился бежать к моей машине, где сидел Андерсон. В два прыжка я опередил его. Увидев моё лицо, он остановился, поняв, что шутки плохи.

— Получай, что заслужил! — рявкнул я и нанёс ему удар в правую скулу. Он зашатался и выронил добычу. Не дав ему опомниться, я двинул его в левую, и тут он уже не устоял на ногах. Его напарник и Скиннер с разных сторон бежали к нам. Я повернулся, чтобы достойно встретить дружка Корбетта, но вдруг раздался резкий, как щелчок хлыста, окрик Андерсона:

— Кэрри!

Сыщик остановился, почти добежав до меня. Я отступил на несколько шагов назад. Корбетт уже поднимался с земли. Взгляд его не предвещал мне ничего хорошего.

— Корбетт, отставить! — снова послышался грозный голос прокурора.

— Если дело во мне, мистер Андерсон, то не беспокойтесь, — произнёс я. — Раз ребятам захотелось поиграть в «хватай и беги», я готов выйти один против двоих. Жаль, что ваши подчинённые не научились уважать чужую собственность. — С этими словами я поднял с асфальта конверт и клюшку.

И в это мгновение раздался испуганный возглас Скиннера:

— О, господи! Он потерял…

Я было подумал, что он говорит обо мне, но увидел, что Скиннер, запрокинув голову, смотрит на небо. Самолёт Кимболла действительно странно себя вёл. Судорожными рывками он то взмывал, то падал, будто потерял управление. Я не понял сразу, что он падает и находится уже совсем низко над нами. Когда падение стало стремительным, сомнений не осталось. Я стоял, окаменев, не веря своим глазам.

— Берегитесь! — отчаянно крикнул Скиннер, и мы все бросились к ангару. Андерсон, выскочивший из машины, тоже бежал к нам. Мы едва успели проскочить в широкие двери ангара, как самолёт рухнул. В воздухе словно сверкнула чёрная молния, раздался взрыв — не рокочущий и громоподобный, как залп из тяжёлых орудий, а короткий, резкий и больно ударивший по барабанным перепонкам. Полетели обломки, и что-то упало прямо к нашим ногам. Самолёт упал на край асфальтированной площадки в десяти футах от полицейской машины. Мы бросились к нему, не обращая внимания на предупреждающие крики Скиннера, что могут быть и другие взрывы.

Зрелище было ужасное. Я с трудом узнал Кимболла-старшего в том, что было привязано ремнями к заднему сиденью, которое смастерил для него Скиннер. Видимо, вся сила удара при падении пришлась на хвостовую часть самолёта. Мануэля Кимболла, по крайней мере, можно было узнать. Лицо его почти не пострадало.

Мы со Скиннером расстегнули на нём ремни, пока остальные занимались старым джентльменом. Мы перенесли их в ангар и положили на брезент на полу.

— Лучше отведите свои машины подальше, — посоветовал Скиннер. — Не ровен час, ещё что-нибудь взорвётся.

— Ну, свою я если трону с места, то уже не остановлюсь, — сказал я. — Что ж, мистер Андерсон, пришло время закругляться. Помните, что сказал Ниро Вулф? Он предупредил, что я буду действовать чётко и решительно. В этом конверте доказательства, а убийца вон там, на брезенте.

Взяв клюшку и конверт с запиской для Вулфа, я покинул ангар и направился к своей машине. Мне понадобилась лишь пара секунд, чтобы завести её и дать полный газ.

У ворот, перед тем как свернуть на шоссе, я остановился и крикнул Даркину:

— Собирай ребят, едем домой!

Через двадцать две минуты мы уже были в Уайт-Плейнс. Никогда ещё мой родстер не шёл так хорошо. Я позвонил Вулфу из той же аптеки, из которой звонил две недели назад, когда сообщил, что Андерсон прохлаждается в Адирондакских горах, а пари можно заключить разве что с Дервином.

Вулф сразу же поднял трубку и выслушал мой краткий, но исчерпывающий ответ.

— Хорошо, — сказал он. — Надеюсь, ты на меня зла не держишь? Просто я не хотел загружать тебя мелочами. Фриц тут готовит нечто особенное, специально для тебя. Кстати, Уайт-Плейнс далеко от Скарсдейла? Мне позвонил Глекнер, похвастался, что получил редкий гибрид дендробиума мельпомены с финдлаянумом и хочет дать мне сеянец. Не заедешь ли по дороге, а?

Глава 19

Чек с виду был невзрачным кусочком блекло-голубой бумаги, который можно свободно вложить в обыкновенный почтовый конверт, даже не складывая вдвое. Он казался мне ещё меньше оттого, что был заполнен размашистым и неразборчивым почерком. Я решил, что это рука Сары Барстоу, но внизу увидел мелкими буквами: «Эллен Барстоу». Была суббота, чек пришёл с первой утренней почтой. Как только я увидел конверт среди прочей корреспонденции, я сразу же позвонил Вулфу, но он велел мне самому вскрыть его и оформить в банке депозит. Взглянув на него в последний раз, я протянул его в окошечко банковскому кассиру.

В одиннадцать утра Вулф вошёл в кабинет, сел за стол и, тут же позвонив Фрицу, велел принести пива. Я положил счёт расходов по делу Барстоу ему на стол вместе с утренней почтой. Бегло просмотрев почту, он занялся счётом. Он изучал его не спеша, пункт за пунктом, с карандашом в руке. Я ждал. Я сразу заметил, что его заинтересовал третий пункт, и нервно сглотнул.

— Арчи, нам надо купить новую пишущую машинку, — сказал Вулф, подняв на меня глаза.

Я прочистил горло, готовясь ответить, но он ещё не всё сказал.

— Эта машинка излишне импульсивна. Возможно, ты этого не замечаешь. Она напечатала лишний ноль рядом с фамилией Анны Фиоре, и ты повторил эту ошибку при подведении итогов.