Сильмариллион (перевод Lex Hellhound) - Джон Толкин

И Халет до самой своей смерти оставалась в Бретиле; народ ее возвел над ее могилой, что находилась в самой возвышенной части леса, зеленый курган — Тур Харета, Могила Леди. На синдарине он назывался Хауд-эн-Арвен.

Вот так и получилось, что Эдайн расселились по всем землям Эльдар; кто-то здесь, кто-то там, а некоторое вели странствующий образ жизни, или поселялись небольшими племенами. Многие из них вскоре выучили язык Серых эльфов, стремясь получить доступ к знаниям эльфов, но использовали его также и для общения между собой. Однако с течением времени правители эльфов решили, что негоже эльфам и людям жить вперемешку, безо всякого разделения, и что людьми должны были управлять представители их собственного народа. Тогда они отграничили земли, где проживали люди, и назначили для них вождей, свободных править своими племенами по собственному усмотрению. Эти народы стали помощниками Эльдар в войне, хотя в бой их вели собственные вожди. И все же многие из Эдайн предпочитали дружбу эльфов; они по возможности остались жить среди них, а молодые люди нередко поступали на службу в эльфийские войска.

Хадор Лориндол, сын Хатола, сына Магора, сына Малаха Арадана, пришел в дом Фингольфина еще совсем молодым и стал любимчиком короля. Фингольфин назначил его правителем Дор-ломина, куда перебралось жить великое множество его соплеменников, и Хадор стал одним из величайших вождей Эдайн. В его доме говорили только на эльфийском, хотя их собственный язык не предавался забвению; именно из смешения этих двух языков и появился на свет общий нуменорский.

Тем временем в Дортонионе власть над народом Беора и страной Ладрос была предоставлена Боромиру, сыну Борона, который был внуком Старика Беора.

У Хадора было двое сыновей — Гальдор и Гундор; у Гальдора, в свою очередь, также было двое — Хурин и Хуор. Хурин стал отцом Турина, Погибели Глаурунга; Хуор дал жизнь Туору, отцу Эарендиля Благословенного.

Сыном Боромира был Брегор, ставший отцом Бреголаса и Барахира; у Бреголаса впоследствии было двое сыновей — Барагунд и Белегунд. У Барагунда была дочь Морвен, ставшая затем матерью Турина; а дочерью Белегунда была Риан, мать Туора. Сын Барахира, Берен Однорукий, завоевал любовь дочери Тингола, Лютиен, и сумел вернуться из мертвых; от их союза появилась на свет Эльвинг, ставшая затем женой Эарендиля и прародительницей всех нуменорских королей.

И на всех них лежала печать Рока Нольдор; все они в своей жизни свершали великие дела, что еще долгое время жили в памяти Эльдар, в рассказах о повелителях прежних лет. А в те дни силы людей прибавились к армиям Нольдор, и надежды их были высоки; Моргот пребывал в плотном окружении.

Народ Хадора, хорошо переносивший холод и долгие странствия, время от времени осмеливался совершать вылазки на дальний Север, чтобы наблюдать за перемещениями армий Врага. Люди из Трех Домов процветали и умножались, и величайшим из них был род Хадора Златоглавого, бывшего ровней эльфийским правителям. Народ его был рослым и крепким, хладнокровным, целеустремленным и стойким; эти люди обладали вспыльчивым, но отходчивым характером, и имели немалое влияние среди Детей Илюватара на заре человечества. Были они по большей части светловолосыми и голубоглазыми; но это не касалось Турина, чьей матерью была Морвен из дома Беора.

Люди этого рода были шатенами с серыми глазами; изо всех людей они более прочих походили на нольдорцев и являлись их любимчиками. Ведь они обладали неуемной жаждой знаний, умелыми руками, остротой ума и хорошей памятью, да к тому же чаще предавались печали, нежели смеху. На них были похожи люди Халет, хотя ростом они были пониже и не настолько сильно тяготели к наукам. Говорили они лаконично и не любили собираться большими толпами; многие из них находили удовольствие в одиночестве, блуждая по зеленым лесам и наслаждаясь новой для них красотой земель Эльдар. Но в Западных королевствах счастливая жизнь их продлилась недолго.

Длительность жизни Эдайн после прихода в Белерианд увеличилась, как рассказывали впоследствии люди. Однако Старик Беор в конце концов умер, прожив на свете девяносто три года, сорок четыре из которых он верно прослужил королю Фелагунду. И уже после его смерти, наступившей не от ран или душевной скорби, но от разрушительного воздействия времени, Эльдар впервые увидели медленное угасание человеческой жизни, старение, которого сами эльфы не ведали. Они горько скорбели об утрате своих друзей. Но сам Беор простился с жизнью охотно и без сожалений; Эльдар долго ломали головы над странной судьбой людей, ведь все их знания и науки не могли ответить на вопрос, что происходит с людьми после смерти.

Как бы там ни было, Эдайн в старину научились от Эльдар всему, что только были способны, и потомки их лишь преумножали знания и мастерство, и намного превзошли в развитии все остальное человечество, до сих пор обитавшее к востоку от гор и никогда не встречавшее Эльдар, видевших Свет Валинора своими глазами.

ГЛАВА 18. О разорении Белерианда и гибели Фингольфина

Повелитель Севера и верховный король Нольдор Фингольфин, посчитавший свой народ достаточно многочисленным и сильным, а ставших союзниками людей — храбрыми и доблестными, стал задумываться о возможности нападения на Ангбанд. Он понимал, какую опасность несли существовавшие в осадном кольце бреши, в то время как Моргот имел время и ресурсы умножать свои армии в глубоких подземных шахтах, задумывая всевозможные злодеяния, предугадать которые практически невозможно. Суждение это было мудрым, учитывая ту информацию, которой он обладал; однако Нольдор пока еще не осознавали всей мощи Моргота, не понимали, что их борьба против него без помощи высших сил не принесет ощутимых результатов, и время здесь особого значения не имеет.

Однако земли их были прекрасны, и королевства процветали, поэтому большая часть нольдорцев текущим положением дел была вполне удовлетворена и считала, что мир и покой будет нарушен еще очень не скоро. Поэтому они были тяжелы на подъем и к идее пойти в наступление, во время которого многие наверняка погибнут, отнеслись без особого энтузиазма. Так что к словам Фингольфина они прислушивались мало, особенно сыновья Феанора. Среди повелителей Нольдор лишь Ангрод с Аэгнором были согласны с намерениями короля; ведь они обитали в землях, откуда невооруженным глазом был виден Тангородрим, и угроза в лице Моргота никогда не покидала их мыслей. В конечном счете, замыслы Фингольфина не были осуществлены, и Белерианд еще некоторое время жил в мире.

Но не успело шестое от Беора и Мараха поколение людей войти в пору зрелости, то есть спустя четыреста пятьдесят пять лет после пришествия Фингольфина, как долго нависавшая над Белериандом угроза дала о себе знать, и оказалась она ужаснее и страшней, нежели Король представлял себе. Моргот долго и очень скрытно готовился нанести удар, и злоба все более яростным пламенем охватывала его сердце, делая ненависть к нольдорцам еще более едкой; теперь он желал не только разгромить своих противников, но еще и уничтожить и осквернить земли, которые они сделали такими благополучными и прекрасными. Говорят, что злоба одержала в нем верх над разумом, и что сумей он подождать исполнения своих замыслов еще немножко, Нольдор были бы полностью стерты с лица земли. Однако Моргот не придал должного значения доблести эльфов, а людей и вовсе не принял в расчет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});