Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— Я бы сказал, «Пинкис». Это, пожалуй, самое правильное... Итак, ребята с поста О'Брайена, мы атакуем и победим! Вперед за генерала!

* * *

На заднем сиденье «бьюика» Арона Пинкуса расположились до неузнаваемости преображенные портняжным искусством Дези-Один и Дези-Два, первый — с несколько увеличенным в размере ртом из-за вставных зубов из пластика. Каждый из них любовался собой и беспрестанно поглаживал ласково гладкую черную ткань своего смокинга и особенно атласные отвороты.

— Запоминайте, сержанты: вы должны сделать вид, будто ни слова не понимаете по-английски, — сказал Арон, сидевший за рулем, когда они сворачивали на Бойлстон-стрит. — Вы — эмиссары Организации Объединенных Наций, представители Испании, персоны очень важные...

— Это мило! — перебил его Дези-Один, сильно шепелявя из-за накладки. — Но мы все еще не понимать, почему этот vicioso[94]такой сердитый на нас.

— Вы по ошибке принимаете за него кого-то другого, сержант, — мы уже обсуждали этот вопрос. Когда вы увидите этого «кто-то» в холле, то кинетесь к нему и, указывая на него пальцем, начнете кричать, что это разыскиваемый по всему миру преступник из Мадрида.

— Да, мы это проходить, — откликнулся Дези-Два. — И нам ни нравиться это. У этот vicioso, как у всех vicioso — пистолет, и он дать нам знать это!

— Он не сможет сделать вам ничего плохого, — попытался успокоить их Арон. — Генерал будет находиться сзади него и тут же вмешается, чтобы «обездвижить» его, — мне кажется, именно это слово употребил он. Вы ведь доверяете генералу, не так ли?

— О да, нам нравиться он, — ответил Дези-Один, — этот безумный hombre. Он собираться взять нас в армия!

— Он выбить из нас куча дерьмо в аэропорт, амиго! Вот почему мы ему доверять, — закивал головой Дези-Два, поглаживая складки на брюках. — Этот старый человек иметь отличный festiculos[95]. И что же дальше, команданте? — молвил нетерпеливо Дези-Один.

— Генерал, хотя и в несколько необычной, лишь ему свойственной манере, высказал в целом здравую мысль: когда создается угроза национальной безопасности, ни одно правительство не решится оскорбить руководство дружественной и тем более важной в стратегическом отношении страны, — заметил Пинкус, пристраивая свою машину у обочины тротуара позади нескольких такси у входа в отель «Времена года». — Оно и понятно: ведь в случае чего правительство государства, которому нанесено оскорбление, может отозвать свое посольство и порвать дипломатические отношения со страной-обидчицей.

— Это нам не нравиться, — заявил решительно Дези-Один. — Мы не хотеть никакой посольство Espanol быть закрытый, хотя мы не быть в Espana. Особенно нам не нравиться все это, потому что нас может застрелить. Мы против такой дело.

— Генерал дал вам слово.

— Это, конечно, лучше, черт возьми!.. Но что потом?

— Попробую объяснить вам вот так: кто бы ни послал этого ужасного человека в Бостон, чтобы покончить с генералом, ему придется пересмотреть свои методы.

— Я не понимать.

— Испугавшись, тот опасный тип не только сам откажется от насилия, но и попытается убедить в Вашингтоне всех, кто имеет отношение к покушению на жизнь генерала, расстаться с подобным замыслом и вообще затихнуть. Хаукинз отлично разбирается в геополитике: наши базы в Испании — в основном военно-воздушные — должны быть сохранены любой ценой.

— Ясно, команданте!

* * *

Маккензи Хаукинз подал команду:

— Немедленно открыть дверь с помощью паяльной лампы! Даю на это пять минут. Вы поняли, капитан?

— Так точно, генерал, — прозвучал по телефону голос служившего в отеле инженера. — Но вы обещали, сэр, сфотографироваться рядом со мной, не забудете об этом?

— Я с удовольствием снимусь с вами, сынок. Положу вам руку на плечо, словно мы вместе форсировали Рейн.

— Боже милостивый, я побываю на небесах еще до того, как окажусь на смертном одре!

— А теперь, капитан, приступайте! Ваше задание необычайно важно для всей операции.

— В моем распоряжении четыре минуты восемь секунд, генерал!

Хаукинз шлепнул слегка по аппарату и набрал номер радиотелефона Арона Пинкуса в его «бьюике»:

— Командир?

— Слушаю вас, генерал!

— Я спущусь через пять минут. Где вы в данный момент?

— За тремя машинами у входа.

— Хорошо. Соберитесь перед столиком администратора и сверьте часы. Действуйте в соответствии с нулевым вариантом. Начало операции — между тринадцатью и семнадцатью минутами. Все ясно?

— Да, генерал. Вы изъясняетесь не столь уж труднодоступным для понимания языком.

* * *

Бригада с поста О'Брайена — рядовые бойцы, явившие во всем великолепии и форму танкиста, и татуировку, и летную куртку, и каску, и красные подтяжки, и гавайскую рубашку, и заляпанные джинсы «Левис», и, наконец, их косоглазый, вечно подмигивающий командир — оказалась у столика администратора.

— Да, сэр? — обратился к руководителю клерк и тут же вытащил из нагрудного кармана носовой платок, словно один лишь вид этого человека ассоциировался в его сознании с неприятным запахом.

— Сейчас ты услышишь, парень, чего мне надо, так что давай-ка шевелись! Такие имена, как Пинкус и Хаукинз ни о чем не говорят тебе?

— У мистера Пинкуса здесь апартаменты, если вы это имеете в виду.

— Меня не касается его личная жизнь, парнишка, и мне тысячу раз плевать на то, сколько милашек приводит он сюда. У меня для него — для него и для генерала — сообщение, очень важное и строго конфиденциальное. Ну и что ты посоветуешь мне в связи с этим?

— Взять да и позвонить в номер мистера Пинкуса. Добавочный — пять тысяч пять.

— Пять-ноль-ноль-пять, — верно, паренек?

— Верно.

— И это же — номер его комнаты?

— В нашем здании нет пятидесяти этажей. И вообще, в Бостоне нет ни одного пятидесятиэтажного отеля. И то, что я вам сообщил, — это добавочный номер.

— Ни черта не понимаю. В любом порядочном отеле номер комнаты совпадает с номером телефона.

— Не всегда.

— Почему же? И как в таком случае узнать, в каком номере остановился нужный человек?

— Вопрос интересный, — признал клерк. — Но ответить на него вы могли бы и сами.

— И каким же образом?

— Ну, это совсем уж несложно, сэр... Телефонные аппараты вот на той стойке.

Сбитый с толку Гарри Миллиган поспешил к телефонам, стоявшим на мраморной доске, и, подняв трубку одного из них, торопливо набрал номер. Линия была занята.

— Говорит ваш вашингтонский наблюдатель, — понизив голос, сообщил по телефону Маккензи Хаукинз, произнося слова мягко, но убедительно.

— Мой — кто? — молвил человек в номере двумя этажами ниже столь же тихо, но отнюдь не мягко.

— Выслушайте меня. Вам приказано незамедлительно выписаться из отеля... Мой осведомитель сообщил мне, что он позвонил капитану, чтобы тот отправил багаж вниз.

— Кто вы, черт бы вас побрал?

— Ваш связной по округу Колумбия. Вы должны благодарить меня, а не браниться. Поспешите же. Следуйте за ним.

— Меня заперли! — свирепо завопил предполагаемый убийца. — Заклинило дверь. Как раз сейчас возятся с нею.

— Удирайте как можно быстрее! Нам нельзя быть замешанными в этом деле!

— Вот дьявол!.. Подождите минуту, вот-вот высадят дверь!

— Поторапливайтесь! — Хаук опустил на рычаг трубку и посмотрел сверху вниз на Маленького Джо Савана, сидевшего на краю постели. — Ты и дальше собираешься запудривать мне мозги, утверждая, будто не знал, что этот человек в отеле?

— Какой человек? — упорствовал Джо. — Ты псих из психов, Мики Ха-Ха. Явно клинический случай, верзила. Тебе не повредил бы заветный уголок с зелеными лужайками, железными воротами и множеством врачей.

— А знаешь. Крошка Джозеф, я тебе верю, — сказал генерал. — Уже не раз случалось такое, когда командование скрывало от своих подчиненных некоторые аспекты боевой операции.

С этими словами Хаук стремительно вышел из номера. Было слышно, как он шел по коридору, все ускоряя шаг. Зазвонил телефон. Джо взял трубку:

— Д-да-а?

— Это великий, знаменитый генерал собственной персоной? Не так ли, сэр?

— Ну? — откликнулся маленький Джо, любопытствуя, кто бы это мог быть.

— Разговаривать с вами — великая честь для меня! Это — счастливейший момент в моей жизни, генерал! Докладывает рядовой Гарри Миллиган! Сообщаю, что мы не только окружили этот объект, но и просочились внутрь! Вам нечего теперь опасаться, сэр, — слово патриотов, ребят с поста легиона имени Пэта О'Брайена!

Джо не спеша положил телефонную трубку и откинулся на подушки. Психи, размышлял он. Весь мир населен идиотами, но особенно много их в Бостоне, штат Массачусетс, где эти чертовы пилигримы, вероятно, так и рождаются со всеми своими закидонами. В конце концов, чем им было заниматься, как не развлекаться во время того долгого путешествия на корабле... Как он там назывался? Уж не «Мэйпот»[96]ли? А потом Джо вспомнил, что хотел заказать сюда, в номер, роскошный обед и уже затем набрать вашингтонский код своего хозяина. И на этот раз Винни Бам-Баму придется все же выслушать длинную-предлинную и к тому же до ужаса запутанную историю, нравится ему это или нет. Ну и психи же вся эта публика!