Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

Выяснилось, что Стейна несколько раз заезжала к магу по его личному приглашению, и однажды Радбуш в приступе безудержной доброты, подобные которому посещали мага после особенно бурно проведенной ночи, показал ей весь свой дворец, за исключением подземелий и кабинета, где маг занимался своим ремеслом. Она прекрасно помнила расположение коридоров, верхних комнат и даже нарисовала Конану корявый, но достаточно подробный и понятный план. К сожалению, Радбуш не повел тогда Стейну в сокровищницу, и где она располагается, хозяйка “Врат” представления не имела.

– Безумная затея, – спокойно сказала Стейна Конану, ведя его в обход общего зала и комнат для гостей к задней двери, выходящей в соседний переулок. – Если ты не вернешься, я буду скучать по тебе… Сам знаешь, как связываться с Радбушем, хотя человек он не такой уж и плохой… Просто очень впечатлительный и… одержимый какой-то. Кстати, за денежки свои можешь не переживать – я их у Дагарнуса за тебя получу. И оставлю себе на память…

– Не сомневаюсь, – ответил Конан. – Только, во имя Крома, не потрать их на ковры, – он толкнул дверь и чмокнул Стейну в щечку. – Счастливо, красавица. Жди ночью или к утру, да на всякий случай предупреди своих вышибал, иначе они все зубы потеряют. Некрасиво будет…

Сейчас киммериец шествовал, закутанный в темный плащ, в складках которого прятался меч, по улицам Верхнего города, освещенным закатным солнцем. Он надеялся, что ничем не выделяется среди других горожан, вышедших на вечернюю прогулку, разве что своим высоким ростом. Конану показалось, что стражи на городских улицах несколько больше, чем обычно, но он решил, что это связано с загадочным и неудачным покушением на Турлей-Хана сегодня утром, о котором толком ничего не было известно. Даже Стейне, чей дом был одним из главных центров городских сплетен и новостей. Говорили лишь, будто неизвестный выпустил в пятитысячника арбалетную стрелу, но промахнулся, а строй телохранителей, мигом сомкнувшийся вокруг господина, не позволил ему закончить свое дело. Неудачливый убийца скрылся и никаких вестей о его поимке пока не было…

Конан не желал утруждать себя бессмысленными раздумьями о причинах, подтолкнувших кого-то стрелять в прыщавого вельможу, но в голове упорно вертелась мысль, что в этой истории прослеживается четкая связь с сокровищем джавидов. Только при чем тут Турлей? Нейглам же ныне у Радбуша…

“Узнаю знакомые места! – оглядываясь, думал киммериец. – Эта улица ведет к дворцу Турлей-Хана, а за ним еще через два квартала должен быть дом Радбуша. Пока совсем не стемнело, следовало бы хорошенько осмотреть все подходы к нему и разузнать пути к отступлению.”

Конан прибавил шагу, желая добраться до цели как можно быстрее, а когда позади раздался конский топот, не стал обращать внимания на нагонявшую его кавалькаду всадников. Лишь гулко разносившийся по улицам зычный голос глашатая, ехавшего впереди, заставил варвара обернуться и прижаться к стене дома.

– Дорогу сиятельному Турлей-Хану! – надрывался передний всадник. – Дорогу!!

И точно – в окружении не менее тридцати телохранителей и гвардейских офицеров, обнаживших сабли, ехал сам пятитысячник. Конан разглядел его голову, увенчанную сейчас не тюрбаном, а островерхим стальным шлемом, и презрительно хмыкнул: “У страха глаза велики! Эко ж его утром напугали, бедолагу!”

Дальнейшие события стали разворачиваться столь стремительно, что Конан не успел толком разобраться во всем происходящем. Когда всадники проскакали мимо стоящего у стены северянина, строго оглядывая прохожих, окна и крыши домов в поисках злоумышленников, чуткий слух киммерийца различил среди ударов копыт о каменную мостовую, тихий, донельзя знакомый звук. Щелчок арбалетной тетивы. И тотчас один из всадников молча, вскинув руки, вылетел из седла. Короткий стальной арбалетный болт угодил Турлей-Хану в горло справа, пониже кадыка.

Пятитысячник тяжело рухнул на булыжники мостовой, а одна из лошадей, что скакали позади, не успела остановиться и отвернуть, так что тело – Конан не сомневался, уже мертвое – попало ей под копыта. А дальше началась паника.

Крики телохранителей, свист стрел, направленных на крышу дома справа, конский топот и ржание, испуганный гомон благонамеренных горожан, женский визг… Все слилось в единый вопль ужаса и смятения, и Конан, осознав, что нужно немедленно уносить ноги, рванул вниз по улице, пока охрана Турлей-Хана, парализованная суматохой, не додумалась хватать или рубить каждого, оказавшегося поблизости. Мельком киммериец углядел смутный силуэт, метнувшийся по крыше дома, с которой был произведен смертельный для пятитысячника выстрел, но присматриваться было некогда. Позади уже гремели подковы конной стражи, рассыпавшейся по улицам, и наверняка получившей, наконец, чей-то вразумительный приказ перекрыть весь квартал. Натужно и отчаянно заревел боевой рог, объявлявший тревогу – еще немного, и здесь будет чуть не вся стража города.

Конан вихрем влетел в узенький темный проулок, пробежал его до конца, свернул к проезду, уводящему от дворца Турлей-Хана к стене Верхнего города и, лишь достигнув ее, позволил себе перейти на обычный спокойный шаг. Отправившись вдоль стены в обход опасного места, киммериец продолжал оглядываться и при виде любых подозрительных конников или же спешно подтягивавшихся у центру Верхнего Султанапура патрулей старался скрыться в тени домов. У него и мысли не возникло перенести посещение дома Радбуша на другой вечер. Непредвиденная смерть Турлей-Хана была даже на руку Конану – это может отвлечь большую часть стражи на облаву в городе, а надзор за другими зданиями и их охрана наверняка ослабнет. Но в то же время, опасность возрастала – в случае поимки киммерийца безусловно опознают и, кто бы не был убийцей пятитысячника, подозрение непременно падет на Конана. Впрочем, ходить под виселичной петлей или топором палача и полагаться только на хитрую лису-удачу да верный меч было любимым занятием варвара…

* * *

“Невероятно, но замышлявший убийство пятитысячника не отступился после утренней неудачи и повторил попытку на закате, – думал Конан, шагая по окраинным улицам к дворцу Радбуша. – Надо было очень невзлюбить Турлей-Хана, чтобы осмелиться снова в него стрелять в тот же день, когда телохранители смотрели во все глаза, и готовы были уничтожить каждого, кто попробовал бы отнять жизнь у их господина. Или же убийца рассудил так: два покушения за один день никто ожидать не будет, и поэтому охрана не станет следить чересчур пристально за всем вокруг… Кром, кто ответит – кому потребовалось убивать Турлея так поспешно и безрассудно? Ох, не похоже на дворцовые интриги, совсем не похоже!”

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});