Жила Комстока - Луис Ламур

— Я мало что смыслю в шахтах. Слышала истории про каких-то подземных гномов, вот и все мои познания.

Он улыбнулся.

— Никаких гномов нет. Все это небылицы и предрассудки, и только некоторые суеверные горняки верят в них. — Он попробовал свое вино, как ей показалось, весьма неохотно. — Я-то отношусь к этому прозаично. Прииски в моем понимании неотделимы от капиталовложений и, разумеется, акций. — Он помолчал, потом прибавил: — Хотя акции некоторых бывших приисков не стоят даже бумаги, на которой они напечатаны.

Она умышленно заводила разговор о театре, о Сан-Франциско, о Париже и о жизни в Вирджиния-Сити. Несколько раз ей показалось, что он пытается вернуться к приискам, но она избегала этой темы. Зачем упоминать об этих «бывших приисках» и акциях? Ведь разговор шел о другом, значит, есть у него что-то на уме.

Грита посмотрела на часы.

— О, уже так поздно! Мистер Хескет, вы проводите меня до «Интернэшнл»?

— Конечно, конечно.

На выходе они встретили Джеймса Старка с женой, остановились и немного поболтали о его постановке «Ришелье», имевшей колоссальный успех. Хескет стоял в стороне, слушал, но мало что понимал.

У входа в «Интернэшнл» она протянула ему руку.

— Приятно было познакомиться с вами, мистер Хескет. Спасибо.

— Могу я увидеть вас снова?

Она уже повернулась, чтобы уйти, потом, помедлив, проговорила:

— Возможно. Скоро у нас начинаются репетиции.

— Но… как мне…

— Спросите меня в отеле. А если хотите, можете прийти в театр. Видите ли, мистер Хескет, я почти не располагаю личным временем, все оно принадлежит театру.

Эл испытывал страшное раздражение и, пройдя полквартала, даже остановился, охваченный порывом слепой ярости. Он не выносил ни малейшего сопротивления и не терпел, когда его планы рушились по чьей-то вине.

В гостиничном номере в Вирджиния-Сити ему показалось пустяком отправиться в Сан-Франциско, встретиться там с Гритой Редэвей и купить акции, если они, конечно, у нее есть.

И вот он встретился с нею. И что? После долгой беседы так и не узнал ничего, даже не понял, есть ли у нее вообще эти акции. Все, что ему удалось выяснить из нескольких небрежных строк гроссбуха на «Соломоне», это то, что Уилл Крокетт продал часть акций кому-то, кто состоял в родстве с некоей Гритой Редэвей, и что она впоследствии унаследовала их.

Остались ли у нее эти акции или она продала их? Не исключено, что запрятала подальше за ненадобностью? И если они у нее, привезла ли она их с собой?

Хескет грязно выругался. Ну и что теперь? Надо возвращаться в Вирджиния-Сити, но как он уедет просто так отсюда! А что, если кто-то другой обратится к ней с выгодным предложением? Нет, он сам должен сделать это. Ему нужно узнать, есть ли у нее эти акции и, если есть, не собирается ли она их продать. С другой стороны, он открывает свои карты, и она может догадаться, что акции имеют ценность, и даже навести справки. Вспомнив Гриту, он подумал, что она, скорее всего, так и поступит.

Чем больше он думал о ней, тем больше беспокоился. Ведь это его единственный шанс. Он держит контроль над «Соломоном», он надеется стать по-настоящему богатым и влиятельным человеком. Он так тщательно разрабатывал каждый шаг, а эти десять процентов попросту могут разрушить все его планы. У него будет прибыль, но не будет контроля над прииском, не будет власти. Нет, эта женщина выводит его из себя! Ему надо взять себя в руки. Необходимо снова встретиться с нею. В конце концов, он должен заполучить эти акции. Но если она откажется продать их, что тогда? В самом деле, что тогда?

Дорога в Вирджиния-Сити стала лучше, теперь по ней ходили дилижансы, которые часто подвергались нападению. Если эти акции у нее, она, скорее всего, возит их с собой. Если ему не удастся купить их, то он по крайней мере постарается, чтобы они не попали в руки к кому-нибудь другому.

Предположим, кто-то проникнет в ее номер в отеле, тщательно обыщет все вещи, найдет акции и не тронет остального. И пройдет несколько недель, прежде чем пропажа обнаружится. Сам он за это не возьмется — слишком велика доля риска. Ему нужен вор, ловкий и искусный. И тут его осенило — Маркус Зетцев, вот кто ему поможет. Ведь он имеет дело с ворами.

Хескет старался не посвящать в свои предприятия посторонних, никому не позволяя проникать в свои мысли и планы. Он не верил никому. Маркус был единственным, к кому он мог обратиться с подобной просьбой. Их связывали общие интересы. А что, если Зетцев заполучит эти акции для себя?

На углу Хескет купил газету. В последнее время все они писали только о войне. Похоже, настали времена, когда, имея начальный капитал, ловкий человек сумел бы нажить целое состояние — спрос на металл, кожу, шерсть, продовольствие возрастал.

Ему нужно встретиться с Маркусом, наверняка тот знает кого-нибудь. И вовсе не обязательно рассказывать ему все, пусть сведет его с одним из тех, у кого покупает свои товары. Именно так и надо действовать.

В то же время ему следует предпринять еще одну попытку встретиться с Гритой. В конце концов, она привлекательная женщина.

Когда Элберт Хескет пришел на склад, Маркус Зетцев работал у себя в кабинете. Эл увидел его в открытую дверь и несколько минут наблюдал за ним из приемной. Маркус общался с самыми разными людьми, в круг его знакомых входили и обыкновенные мошенники, и даже самые опасные преступники. И он вовсе не был уверен в Элберте Хескете. Зетцев не доверял никому, с кем ему приходилось иметь дело, — ни мужчинам, ни женщинам. Обычно ему требовалось всего несколько минут, чтобы разобраться, к какому типу принадлежит тот или иной посетитель. С Хескетом получилось по-другому. То, что он вор, Маркус понял сразу. Он также понял, что это хитрый и опасный интриган. Но было в этом человеке еще что-то, чего он никак не мог уловить. Иногда Хескет выглядел вполне безобидным, но Зетцев подозревал, что это настоящая акула.

Поднявшись из-за стола, он подошел к двери.

— Эл? Давай заходи!

Хескет застыл на месте от подобной фамильярности. Да как смеет этот выскочка, этот… Он взял себя в руки. «Не будь глупцом! — одернул он себя. — Этот человек нужен тебе».

Когда хозяин кабинета плотно закрыл дверь, гость присел на край предложенного ему стула.

— Маркус, — начал он без обиняков, — мне нужен вор.

Маркуса Зетцева просьба не удивила.

Глава 26

На четвертый день Грита переехала из гостиничного номера в небольшую квартирку в верхней части города с прелестным видом на гавань и крохотным балкончиком, укрытым от всеобщего глаза. Здесь она часто сидела по утрам, разучивая роль.

С балкончика за крышей соседнего дома, расположенного ниже по склону, виднелась и часть улицы. Таким образом, она имела возможность видеть солнечный свет, дышать свежим морским воздухом и уединяться. Однажды к ней зашла Софи Эдвин, давняя любимица театральной публики Сан-Франциско, чтобы посмотреть ее новое жилище.