Фестиваль - Сергей Власов

– Галечка, давайте я помогу!

– Ладно уж…

Николай тем не менее, не желая ронять своего авторитета, подскочил к ней и, ловко вывернув Галину правую руку ей же за спину, отобрал нож.

– Ты чего ж делаешь, скотина! Совсем ополоумел!

– Как джентльмен не могу позволить…

– Какой ты, на хрен, джентльмен?! Ты мне руку чуть не сломал, придурок!

– Сысков попытался оправдываться:

– Я не хотел, так получилось.

– Не умеешь с дамами обращаться, дикарь.

– Неправда, – Николай разволновался, – я умею обращаться с дамами. У меня они часто бывают, а иногда даже остаются ночевать, если мне на другой день не надо никуда идти…

В доказательство сказанного Николай подошел к письменному столу, выдвинул верхний ящик и достал оттуда прямоугольную картонную коробку из-под итальянских женских сапог.

– Вот. Это различные сувениры, которые девушки оставляли мне на память. – Коля стал доставать из коробки разнокалиберные предметы.

Здесь были: пара женских трусиков, небольшой фрагмент ночной рубашки, прядь волос, два дешевых медальона и несколько любовных записок.

– Сейчас же убери эту мерзость! – Столь интимные подробности жизни бывшего художника возмутили девушку до глубины души.

– А что здесь такого? – Хозяин так простодушно посмотрел Гале в глаза, что та, решив было немедленно покинуть этого странного человека, отошла в сторону, села в кресло и зачем-то спросила:

– Послушайте, Коля, вы на самом деле такой несовременный товарищ или притворяетесь?

У Сыскова ни сейчас, ни в те времена, когда он считался полноценным художником, никогда не было музы. Никто не будоражил его воображение, не вдохновлял к написанию какого-нибудь шедевра, не шептал на ухо разные очаровательные глупости, способные подтолкнуть к созданию сверхъестественного шедевра. И теперь он почувствовал в этой миловидной девушке именно то, что искал на протяжении долгих и мучительных лет. Сысков попытался выразить свои чувства в искрометном монологе, но Галя его не поняла. Опорожнив до конца бутылку шампанского, она послала Колю за водкой, сама тем временем вращаясь на крутящемся стуле и размышляя на тему, касающуюся взаимоотношений сначала между мужчиной и женщиной, а потом между творцами и их поклонниками. Почему-то сразу вспомнился Никита Сергеевич Хрущев и его краткая характеристика художников-авангардистов, данная им при посещении выставки в Манеже много лет назад: «Пидорасы!».

Галя очнулась – за окном была ночь, ее наручные часы показывали половину второго ночи. Николай гремел на кухне какими-то металлическими предметами, тихо работал видеомагнитофон.

– Ты проснулась, дорогая, – услужливо пробормотал хозяин. – Я сейчас приготовлю тебе кофе, а ты пока посмотри телевизор.

Галя завалилась на подушки и, еще плохо соображая, уставилась осоловевшими глазенками в прямоугольные очертания «ящика». Мелькнули начальные титры, вслед за которыми на экране показалось довольное лицо Сергея Сергеевича.

Она подумала, что сошла с ума, ведь ночного вещания на российском телеэфире еще не существовало. А тем более флюсовская программа – откуда она там может взяться?

Некоторое время Монастырева просто смотрела передачу «Смех без причины», не пытаясь даже сосредоточиться.

Вошел Николай и, увидев недоумение девушки, с улыбкой пояснил:

– Это очень смешная передача «Смех без причины», я записал ее с эфира на магнитофон полтора месяца назад.

– Ф-фу… – Девушка облегченно вздохнула. – А я уже подумала, что окончательно свихнулась. Крыша уехала вследствие неумеренного общения с собственным шефом.

Галино руководство в лице генерального директора «Фестиваля» господина Флюсова добралось до своей квартиры лишь к программе «Время». Достаточно было Сергею только переступить порог, тут же затарахтел телефон.

– Перебьетесь, – торжественно вслух решил писатель.

Тогда раздался звонок в дверь. С разницей в несколько минут в его скромное жилище ввалились: сначала Лена, потом Маша, а затем и Жигульский.

Всех внезапно прибывших Сергей разместил на кухне, предложив им общение между собой и пообещав присоединиться через некоторое время.

Михаил Жигульский, безоговорочно приняв на себя функции хозяина, занялся приготовлением душистого чая.

– Какой день не могу поймать нашего уважаемого, – сообщила Лена.

Маша с ненавистью посмотрела на нее и спокойно заметила:

– Сергей Сергеевич не любит случайных знакомых, а вы, судя по всему, именно из этой серии.

Дверь в кухню отворилась, и появившийся Флюсов спросил:

– Ну, что, еще не подрались?

– Было бы из-за кого… – Жигульский усмехнулся.

– Знаете что… Идите-ка остыньте. Я сейчас включу телевизор. До эфира «Вестей» с Клаусом еще куча времени, поэтому я предлагаю… – писатель развернул газету с телепрограммой, – посмотреть… ну, например футбол.

Голос комментатора не был знаком никому из четверки, собравшихся у телевизионного приемника, хотя бы потому, что кроме хозяина спортивную игру с пятнистым кожаным мячом никто никогда не смотрел, а сам Сергей Сергеевич был настолько утомлен прошедшим днем, что вообще никого не собирался узнавать в этот приятный осенний вечер. Комментатор же, судя по интенсивности речи, чувствовал себя прекрасно, говорил быстро и громко, без тени сомнения. Некоторое раздражение в общую картину репортажа вносили лишь гнусавые нотки в тембре его голоса:

– Напоминаем вам, уважаемые телезрители, что сегодня в эфире большой футбол. Идет семьдесят девятая минута международного товарищеского матча между сборными Франции и Сенегала. А на табло по-прежнему нули. С мячом полузащитник Анри. Он бежит поперек поля, затем отдает пас, получает его обратно, останавливается и в задумчивости смотрит по сторонам. Кстати, Пьеру Анри в декабре позапрошлого года исполнилось сорок шесть лет, он самый возрастной игрок в команде. Анри убирает мяч под себя и… все – мяч потерян. Но ненадолго, через секунду он опять у французов. Им овладел другой хавбек – Зидан. Ему сорок шесть лет стукнет только лишь лет через двадцать, а точнее, через двадцать один год. А к защитнику Жоресу этот возраст подкрадется лишь через четверть века. Но тогда ему стукнет уже не сорок шесть, а пятьдесят четыре.

Флюсов подозрительно покосился на Лену, но она в ответ только надула губы.

– Странный какой-то комментарий к матчу.

Французы нервничают. С мячом опять Пьер Анри. Убирает мяч под себя. Кстати, в интервью агентству «Фей-хуа» Пьер недавно признался, что этому приему научила его жена. Вот только не помню, какая по счету. Дело в том, что у Анри, кроме трех гражданских браков официально было четыре жены, а сейчас в данный момент он разводится с пятой. Ох, какой подкат! Анри наверняка бы потерял мяч, если бы мастерски и так вовремя не убрал бы его под себя. Так вот, его пятой жене – вы не поверите, просто умора – тоже пятьдесят четыре года, то есть столько же, сколько стукнет нападающему Тигана через тридцать один год. Хотя с другой стороны, пятьдесят четыре года недавно исполнилось мачехе первой жены Зидана – он также был женат несметное количество раз, говорят даже, что один раз на троюродном племяннике. Ох уж эта мне «продвинутая» Франция, где мужчины, кроме женщин и футбола, еще обожают и других мужчин!!! Зидановская теща от третьего брака всего на полтора года моложе дочери Пьера Анри от первого. Между прочим, теща защитника Жореса от первого брака замужем за игроком второго российского дивизиона – Анатолием Шальных. Анатолий родом из небольшого шахтерского городка на Урале, и сейчас они проживают в городе Балашихе Московской области, где Шальных играет за команду местных олигархов «Трудовые пресервы». Он, кстати, тоже мастерски выполняет прием «убрать мяч под себя». Одну секундочку. Сенегальцы с остервенением защищаются, но Анри в который раз гениально убирает мяч под себя и… Гол!!! Пока мы здесь обсуждали ближайших родственников футболистов, Пьер забил изумительный по красоте гол. Нет, это просто невероятно! Так убрать мяч под себя! Теперь оба – он и мяч – неподвижно лежат на газоне. Как, наверное, сейчас гордится Пьером его сводная сестра от третьего брака его мамы по отцовской линии со стороны двоюродного дедушки… Вот сейчас камера показывает ее крупным планом. Между прочим, она живет на Гаити безо всяких документов уже четвертый год. Ее муж, у которого не хватает четырех пальцев: двух на руках и трех на ногах, сеньор Хорхе Дардураллес выступает за местный футбольный клуб «Атлетико Какао» в качестве массажиста и параллельно является главой местной мафии. Ему запрещен въезд куда бы то ни было, кроме нашей страны, и поэтому я часто встречаю этого человека на трибунах стадиона клуба «Сатурн» в Раменском. Но сейчас – вот его показывают – он почему-то сидит вместе с женой – сводной сестрой Пьера Анри – на трибуне для почетных гостей. Поговаривают, что его разыскивает Интерпол, настоящее его имя Семен Унгуряну, а родом он из города Кокчетава. Да… Какой матч! Однако время его стремительно подходит к концу, французы побеждают – один-ноль… Мне пора с вами прощаться, уважаемые телезрители, и поэтому, выражаясь фигурально, я убираю мяч под себя. До новых встреч!