НФ: Альманах научной фантастики 31 (1987) - Еремей Парнов

Чтобы отогнать от себя эти мысли, она поспешила попрощаться с Тимми, пообещав, что скоро вернется.

Хоскинс повел ее в новое крыло здания, где она до сих пор ни разу не была. Здесь еще сохранился запах, свойственный только что выстроенным помещениям. Доносившиеся откуда-то приглушенные звуки свидетельствовали о том, что строительные работы еще не закончены.

– Животное, растения и минералы, - снова, как накануне, произнес Хоскинс. - Животное находится здесь - это наиболее живописный из наших экспонатов.

Вся внутренняя часть здания была разделена на несколько помещений, каждое из которых представляло собой отдельную камеру «Стасиса». Хоскинс подвел ее к смотровому окну одной из них, и она заглянула внутрь. Существо, представившееся ее взору, показалось ей вначале чем-то вроде покрытой чешуей хвостатой курицы. Покачиваясь на двух тощих лапках, оно бегало по камере, быстро поворачивая из стороны в сторону изящную птичью голову с костным наростом, напоминающим петушиный гребень. Пальцеобразные отростки коротких передних конечностей непрерывно сжимались и разжимались.

– Это наш динозавр, - сказал Хоскинс. - Он находится здесь несколько месяцев. Уж не знаю, когда мы сможем с ним расстаться.

– Динозавр?

– А вы ожидали увидеть гиганта?

Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

– Мне кажется, что некоторые их так себе и представляют. Я-то знаю, что существовали динозавры небольшого размера.

– А мы старались извлечь из прошлого именно маленького динозавра. Его все время обследуют, но сейчас, видно, его ненадолго оставили в покое. Эти обследования дали интереснейшие результаты. Так, например, он не является в полном смысле слова холоднокровным животным. Он способен поддерживать температуру тела несколько выше температуры окружающей среды. К сожалению, это самец. С тех пор как он появился здесь, мы пытаемся зафиксировать другого динозавра, который может оказаться самкой, но пока безуспешно.

– А для чего нужна самка?

В его глазах промелькнула откровенная насмешка.

– В этом случае мы, возможно, получили бы оплодотворенные яйца, а следовательно, и детенышей динозавра.

– Ах, да.

Он повел ее к отделению трилобитов.

– Это профессор Дуэйн из Вашингтонского университета, - сказал Хоскинс. - Специалист по ядерной химии. Если мне не изменяет память, он занимается определением изотопного состава кислорода воды.

– С какой целью?

– Это доисторическая вода; во всяком случае возраст ее исчисляется по крайней мере полумиллиардом лет. Изотопный состав позволяет определить температуру океана в ту эпоху. Самого Дуэйна трилобиты не интересуют, их анатомированием занимаются другие ученые. Им повезло: ведь им нужны только скальпели и микроскопы, тогда как Дуэйну приходится для каждого опыта устанавливать сложный масс-спектрограф.

– Но почему? Разве он не может?..

– Нет, не может. Ему нельзя ничего выносить из этого помещения, пока существует хоть какая-то возможность избежать этого.

Здесь были также собраны образцы первобытной растительности и обломки скал - это и были растения и минералы, о которых упомянул Хоскинс. У каждого экспоната имелся свой исследователь. Все это напоминало музей, оживший музей, ставший центром активной научной деятельности.

– И всем этим руководите вы один?

– О нет, мисс Феллоуз, слава богу, в моем распоряжении большой штат сотрудников. Меня интересует только теоретическая сторона вопроса: время как таковое, техника мезонного обнаружения удаленных во времени объектов и тому подобное. Все это я охотно променял бы на метод обнаружения объектов, удаленных во времени менее чем на десять тысяч лет. Если бы нам удалось проникнуть в историческую эпоху…

Его прервал какой-то шум у одной из отдаленных камер, откуда донесся до них чей-то высокий раздраженный голос. Хоскинс нахмурился и, извинившись, поспешил в ту сторону.

Мисс Феллоуз почти бегом бросилась за ним.

– Неужели вы не можете понять, что мне необходимо закончить очень важную часть моих исследований? - крикливо вопрошал пожилой мужчина с красным, обрамленным жидкой бородкой лицом.

Служащий, на лабораторном халате которого были вышиты буквы «СИ» («Стасис инкорпорейтид»), сказал, обращаясь к Хоскинсу:

– Профессора Адемевского с самого начала предупреждали, что этот экспонат будет находиться здесь только две недели.

– Я тогда еще не знал, сколько времени займут мои исследования, я не пророк! - возбужденно выкрикнул Адемевский.

– Вы же понимаете, профессор, что мы располагаем весьма ограниченным пространством, - сказал Хоскинс. - Поэтому мы вынуждены время от времени менять наши экспонаты. Этот обломок халкопирита должен вернуться туда, откуда он к нам прибыл, Ученые ждут, когда поступят новые экспонаты.

– Почему же я не могу получить его в личное пользование? Разрешите мне унести его отсюда.

– Вы знаете, что это невозможно.

– Вам жаль отдать мне кусок халкопирита, этот несчастный пятикилограммовый обломок? Но почему?

– Нам не по карману связанная с этим утечка энергии! - раздраженно воскликнул Хоскинс. - И вам это отлично известно.

– Дело в том, доктор Хоскинс, - прервал его служащий, - что вопреки правилам профессор пытался унести минерал с собой и чуть было не прорвал «Стасис».

На мгновение все умолкли. Повернувшись к ученому, Хоскинс холодно спросил:

– Это правда, профессор?

Адемевский смущенно кашлянул.

– Видите ли, я не думал, что это нанесет ущерб…

Хоскинс протянул руку и дернул за шнур, свободно висевший на наружной стене камеры, перед которой они сейчас стояли.

У мисс Феллоуз, которая в тот миг разглядывала этот ничем не примечательный, но вызвавший столь горячий спор кусок камня, перехватило дыхание - на ее глазах камень мгновенно исчез. Камера была пуста.

– Я очень сожалею, профессор, - сказал Хоскинс, - но выданное вам разрешение на исследование объектов, находящихся в «Стасисе», аннулируется навсегда.

– Но погодите…

– Я еще раз очень сожалею. Вы нарушили одно из наших самых важных правил.

– Я подам жалобу в Международную Ассоциацию…

– Жалуйтесь кому угодно. Вы только убедитесь, что в случаях, подобных этому, никто не заставит меня отступить.

Он демонстративно отвернулся от продолжавшего протестовать профессора и, все еще бледный от гнева, сказал, обращаясь к мисс Феллоуз:

– Вы не откажетесь позавтракать со мной?

Он провел ее в ту часть кафетерия, которая была отведена для членов администрации. Он поздоровался с сидевшими за столиками знакомыми и спокойно представил им мисс Феллоуз, испытавшую мучительную неловкость. «Что они подумают?» - эта мысль не давала ей покоя, и она изо всех сил старалась принять по возможности деловой вид.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});