Хрупкие вещи - Нил Гейман

Я не помню, что именно мне надо помнить. Сейчас я еду на север.

Вторник 29-е

В Монтане или, может, в Небраске. Пишу эти строчки в мотеле. Снаружи беснуется ветер, я пью черный мотельный кофе – точно так же, как буду пить его завтра и послезавтра. Сегодня в закусочной в каком-то маленьком городке один человек произнес ее имя. «Скарлетт в пути», – сказал тот мужик, полицейский из автоинспекции. Я подошел ближе, чтобы послушать, но он уже сменил тему.

Он рассказывал о какой-то аварии на трассе, о лобовом столкновении. Битые стекла блестели на асфальте, точно бриллианты. Тот мужик обратился ко мне «мадам», очень любезно.

Среда 30-е

– Достает не сама работа, – сказала женщина. – Больше всего достает, как на тебя смотрят люди. – Ее била дрожь. Ночь выдалась зябкой, а женщина вышла одетой явно не по погоде.

– Я ищу Скарлетт, – сказал я.

Она стиснула мою руку, потом погладила меня по щеке, так нежно, так ласково.

– Ищи, милый, ищи. Ты найдешь ее, когда будешь готов.

Потом она ушла прочь – плавной, скользящей походкой.

Это было уже не в маленьком городке. Может быть, это было в Сент-Луисе. Как понять, что ты оказался в Сент-Луисе? Я искал некий соединительный перешеек, что-то такое, что соединяет Восток и Запад, но даже если оно там и было, я его не заметил.

Чуть позже был мост через реку.

Четверг 31-е

Вдоль дороги – заросли черники. Красная нитка запуталась в кустах. Мне страшно: а вдруг я ищу то, чего больше нет. И, может, и не было никогда.

Сегодня я разговаривал с женщиной, которую когда-то любил. В кафе в пустыне. Она работает там официанткой. Давным-давно.

Она сказала:

– Я думала, ты едешь ко мне. Но, похоже, что я для тебя лишь остановка на пути в пункт назначения. Одна из многих.

Я не смог ничего сказать, чтобы ей стало хоть чуточку лучше. Она меня просто не слышала. Надо было спросить у нее, где Скарлетт. Может, она что-то знала.

Пятница 32-е

Этой ночью мне снилась Скарлетт. Она была огромной и дикой. Она охотилась на меня. Там, во сне, я доподлинно знал, какая она с виду. Я проснулся в пикапе, припаркованном у обочины автотрассы. Какой-то парень светил фонариком мне в окно. Он обратился ко мне «сэр» и попросил предъявить документы.

Я сказал ему кто я такой (как это виделось мне) и кого и ищу. Он лишь рассмеялся и ушел, качая головой. Он насвистывал какую-то песенку, которую я не знал. Я поехал на юг, в новое утро. Иногда мне становится страшно, что все это уже превращается в одержимость. В какую-то навязчивую идею. Она идет пешком. Я еду в машине. Почему она вечно опережает меня?

Суббота 1-е

Нашел коробку из-под обуви, в которой храню всякие штуки. В джэксонвиллском «Макдоналдсе» съел гамбургер с сыром, выпил шоколадный коктейль. Разложил на столе все, что хранится в коробке. Красная нитка с куста черники; открытка; полароидный снимок, найденный на заросшем фенхелем пустыре рядом с бульваром Сансет – на снимке шепчутся две девчонки, поверяют друг другу свои секреты, их лица похожи на два расплывшихся пятна; аудиокассета; какие-то золотистые блестки в крошечном пузыречке, который мне подарили в Вашингтоне; страницы, выдранные из журналов и книг. Фишка из казино. Этот дневник.

– Сейчас, когда ты умрешь, – говорит черноволосая женщина за соседним столиком, – из тебя могут сделать бриллиант. Тут все по-научному. Я хочу, чтобы меня помнили именно так. Хочу сиять.

Воскресенье 2-е

Тропы, по которым проходят призраки, начертаны на земле буквами древних слов. Духи мертвых не пользуются автотрассами. Они ходят пешком. Может быть, я гоняюсь за призраком? Иногда у меня возникает такое чувство, что я смотрю и вижу ее глазами. А иногда – что она смотрит и видит моими.

И Уилмингтоне, штат Северная Каролина. Пишу эти строки на пустом пляже, и солнечный свет переливается на морской глади, и мне сейчас так одиноко.

Мы все выдумываем по ходу. Правда?

Понедельник 3-е

Я был в Балтиморе, стоял в переулке под мелким осенним дождем и думал, куда я иду. Кажется, я видел Скарлетт в проехавшей мимо машине. Она сидела рядом с водителем, на переднем сиденье. Я не видел ее лица, но у нее были рыжие волосы. Женщина, которая вела машину – престарелый пикап, – была толстой и донельзя счастливой. У нее были длинные черные волосы. И смуглая кожа,

В ту ночь я спал в доме у незнакомого человека. Когда я проснулся, он сказал:

– Она в Бостоне.

– Кто?

– Та, кого ты ищешь.

Я спросил, откуда он знает, но он не стал говорить со мной. Потом, по прошествии какого-то времени, он попросил меня уйти, и я ушел. Не так чтобы сразу, но все же достаточно быстро. Мне хотелось домой. И если бы я знал, где мой дом, я бы туда и пошел. А так я снова отправился в путь.

Вторник 4-е

В полдень проехал Ньюарк, видел верхушку Нью-Йорка, уже тогда затемненную взвешенной в воздухе пылью, а теперь накрытую грозой, словно ночью. Это мог быть конец света.

Думается, конец света пройдет в черно-белых тонах, наподобие старого кино. (Волосы черные как смоль, моя радость, кожа белее снега.) Может быть, мир не рухнет, пока у нас остаются цвета. (Губы алые, как кровь, напоминаю себе вновь и вновь.)

В Бостон я приехал под вечер. В какой-то момент вдруг поймал себя на том, что ищу ее в зеркалах и отражениях. Иногда я вспоминаю то время, когда белые люди пришли в этот край, и когда черные люди брели, спотыкаясь, по берегу моря в цепях. Я вспоминаю то время, когда в эту землю пришли краснокожие люди, когда земля была гораздо моложе.

Я помню то время, когда земля была одинокой,

– Разве можно продать свою мать? – так ответили первые люди, когда у них попросили продать ту землю, по которой они ступали.

Среда 5-е

Она говорила со мной вчера вечером. Уверен, это была она. Я проходил мимо телефона-автомата на улице в Метайри, штат Луизиана. Телефон зазвонил, я взял трубку.

– У тебя все в порядке? – сказал голос в трубке.

– Это кто? – спросил я. – Может быть, вы ошиблись номером.

– Может быть, – сказала она. – Но у тебя все в порядке?

Я сказал:

– Я не знаю.

– Знай, что тебя любят, – сказала она. И я понял, что это должна быть она. Мне хотелось сказать ей, что я тоже ее люблю, но пока собирался, она уже повесила трубку. Если это была она. Мы говорили меньше минуты, Может быть, кто-то правда ошибся номером, хотя я сомневаюсь.

Я уже близко. Совсем-совсем близко. Покупаю открытку у бездомного парня, который сидит прямо на тротуаре, разложив разные штуки на расстеленном одеяле. Пишу на открытке: «Помни», – ярко-красной помадой, так что теперь я уже никогда не забуду, но порыв ветра вырывает открытку из рук и уносит куда-то туда, и вот прямо сейчас я, наверное, пойду дальше. И пока буду идти.

КАК ОБЩАТЬСЯ С ДЕВУШКАМИ НА ВЕЧЕРИНКАХ

How to Talk to Girls at Parties

Перевод. А. Аракелов

2007

– Ладно тебе, пошли, – сказал Вик. – Там будет круто.

– Не, не пойду, – ответил я, хотя этот бой был проигран заранее, и я это знал.

– Да ладно тебе, там клево, – в сотый раз повторил Вик. – Девчонки! Девчонки! Девчонки! – скалил он белые зубы.

Мы оба учились в школе для мальчиков в Южном Лондоне. Нельзя сказать, что у нас не было вообще никакого опыта с девчонками: у Вика вроде как было немало подружек, а я три раза целовался с подругами сестры. Но общались мы только с парнями – проще сказать, понимали только парней. Во всяком случае я. За других говорить не могу, тем более что мы не виделись с Виком уже тридцать лет. Если мы сейчас встретимся, даже не знаю, о чем с ним говорить.

Мы шли по запутанному лабиринту проулков, петляющих позади станции Ист-Кройдон. Кто-то сказал Вику про вечеринку, и он был полон решимости туда попасть, и не важно, хотелось мне этого или нет – а мне не хотелось. Но мои предки уехали на целую неделю на какую-то там конференцию, а я жил у Вика, и потому мне приходилось повсюду таскаться за ним.

– Будет все, как всегда, – сказал я. – Через час ты уже будешь тискать самую красивую девчонку, а я опять окажусь на кухне, и чья-то мама будет грузить меня умными разговорами о политике, поэзии и прочей фигне.

– Ну, так с ними же надо общаться, разговаривать там, все дела... Кажется, нам сюда. – Вик весело взмахнул пакетом с бутылкой внутри.

– А что, ты не знаешь адрес?

– Элисон мне объяснила, я все записал на бумажке, но забыл ее дома. Ладно, найдем.

– Как? – У меня появилась надежда.

– Пойдем по улице, – он говорил со мной, как с идиотом, – увидим дом, поймем, что там вечеринка. Раз плюнуть.

Я огляделся, но вечеринки поблизости не наблюдалось – только ржавеющие машины и велосипеды в окруженных бетоном садиках; пыльные окна газетных киосков, в которых пахло иноземными пряностями и продавалось буквально все, от поздравительных открыток и подержанных комиксов до журналов настолько порнографических, что они попадают на прилавок запечатанными в непрозрачную пленку. Помню, однажды Вик попытался спереть такой журнальчик и засунул его под майку, но хозяин поймал его уже на улице и заставил вернуть товар.