Бонапарт. По следам Гулливера - Виктор Николаевич Сенча

в те годы ухаживали за дамами…

* * *

Все получилось, как он хотел. Правда, оставалось маленькое препятствие. Нет, не капризный характер мадам Фурес (с этим как раз все обстояло отлично: любовницей она оказалась пылкой, хотя и не очень опытной). Было препятствие посерьезнее – муж. Тот самый лейтенант Фурес, пополнивший когорту ветвистых рогоносцев. Как докладывали, офицером он был отличным – храбрец и умница. Спровадить такого на гауптвахту, право дело, было совестно. И все же что-то следовало придумать, терзался Бонапарт. Полина должна жить у него, во дворце Эльфи-бея! Не отводить же этому лейтенанту там отдельные апартаменты…

Когда начальник штаба армии Луи-Александр Бертье вызвал офицера к себе, тот очень удивился. И совсем не поверил ушам, услышав, что возвращается во Францию. С важным донесением в Директорию.

– Это приказ, лейтенант, – холодно сказал невозмутимый Бертье. – Выезжаете через час. Экипаж с эскортом будет ждать…

– Но… Но моя жена! Ей необходимо время собраться, – пробормотал обескураженный таким оборотом дела Фурес.

– Да вы с ума сошли! Миссия слишком ответственна, чтобы в ней участвовала женщина. Через час… Свободны, лейтенант.

Через час обманутый Фурес прощался с женой.

– Важная миссия в Париж, – шептал он ей, крепко обнимая. – Наконец-то, дорогая, меня заметили. Если доверяют, значит, карьера обеспечена. Не скучай… Но почему выбрали именно меня?..

Ответ на этот вопрос его супруга прекрасно знала. Но она предпочла промолчать. И, махая рукой вслед мужу, мадам Фурес, как заметила герцогиня д’Абрантес, прощалась, плача одним глазом и смеясь другим…

Темной декабрьской ночью 1798 года из Александрийского порта вышел сторожевой корабль «Охотник». Как ворчал капитан шлюпа Лоранс, у этого сторожевика грозным было только название.

– Эта легкая скорлупа может стать неплохой добычей любого британского фрегата, – жаловался он курьеру штаба армии. – Поэтому лучше идти без света. Тогда есть шанс прошмыгнуть незамеченными…

Но «прошмыгнуть» не удалось. Днем шлюп напоролся на быстроходный фрегат противника. По стечению обстоятельств «Охотнику» не повезло: его пленила добыча — корабль под названием «Лев». Французам не повезло еще и потому, что с некоторых пор фрегат «Лев» стал своего рода штаб-квартирой тайного агента английской секретной службы некоего Джона Барнетта. Свои тайные операции этот разведчик вел непосредственно по указанию сэра Уильяма Сидни Смита.

Агенты Барнетта были везде – в море, на берегу и даже среди французских солдат. Однажды он умудрился лично побывать в Каире. Неудивительно, что британский шпион был в курсе всех последних новостей, в том числе – в расположении противника и в штабе Бонапарта.

«Благодаря тайной сети шпионов Барнетт узнавал очень много о кумире армии, спасителе престижа Франции Наполеоне Бонапарте, – пишет Роберт Роуан. – Агенты же, служившие во дворце, давали ему полное представление об интимной жизни корсиканца. Но завербовать мадам Фурес Барнетту никак не удавалось; между тем, она всерьез вошла в свою роль “нашей восточной монархини”, и без нее невозможно было заключить ни одной сделки в защиту английских интересов. Это заставило тайного агента подумать о возможности использовать самого Фуреса. Именно в тот момент не в меру услужливый Бертье как раз и удалил со сцены супруга вышеназванной дамы…»

Лейтенант Фурес плыл на «Охотнике». И когда Барнетт понял, кого ему удалось пленить, очень обрадовался. Это была настоящая удача!

Несмотря на то что секретное послание предусмотрительный офицер спрятал в собственных подштанниках, его все-таки нашли (ушлые британцы отыскивали секреты и не в таких местах!). Но депеша, понимает Барнетт, не более чем филькина грамота. Другое дело, что из этого француза может получиться неплохой агент. Многого не потребуется – всего лишь показать газеты, в которых имя мадам Фурес везде фигурирует рядом с Бонапартом. Что незамедлительно и сделал. Бедолага Фурес был шокирован!

«Теперь этот гасконец наверняка прикончит Бонапарта!», – злорадно подумал Барнетт. Но вслух произнес другое:

– Ваша миссия закончена, мсье. И если вы дадите честное слово офицера, что не будете действовать во вред Англии, то я готов высадить вас в любой точке Египта.

– Слово офицера!

– Вы свободны…

Вскоре лейтенант Фурес уже был в Александрии. Когда обманутый муж добрался до Каира, Полина обживала дворец по соседству с другим, где расположился Бонапарт. Офицер с ужасом узнал о том, что в его отсутствие жена открыто появляется на людях с главнокомандующим, заслужив прозвища Клеопатра и Мадам Нотр-Дам д’Ориент.

До трех часов дня Полина отсыпалась в своем дворце среди роскоши и великолепных фонтанов; ровно в три пополудни они с Бонапартом в окружении охраны прогуливались по городу, после чего любовница восседала в качестве хозяйки на званых обедах. Возвращалась к себе лишь под утро. И так ежедневно. (Или еженощно?) Ходили слухи, что возмущенный муж, схватив кнут, ворвался во дворец к жене, где застал ту сидящей в позолоченной ванне. Будто там же ее и отхлестал. Хотя вряд ли. Бонапарт умел охранять свою собственность…

Достоверно известно другое. Слова Бонапарта, сказанные им любовнице по возвращении мужа:

– Ты должна потребовать развода! Завтра же…

Везение не всегда заканчивается счастьем. Зачастую оно способно лишь поманить, так и не доставив удовольствия стать счастливым. У бывшей экономки из Каркассона теперь было все – роскошный дворец, изысканные драгоценности, могущественный любовник… Жизнь, превратившаяся в сказку. Но уже через месяц любовной идиллии Бонапарт заявил, что мечтает о ребенке. Полина только улыбнулась, пообещав подарить ему сына.

Однако дни шли за днями, а с обещанием ничего не получалось. Бонапарт же, как нарочно, становился все настойчивее:

– Если родишь ребенка, я разведусь с Жозефиной. После развода мы поженимся. Ты ведь не откажешь мне в этой небольшой просьбе, милая?..

Полина кивала головой, давая понять, что давно готова стать его женой. И когда Бонапарт уезжал в Сирию, он ничуть не сомневался, что вернется оттуда уже отцом. Но четыре месяца отсутствия ничего не изменили: Полина оставалась бесплодной. Значит, лихорадочно думал Бонапарт, о разводе с женой пока думать рано…

Когда он будет покидать Египет, остававшаяся на попечении генерала Клебера любовница станет горько плакать, умоляя взять ее с собой. Но Бонапарт был непреклонен: во Франции его ждет много дел. Было бы глупо, убеждал он мадам Фурес, подвергать хрупкую женщину столь серьезной опасности в Средиземном море.

Наполеон был щедрым любовником. И, одаривая Полину, надеялся на более значимый подарок со стороны голубоглазой красавицы. Но это оказалось выше ее сил. Впрочем, как и неосуществимая мечта стать императрицей…[78]

История возвращения Наполеона из Египта сильно напоминала другую – триумфальное прибытие в Рим Цезаря и Клеопатры. Однако мадам Фурес не удалось стать Клеопатрой. Бонапарт вернулся