Кусакиро. Книга вторая - Людмила Файер

class="p1">— Правила такие, — ответил Кусакиро, — кто первый разнесет эту кучу-малу по местам откуда взял, тот и будет главным в доме три следующих дня!

— Ого! — воскликнула восхищенная Кусинда. — Папа, ну конечно это буду я!

В мгновенье ока она раскидала свою кучу-малу по местам начальной дислокации вещей. Пока Кусакиро самолично затаскивал коврик на кресло, а Люсинда отодвигала носом миску с остатками корма подальше от суетящейся Кусинды, чтобы та ненароком не села в нее маленьким задком, и потом не пришлось собирать еще и рассыпавшийся корм, сама Великая Комбинаторша в "темпе вальса" распределила все мелочи по местам. Не могу сказать, что это выглядело аккуратно, но всё же, перестало быть просто "кучей". Шнурок она просто положила в ботинок со словами "не могу же я вдёрнуть его в эти маленькие дырочки своими лапками, сам постарается…" Катушки с нитками и клубочек были возвращены в плетеную корзинку с рукоделием, стоящую возле кресла, носок отнесен в спальню и положен на кровать, бумажные "мышки" с веревочными хвостиками "загнаны" под шкаф, где им "самое место", конфетка немного пожёвана и возвращена почти целой и невредимой под тумбочку… Все "нашло" свои места.

— Всё! Я — первая, на коне военная! Папа, а ты — второй, золотой! Мама, а ты третья — серебряная! Теперь три дня я буду главным главнюком в доме! Да, папа?

— Конечно, моя милая, — скрывая улыбку в усы подтвердил Кусакиро и тихо добавил, почти просебя, — конечно, ты всегда будешь главной: и в доме, и в моем сердце; и три дня, и всю мою жизнь. Ты всегда будешь главной…

…Наступил теплый вечер. Ласковое солнце закатилось за лесные вершины и спряталось там до утра, птицы замолкли и только пятнистые кукушки далеко в лесу куковали, соревнуясь между собой в отсчитывании земных лет всем живущим…

Эту летнюю ночь

проводим мы вместе с тобою —

и во мраке звучат

несказанным очарованьем

даже дальнего грома раскаты…

(Ёсии Исаму)

ГЛАВА 21. ПОКА ЖИВО ВОСПОМИНАНЬЕ

Кто человек? «Венец природы»?

И «эволюции венец»?

Какой мы, кстати, все «породы»?

Кто объяснит мне, наконец?

Да и одной ли мы породы?

Сомненья гложут, хоть убей!

А то иные, вон, уроды

Похожи мало на людей.

И дело тут не в цвете кожи.

Цвет кожи вовсе ни при чём.

Но всё ж друг с другом мы не схожи.

Всё больше убеждаюсь в том.

Ведь есть средь нас людей немало.

Кто мимо горя не пройдёт.

И кошку, что без сил лежала,

Поднимет, выходит, спасёт.

Возьмёт приблудного щеночка —

И вырастет прекрасный пёс,

В чьей жизни мог поставить точку

Трескучий утренний мороз.

А вот иная вам картина:

Вдруг кот кому-то надоел.

Не правда ль, веская причина!

И без него хватает дел!

И вот его в автомобиле

Везут, чтоб выбросить вдали…

Хоть раньше, вроде бы, любили…

И, вроде, даже берегли…

Сидит такой «венец творенья»

И крутит «бублик» рулевой.

Но возникает впечатленье —

Венец-то ржавый и кривой!

Он жизни «тварей бессловесных»

Не ценит. Что там — псы, коты…

Тогда ему мы скажем честно:

«Уж кто здесь «тварь», так это ты!»

Но хватит, лучше вспомним снова

Людей с открытою душой.

«Твори добро — оно основа.» —

Совет знакомый и простой.

Ведь те, кого мы приютили,

Намного лучше, чище нас.

Они ведь, если полюбили,

Не предадут в тяжёлый час.

Запомните всё это, люди.

Тепло дарите. Вот тогда

И вам самим теплее будет,

Коль будете людьми всегда…

(Отшельник)

Если век мой продлится,

Я, быть может, и эту пору

Припомню с любовью.

О, дни моих прежних несчастий,

Как по ним я теперь тоскую!

(Фудзивара-но Киёсукэ асон)

…Для кота полгода — большой срок. А несколько лет — целая жизнь. Время его жизни и событий в ней невероятно спрессовано. Их время отличается от нашего, человеческого. То, на что мы можем позволить себе потратить годы и даже, порой, десятилетия своей жизни, для котов съёжено в месяцы, а порой и дни…

Говорят, что сердце любого млекопитающего рассчитано на определённое количество ударов. Потом оно вырабатывает свой ресурс и мы умираем. Чем быстрее бьётся сердце, тем короче жизнь. Вы вслушивались в биение сердца кота? В его бешенный ритм. Наш мозг умеет решать задачи в разном темпе. Это зависит от скорости нашего "процессора", "оперативной памяти" и наполненности знаниями нашего "жесткого диска". Зависит ли способность мыслить от размера мозга? Учёные говорят, что не слишком. Вы видели голову кота? Представляете насколько его мозг меньше нашего, человеческого? Разве он глупее нас? Его "процессор" молниеносно решает задачи, сопоставляет, делает выводы. Поэтому коты — прекрасные охотники. Их скорость мышления, возможно, опережает человеческую. Просто они решает другие задачи. Наша суетность, невозможность сосредоточиться, вечное стремление подладиться и соответствовать мнению большинства окружающих незнакома котам. У них нет времени на всю эту ерунду, нет потребности создавать о себе положительное мнение. Они живут и мыслят сообразно сложившейся ситуации. Коты не строят планов. Они знают, что это неоправданный и бесполезный расход времени их короткой по человеческим меркам жизни…

…Коты не знают, что мало живут. Им никто об этом не сказал. Да их это и не очень интересует. Они живут одним днем. Здесь и сейчас. Поэтому "завтра" для них не существует. Они не могут на "завтра" оставить еду. Поэтому они едят столько, сколько хотят "сейчас". А если "завтра" случится так, что еды не будет, они просто станут терпеть и ждать.

Коты не знают, что их жизнь коротка. Потому, что время идет с разной скоростью для каждого вида живых. Они успевают всё. А если не успевают, то значит им это было и не нужно. Как мы отличаемся от котов! Мы думаем, что всесильны и пытаемся строить планы на будущее, в надежде обхитрить судьбу и фатум. Коты знают, что произойдёт только то, что должно произойти. Они — маленькие винтики в сложном устройстве вселенной. И никогда не пытаются расшатать вселенское равновесие, в отличие от нас, людей. Мы давно забыли, что мы тоже винтики, просто немного крупнее. Если бы мы больше прислушивались к своим котам, насколько бы мы, возможно, были бы счастливее…

Коты — странные существа. Они нас любят и презирают, нуждаются в нас и одновременно царапают и кусают, чтобы мы им не надоедали своими ласками. Спят с нами в одной постели и брезгливо отворачиваются, когда мы хотим