Grunge Pool Drive 85 - Марьяна Куприянова

вы меня с Гвен воспитали.

– Ты испытываешь какие-нибудь трудности? Я могу помочь тебе материально?

– Я останусь в Уотербери, – заявила я, как обычно игнорируя его вопросы. Как ни странно, сейчас его это не раздражало.

И тут к столику подошли дети. Мальчик и девочка. Их лица сразу показались мне знакомыми, но я не успела сориентироваться. Они по очереди дали мне двух журавликов, сделанных из разноцветных салфеток. Я не понимала, что происходит, пока мальчик не заговорил.

– Здравствуйте! Вы ведь та самая Сара Фрай?

И тут я его узнала. Точнее, я узнала их обоих. Хотя сейчас их лица были чистыми и сияли детским восторгом.

– О, господи, – только и сказала я.

Их мать приветливо помахала мне из-за столика в углу. Я кивнула ей в ответ.

– Ваше лицо зажило, и теперь вы снова красивая, – сказала девочка.

У нее были забавные светлые кудряшки над ушами и на висках. И милые голубые глаза, как и у всех детей ее возраста. В тот вечер я всего этого не успела заметить.

– О чем это они говорят? – насторожился отец.

Теперь он действительно понял, что многого не знает. Но дети на него не реагировали. Они видели только меня. Они смотрели на меня, как на единственного своего героя. Будто я сошла с обложки комиксов. Я не знала, что и сказать, а потому просто улыбалась им. Затем встала из-за стола, села на корточки, обняла детей и прижала к себе, как родных. Их хрупкие тельца, спасенные мною из огня, доверчиво прильнули ко мне.

– Спасибо вам большое, – это снова мальчик, – что не испугались и вытащили нас.

После аварии я их так и не увидела. Только их отец приходил ко мне с корзинкой. А потом я сбежала из больницы. Но их мать знала, как я выгляжу. Спасибо новостным репортажам.

– Откуда вытащили? – спросил отец.

– Из пожара, – пискнула девочка.

Я снова обняла детей, погладила по светлым волосам. Живите, думала я, живите. Все это не просто так. Живите. Взрослейте. Становитесь личностями. Не забывайте друг о друге. Не будьте идиотами. Не злитесь. Любите маму. Не ругайтесь. Живите.

– Это мне? – спросила я, кивнув на оригами.

– Да. Мы сами их сделали.

– Какие молодцы. Ну, идите. Передавайте привет папе.

Довольные собой, детки ушли к своему столику, держась за руки. Я не могла налюбоваться ими. Отец долго ничего не говорил. Я рассматривала бумажных журавлей, вертя их между пальцев. Наконец, он подал голос.

– Расскажешь?

Я показала ему ролик об аварии, рассказывать не хотелось. Репортеры прекрасно сделали это за меня. Отец был в шоке.

– Так об этом по телевизору показывали?

– Да.

– Господи. Немыслимо. И ты бросилась прямо в огонь?

– У меня был ожог второй степени. Я некоторое время лежала в больнице.

– Сара… это ведь невыносимая боль…

– Я знаю.

Он замолчал. Понял, что сказал глупость.

– Я не вернусь, пап.

– Прости меня.

– Никогда.

Зная, что разговор окончен, мы оба не хотели уходить, и потому принялись за напитки. В кафе включили радио. С треском зазвучали первые аккорды Led Zeppelin – «Kashmir».

Я все поглядывала в окно, недоумевая, как же это отец все еще не заметил столь открытых и даже наглых взглядов долговязого рыжего мужчины снаружи. Гектор стоял там, весь напружиненный, готовый броситься на любого обидчика по моей команде, словно натренированный питбулль, и ему не нравилось, что я сижу тут так долго. Я это видела по выражению его глаз. «У тебя все в порядке?» – спрашивали они.

Я думала о том, какой же он красивый, когда стоит вот так, скрестив руки, и смотрит вдаль, на мгновение повернувшись в профиль. Ветер обдувал его жесткие и слегка курчавые волосы. Природная харизматичность проступала в каждом движении, рысье лицо сохраняло спокойствие сытого хищника. И как Соулрайд может любить кого-то вроде меня?

Я сотворила себе кумира и вовсе не жалею об этом. Плевать, что в нем довольно негативных качеств. Я сама ведь не идеал. Да и не нужен мне идеал. В конце концов, это слишком скучно. Я люблю его и даже из жалости к отцу не покину Уотербери. Отныне здесь мой дом.

Подходила к концу «Jump» в исполнении Van Halen, когда отец спросил:

– Что это за мужик снаружи, с которым ты переглядываешься?

Я не ответила.

– Это у него ты сейчас живешь? А не староват ли?

– Ты знал, что в Уотербери есть автодром и трасса, где проходят гонки?

– Нет, – недовольно ответил отец.

– Вот и я не знала.

– Он гонщик?

– Да.

– Ты счастлива с ним?

– Я люблю его.

– Ясно.

– Я и тебя люблю, пап. Но возвращаться к тебе не буду. И не проси. Можем созваниваться иногда.

– Ты меня с ним не познакомишь?

– Нет. Не думаю. Нет. Это плохая идея. Как-нибудь в другой раз.

Я допила свой лимонад и хотела уже позвать официантку. Но отец сказал:

– Иди. Я оплачу.

Он смотрел в окно, когда я садилась в автомобиль Гектора. Смотрел безо всяких эмоций, будто отпустил меня навсегда.

Смеются надо мной

– Как все прошло?

– Дерьмово.

Хлопнули дверцы, мы оказались в салоне. Я вкратце поведала Гектору суть моего с отцом диалога, на что мужчина недовольно фыркнул и завел двигатель.

– Вот поэтому я и поехал с тобой. Отцы обычно имеют сильное ментальное влияние на своих дочерей. Так уж заведено в этом мире.

– Боялся, что он увезет меня без моего согласия?

– Скорее, догадывался, что такой вариант возможен. Ведь он возможен?

– Еще как… Сначала давил на жалость, затем настаивал. Не знаю, как мне удалось выстоять. Не будь тебя за окном, я бы, наверное, сдалась.

– Я так понял, твой отец меня заметил, – кивнул Соулрайд.

– О, да. Поинтересовался, не староват ли ты для меня.

Гектор усмехнулся, бросил на меня лукавый зеленый взгляд. Его насмешливые губы напрашивались на укус, заросшие темно-рыжей щетиной щеки и скулы умоляли, чтобы мои руки коснулись их. По крайней мере, мне так казалось и хотелось.

– Ну и что же ты ответила, Фрай?

– Что люблю тебя. Чтобы он уезжал. Что у меня тут все в порядке. Теперь. Он ведь даже ничего не знал. Совсем. Думал, я все еще живу у Гвен.

– Восхитительно, – выдавил Гектор, и длинные костлявые пальцы его сжались на руле, взгляд снова устремился строго на дорогу.

Я поняла, что он вспомнил о поведении Патрика, но ничего не сказала. В конечном счете, я больше не собираюсь возвращаться к этой теме и заострять на ней внимание. Патрик не успел мне навредить, а сейчас уже нечего бояться. Пусть только повод даст, и Соулрайд разорвет его, как бойцовский пес кусок тряпки.

От этих мыслей стало спокойно, и я вдруг вспомнила о спасенных детях, что подошли ко мне в кафе.

– Отец был шокирован, узнав о моих здешних приключениях, – добавила я, показывая две маленькие фигурки журавлей. – Подобного он точно не мог предположить. И как дети оказались именно в этом кафе в то самое время, когда мы с отцом решили встретиться там?

– Уотербери