Гвардейская кавалерия - Андрей Бондаренко

«Всё идёт строго по плану», — язвительно хмыкнул вредный внутренний голос. — «Куётся «железный и бескомпромиссный боец». Типа — под полученный заказ…».

— Значится, началась всеобщая эйфория, — продолжил своё повествование Банкин. — Но тут, че, позвонил Фидель, находившийся на тот момент в восточной части острова. Позвонил и вылил на Эрнесто (а тот потом на всех остальных), ушат холодной воды. Мол: — «Какие ещё празднества, че? Какая, в одно всем известное и неприглядное место, победа? Рано, соратники, радоваться. Да, Батиста покинул, че, страну. Но перед этим он передал — в официальном порядке — все свои президентские полномочия сеньору Карлосу Пьедро, судье Верховного суда. То бишь, ничего не изменилось, жадная буржуазия по-прежнему находится у Власти, че…. Поэтому, кха-кха, приказываю: оставить в Санта-Кларе минимальный воинский гарнизон, а всем остальным бойцам — незамедлительно выдвинуться к Гаване. Выдвинуться, че, войти в город, решительно сместить со своих мест всех старых чиновников и, не ведая сомнений, приступить к управлению страной. Действовать необходимо максимально жёстко и решительно, без слюнявой мягкотелости, че…». Легко, конечно, командовать, мол: — «Незамедлительно выдвинуться…». А сделать-то, кха-кха, трудно. Люди столько времени сражались с оружием в руках, че: одни — год, другие — полтора, некоторые, вообще, больше двух лет. Сражались, жизней своих не жалея и боевых товарищей регулярно хороня. Выстояли, не прогнулись, победили, праздновать начали. Причём, праздновать, кха-кха, от всей широкой латиноамериканской Души. То бишь, с нехилым и всеобъемлющим размахом, че…. Короче говоря, утром второго января мы собрали все громкоговорители и мегафоны, которые нашлись в городе, и раздали их доверенным, более-менее трезвым ребятам. И вскоре по улицам стали разъезжать машины с открытыми окошками, че, из которых доносились призывы следующего содержания, мол: — «Бойцам колонны номер «восемь» сообщают, что по личному приказу майора Эрнесто Че Гевары все они должны немедленно собраться в лагере, пройти переоформление и выходить на марш, че…». Че самолично разъезжал по Санта-Кларе на своём зачуханном оливковом «Шевроле» и, кха-кха, общался с народом. То бишь, уговаривал, че, объяснял, просил и даже грозил незамедлительным революционным расстрелом…. Сработало, понятное дело. И уже к трём часам пополудни почти все бойцы колонны выстроились возле казарм Леонсио Видаль, че…. Пятьдесят человек остались в Санта-Кларе, под моим началом, а триста сорок шесть соратников направились — на джипах, грузовиках и бронетранспортёрах — к Гаване. Эрнесто, кха-кха, естественно, укатил на своей оливковой развалюхе, предварительно обратившись к водителям колонны со следующими словами: — «Я расстреляю любого, че, кто наедет на пешехода, устроит аварию или столкновение…». Шутка такая, понятное дело. Революционная и партизанская насквозь, че…. Сегодня утром Эрнесто позвонил. Сказал, что скоро будет в Санта-Кларе, типа — пролётом в Сантьяго-де-Куба. Мол, че, прилетит и всё расскажет про гаванские события…

Через некоторое время, преодолев порядка шестидесяти трёх километров, «Кадиллак» въехал в Санта-Клару.

— Все тротуары, да и часть старенькой булыжной мостовой плотно завалены самым разнообразным мусором, — проворчал Ник. — Пустыми бутылками, одноразовыми картонными тарелками, пластиковыми стаканчиками («Я, кстати, думал, что они появятся несколько позже, дай Бог, в конце семидесятых годов», — покаялся честный внутренний голос), стеклянными и фарфоровыми осколками, огрызками-объедками и ружейно-пистолетными гильзами.… Да, славно здесь погуляли, ничего не скажешь. Молодцы…. Некоторые, впрочем, продолжают. Вон двое городских мужичков, обнявшись и слегка покачиваясь, следуют куда-то. А на тёмно-синей скамеечке широкоплечий бородатый тип — в тёмно-зелёной форме — увлечённо целуется с молоденькой негритянкой. Одобряю…. Город, кстати, здорово отличается от Сьенфуэгоса. И дома совсем другие. И вместо маленьких церквушек величественные католические соборы возвышаются…

— Конечно, отличается, — несуетливо крутя-вертя автомобильную баранку, согласился Микаэль. — Ведь Санта-Клару основали испанцы. Причём, че, на сто тридцать лет раньше. Поэтому в Сьенфуэгосе наличествует «французский дух» девятнадцатого века. А в Санта-Кларе, наоборот, испанский, причём, кха-кха, века семнадцатого. Две большие, как говорится, разницы, че…

— А что это за приметные деревья разбросаны — и тут и там? Высокие такие, развесистые. Слегка напоминают горные акации, только очень большие, с гигантскими стручками на ветках…. А?

— Это — тамаринды индийские. Вообще-то, их Родиной является восточная Африка. В частности, че, экзотический остров Мадагаскар. Первые саженцы сюда испанские переселенцы привезли. Кажется, в конце семнадцатого века. А нынче тамаринд даже на гербе Санта-Клары изображён, че…

Машина остановилась возле приземистого трёхэтажного здания, облицованного тёмно-бордовыми и тускло-зелёными плитками вулканического туфа.

— Здесь раньше, че, располагались офисы крупных международных компаний и корпораций, — покидая «Кадиллак», пояснил Банкин. — Каких? Например, «Шелл», «Тонито Рин-рин», каких-то там ещё…. Раньше располагались? Ага, до победы нашей Революции. А теперь все их сотрудники разбежались. Типа — на всякий пожарный случай и от греха подальше, че…. Привет, Чико! — непринуждённо поздоровался с молоденьким часовым, замершим с винтовкой наперевес возле главного входа. — Этот дяденька, кха-кха, со мной. Пропустить…

По широкой лестнице они поднялись на второй этаж, повернули направо и, пройдя порядка пятидесяти-шестидесяти метров, остановились перед тёмно-бежевой дверью, на которой был закреплён прямоугольный лист светлой бумаги с надписью, выполненной от руки кривыми и раскосыми буквами: — «Comandante».

— Вообще-то, че, имелся в виду легендарный и неповторимый Эрнесто Че Гевара, — недовольно вздохнув, пояснил Банкин. — Но поскольку он отбыл в Гавану, то иногда и меня так величают. Добавляя, естественно, некий термин, кха-кха, характеризующий мою приметную внешность. Мол: — «Лысый Comandante», че…. Не, а я что могу сделать? Выполняю приказ строгого начальства, полученный ещё в Гватемале, и не более того. Ладно, заходим…

Тоненько пропели дверные петли. Они вошли. Дверной скрип повторился.

«Достаточно просторное и светлое помещение», — известил дотошный внутренний голос. — «Типично-конторское. Стандартные письменные столы, стулья, стеллажи с картонными папками и скоросшивателями, несколько допотопных пишущих машинок. Длинный стол «для переговоров», расположенный посередине кабинета, плотно и бестолково завален самыми различными бумагами. Только, вот, запах здесь…м-м-м, совсем неконторский. То ли бензином воняет. То ли керосином отдаёт…. Ага, в правом дальнем углу стоит большой деревянный ящик со стеклянными бутылками. Оттуда, скорее всего, и пованивает. «Коктейли Молотова», ясная табачная лавочка. Видимо, остались неиспользованными с недавних революционных боёв…. Человек стоит у окна. К нам спиной. Чуть выше среднего роста, в поношенной светло-оливковой форме. Армейские ботинки с высокой шнуровкой. Тёмно-коричневые волосы до плеч. Свалявшиеся и давно немытые волосы, подчёркиваю…. Оборачивается. Что же, Эрнесто Че Гевара — собственной легендарной персоной, как и следовало ожидать. Лицо худое и измождённое. Глаза бесконечно-усталые — до характерного «стеклянного» блеска. Кривые скорбные морщинки залегли в уголках губ. И в уголках глаз…. Чёрный берет на голове — с кокардой в виде перекрещенных длинных мечей. Под правым глазом появился дюймовый ярко-багровый шрам. То бишь, совсем свежий. Левая рука загипсована и лежит в чёрной тряпичной перевязи, небрежно переброшенной через шею…. Ох, уж, все эти шрамы и прочие «нательные следы». Надо же их тщательно фиксировать — для пущей достоверности в Будущем. Впрочем, это Мишкины дела и проблемы. Для этого, в том числе, он и приставлен к фигуранту, в конце-то концов…».