Наследница (СИ) - "Айон 91"

— Сашель, — я не колеблясь вошла в комнату и сев на кровать снова опустила руку на его шею. Теперь его кожа была холодна, как лед. На меня смотрели ореховые глаза Мефа, а слабая улыбка на бескровных губах совсем не украшала его, а наоборот слегка пугала, — Аши, прошу, у меня больше нет сил, убей меня, — переходя на свист, — лучше умереть.

— А твои родные, думаешь им будет лучше? Твоя мать потеряла всех детей на той проклятой войне, а ты хочешь лишить ее последней радости, сына, стоящего горой за нее и отца? — Но он меня не слышал. На него накатил приступ. Он от сводящей сума боли выгибался и рвал одеяло, рык из его горла походил на предсмертную агонию, сил на дальнейшую борьбу у него не оставалось, — Меф, слышишь меня? — Но мне ответом был истошный вопль. Схватив его лицо руками, и заставив смотреть в глаза, тряхнула синда что было сил, — ты нужен мне вменяемый.

— Зачем? — Обессилено выпалил он.

— Спасать тебя буду, дурень, но без тебя не справлюсь. Нужен твой светлый разум, а не затуманенное сознание, — он пытался вырваться, но я держала крепко, — сможешь еще немного побороться? — Он долго не мог дать ответ, но потом глаза его на какое-то время пришли в привычное состояние, и он ответил:

— Смогу!

— Тогда приступаем, — и моя магия окутала его тело.

Я изгоняла из его тела яд нежити, который попал в тело с укусом. Но ритуал был завязан на мне и моей крови, которой пришлось его сначала напоить. Ведь кровь старшего вампира способна повлиять на кровь младшего. Поэтому, приказав крови в организме синда оставленной от мальчика поддаться моей.

Сделать это было не трудно, трудным было вытравить мою кровь из тела Мефа. Это отняло много сил, но я была довольна результатом. Не заметив, как прошло несколько часов, я обессилено рухнула рядом с Мефом. Когда очнулась, то поняла, нахожусь я не в комнате Мефрилла, а где-то в другом месте.

— Спасибо за сына, — послышался рядом голос. Обернувшись, застала рядом с собой женщину, не зная где нахожусь, не поверила бы что эта женщина синда.

Кожа привычного бежевого цвета, а не синего или фиолетового, как у многих представителей, волосы так же не под цвет, как и глаза, которые должны быть немного похожими на эльфийские, отсутствовали рожки и перьевые крылья, поэтому мое удивление она заметила и пояснила:

— Удивлены? — Я не стала наглеть, поэтому промолчала, — вижу, удивлены. Я не синд, меня отдали, как залог мира и процветания. Но Мефрилл чистокровный синд, от меня у него только сила, — я улыбнулась, на что она слегка нахмурилась, — что такого смешного я сказал?

— Нет, что вы. Просто у меня примерно то же самое. Мама — человек, а отец — сильф. И мне от мамы достался только дар, а в остальном я копия папа, — и вспомнив картину на стене висевшую сколько я себя помню напротив моей комнаты с их портретом, немного загрустила.

— Их больше нет?

— Да, давно. Мама умерла меня рожая, а папа не вынес горя и ушел следом. Воспитывал дедушка, — она печально на меня посмотрела и посочувствовала. Мы еще долго разговаривали, но потом я решила спросить о главном, — мальчик, его не казнили?

— Нет, а что? — Я решила немного солгать, дабы мальчика отпустили со мной и ничего ему не сделали.

— Я хочу его забрать. Он не виноват, мастер, который его послал, полный засранец, но у паренька есть дар, а у меня хороший учитель, — она долго не могла решить, но потом согласилась и разрешила забрать мальчика, так как сама поняла, что он ребенок и такой же пострадавший.

Поблагодарив ее я пошла в камеру, где держали мальчишку. Он сидел все в том же положении, прижав к себе колени, и тихо постанывая от боли и предвкушения того, что с ним сделаю. На мое предложение пойти со мной он разревелся и кинулся в объятия.

Нам предстоит долгая дорога, за это время мне нужно привести мальчика в порядок, дабы во владения людей мы въезжали без подозрений со стороны стражей.

Я не стала прощаться с синдом, чтобы меня не стали уговаривать остаться. Была вероятность того, что кто-то что-то заподозрит, а мне светиться лишний раз не стоит. Меф, как и его семья под защитой меня и моего клана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поэтому, не дожидаясь слов благодарности от Мефа, оседлала лошадь и поехала домой. Дорога обещала быть спокойной и без приключений, это если верить моим ощущениям, конечно.

13 глава «Загадочное убийство и что оно принесет»

— Все неприятности когда — либо заканчиваются, уж поверьте мне.

— А вы, оптимист, однако.

— Нет, я — сторож на кладбище.

Сашель

Вернувшись домой, в родной город Вестер, застала подготовку города к предстоящему празднику, посвященного дню освобождения. Горожане суетились, украшали дома, участки, а самые активные выставляли скульптуры, посвященные освободителям. Та же участь постигла и трактир, в котором я живу с прилагающимися квартирами и его жителями. Борин, полутролль, наводил красоту в своем заведении и требовал от своих постояльцев и жителей того же. Теперь зал выглядел по-другому.

Праздничные гирлянды, плакаты, нарисованные постоянными жителями, вывески, на столах красовались маленькие фигурки героев войны, даже названия блюд в меню соответствовало празднику. Если когда-то у блюд вроде жареной в соусе курицы с картошкой названия не было, то теперь это называлось так: «Орк под острым соусом с гарниром», и таких было много. Так что обстановка говорила сама за себя.

Не обращая внимания на разговорчивого не в меру трактирщика, пошла к себе, попросив ранний завтрак на двоих, так как начинало светать, а мальчишке необходим сон. Мальчик в скором времени должен будет отправиться в клан и присоединиться к одному из отрядов. Если будут наклонности к какому-нибудь виду магии, то назначу учителя. А пока приведу его психологическое состояние в норму, а то после свинского обращения его мастера и нависшей угрозы смерти, мальчишка казался совсем потерянным.

Заходя в родную квартиру, запирая дверь на замок, не ожидала здесь увидеть того, о ком и думать забыла. На моей кровати, потеряв всякое самосохранение, лежал Гост, прижимая мою подушку и тихо посапывая. Первым желанием у меня было его прибить. Но как только меня за рукав куртки подергал парень и спросил, желание немного поутихло:

— А кто это, госпожа? — Я немного остыла. Но вот желание скинуть его с кровати через окно второго этажа никуда не делось.

— Смертник! — Рыкнула я, от чего мальчик еле вздрогнул, но, поняв, что ему ничего не угрожает, тут же успокоился. А вот страж даже не дернулся, как ни в чем не бывало, продолжал дрыхнуть. — Зараза! — И кинула в него сгусток сжатого воздуха. От чего тот слетел с кровати и ударившись головой и стену, тут же пришел в себя. От того, что я сделала, меня обуяла гордость, но вот победная улыбка так и не украсила мои губы, а вот злющий взгляд не обещающий прощения, пусть мне и было весело, был адресован как раз стражу.

— Аши, ты сума сошла?

— Это я сума сошла? — Воскликнула я, — это ты на моей кровати спал, а не я на твоей. Кроме того, хватило наглости мою подушку тискать, как котенка, так что ты сам нарвался, — и скрестив руки на груди, приняв позу правого, ждала от него извинений. Тот немного осмотрелся, увидел смятую кровать и подушку, которую он обнимал во сне, поняв что сделал, принес свои извинения:

— Я не хотел, три ночи не спал, в городе серия смертей, а тут решил к тебе заскочить, думал, что ты вернулась. Но не заметил, как уснул, прости, — его извинения меня уже не интересовали, а вот что касается убийцы, наводило на мысль, что простыми словами о нем он, а точнее я не отделаюсь. Придется браться за это дело и расспрашивать очередную жертву. А пока он, увидев мальчика, поинтересовался:

— Это кто?

— Скажем так, временный ученик, — Гост смотрел с недоумением, поэтому пояснила: — То письмо я получила от одного давнишнего знакомого синда, он просил о помощи. Но как оказалось, помощь потребовалась ему самому. Этот малец укусил Меффрила, но не по собственной инициативе, а потому что мастер у него засранец и в скором времени труп, проверить решил, отправил на задание, полученное от какого-то там заговорщика, жаждущего места и власти. Но синда я вылечила, пусть и лишилась на некоторое время сил, а вот мальчишку забрала к себе, дабы больше никто его руками не попытался что-нибудь новое вытворить.