Рейтинговые книги
Читем онлайн Бенкендорф. Сиятельный жандарм - Юрий Щеглов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 159

Винценгероде решил отправить к государю храброго офицера — поручика лейб-казачьего полка графа Орлова-Денисова. Не успели порядком обжиться в Черной Грязи, как Орлов-Денисов прискакал назад. Ночью он поведал Бенкендорфу и Волконскому, как его встретили в Северной Пальмире:

— Не с хлебом и солью и не с штофом водки. Вся почта, господа, поступает к государю через Аракчеева. Прямо с заставы при казаке меня к нему и отправили. Конвой в город не пропустили.

— Это по-нашему, по-гатчински, — усмехнулся Бенкендорф. — Кто вас знает, ребята, что вы за люди? Не самозванцы ли? Наполеона в мирном Париже знаешь как берегли?

— Ну ладно! Привели к Аракчееву. Вы о нем представление имеете. Даже чаю не предложил. Взял пакет с депешами и велел: «Сиди здесь, носа не высовывай!» Запер кабинет на ключ и ушел. Комедия, да и только! В отхожее место не пустил. Сижу — мучаюсь. Минуты считаю. Наконец возвращается мрачнее тучи. О сдаче Москвы, велит, никому ни полслова. Грозно так посмотрел и спросил: понял? На тройку проводил с конвоем семеновцев — и к заставе! Петербург производит грустное впечатление. Дождик моросит, туман с крыш не сходит. Только там отдали пакет для генерала — и по затылку: иди, мол, скачи, ползи, но не оглядывайся. Спасибо лошадей резвых дали. Обстановочка в Петербурге аховая, на каждом углу патруль.

Поболтали, покурили трубки и уснули, накрывшись шинелями. Нутром чуяли, что продолжение истории будет, потому и поднялись рано. Как раз прибежал ординарец Винценгероде хорунжий Попов:

— Ваши благородия, пожалуйте к генералу.

Пожаловали. Винценгероде держал в руках конверт с печатью государя:

— Regardez quel Empereur nous sommes a la Russie![44] — сказал он с оттенком гордости и протянул конверт Нарышкину.

Тот бережно открыл клапан, стараясь не осыпать сургуч, и стал читать, сразу переводя текст на русский для Иловайских и других казачьих и неказачьих офицеров, которые или не владели французским, или владели слабо.

Удивительная ситуация! И в удивительную ситуацию попал французский язык, а не русские офицеры. Вот какие шутки учиняет история государства Российского. Что там варяги с Рюриком! Что там Гедеминовичи! Что там татарское иго! Вот где иго настоящее — язык!

— «Генерал, — начал звонким голосом Нарышкин, — я не могу постичь, что заставило генерала Кутузова отдать Москву врагу после победы, которую он одержал при Бородине, но все, что я могу вам сказать, — это то, что, хотя бы мне пришлось в поте лица обрабатывать землю в глубине Сибири, я никогда не соглашусь помириться с непримиримым врагом России и моим».

Позднее письмо государя стало предметом спора. Знаменитый историк и участник войны генерал Данилевский между тем считал, что оно адресовано Кутузову и, следовательно, звучало несколько иначе. Однако Волконский сам держал его в руках. Как ему не поверить? Но, быть может, существовало два схожих письма?

Ободренные посланием офицеры живо обменивались мнениями: значит, падение Москвы не вынудит государя искать мира? Конечно, он расстроен гибелью древней столицы, но ведь и князь Пожарский воскликнул в похожих обстоятельствах: «Россия не в Москве!»

Однако и без Москвы Россия — не Россия.

— Да, без Москвы Россия — не Россия, — громко произнес Волконский, прочитав вслух мысли остальных.

— Недолго ему торчать на колокольне, — сказал Бенкендорф.

Пленные на допросах сообщали, что Наполеон первым делом взобрался на Ивана Великого и оттуда обозревал необъятные просторы, открывшиеся перед ним.

Генерал Иловайский 4-й утверждал, что корсиканец хотел увидеть донские степи, обнаружив тем особое свое коварство и желание причинить вред казачьему краю. Наполеон действительно ненавидел казаков, считал их отбросами человечества и всячески поносил.

О пользе и вреде жестокости

Дежурный драгун вызвал Нарышкина наружу — в штаб доставили свежих пленных. Одним из них, на удивление, оказался офицер русской службы Оде де Сион, которого лично знали и Бенкендорф и Волконский. Оде де Сион вчера вечером явился на аванпост переодетым в купеческое платье и потребовал свидания с Винценгероде. Воспитание Оде де Сион получил, между прочим, в Пажеском корпусе, где его отец служил надзирателем. Еще до войны юноша поступил в Литовский гвардейский полк. Теперь он якобы бежал из плена, переодевшись. В начале кампании его взял ординарцем сам Барклай. В штабе Винценгероде Оде де Сиона встретили сперва благожелательно. Офицеры не страдали шпиономанией. Ни у кого не закралось ни тени сомнения. Оде де Сион подробно поведал о собственных злоключениях, и Волконский с Нарышкиным — чистокровно русские люди — предложили ему приют.

— Послушай, Серж, — сказал через пару дней Нарышкин, — пойми меня правильно. Но не кажется ли тебе, что мы совершили глупость? Вот и Бенкендорф косится. А через его руки сколько прошло людей с подмоченной репутацией?

— Да никакой глупости мы не совершили, — ответил простодушный Волконский. — Что ж, бросить знакомца, хоть и не близкого, в беде?

— Ты не обратил внимание на костюм Оде? Бенкендорф человек наблюдательный и заметил в нем неумеренную щеголеватость. С чего бы?

— Что ты хочешь сказать?

— Что он, возможно, не совсем искренен с нами.

— Ну не бонапартовский же он агент?

— Все случается. Ростопчин выслал из Москвы сотни иностранцев, и кое-кого с основательностью.

— Это дело графа, — отозвался Волконский. — А наше дело помочь гонимому. Я не страдаю подозрительностью, и француз способен стать хорошим русским. Правда, за Оде де Сиона я не поручусь. Я с ним пуд соли не съел!

— Вот видишь! Я не хотел тебя, Серж, огорчать, но барон распорядился отправить его в главную квартиру.

— Надеюсь, он сумеет очиститься от павших на него подозрений.

— Ты слишком доверчив, князь, — сказал Бенкендорф, входя в избу и уловив, о ком идет речь. — Его место не здесь. Да и сам он это понимает.

— Вы слышали что-нибудь о деле Верещагина и Ключарева, господа? — поинтересовался Нарышкин. — О нем даже французы болтают.

— Это давняя история. С лета тянется. И не простая история. На ней многое у Ростопчина держится. Конца делу не видно. Я последних новостей не знаю. Слышал, что Верещагин зверски убит. Если это так, то не миновать нам позора, — пророчески заметил Бенкендорф.

Постоянное общение с пленными и оборотной стороной войны развило в нем интуицию и умение предвидеть будущее.

— Да кто тебе сообщил такой ужас? — спросил Волконский. — Что значит — зверски убит? Без суда?

— Возвратился Чигиринов из Москвы. Верещагина у губернаторского дома перед вступлением Бонапарта в город растерзала толпа.

— Кто ей позволил? А Ключарев?

— Ключарев будто бы окончательно изобличен, отстранен от почтмейстерских забот и чуть ли не в кандалах сослан в Сибирь.

— Не может быть! — не поверил Волконский. — Ключарев порядочный человек! Он — наш! Жестокость не всегда полезна, иногда и вредна.

— Согласен, — кивнул Бенкендорф. — Но обстоятельства таковы. Чигиринов высококлассный агент. Сведения его всегда точны.

— Не вздумай, Серж, ходатайствовать перед генералом за Оде. В любом случае в главной квартире он будет в большей безопасности, чем здесь, — предупредил Нарышкин. — Орлов-Денисов передает, что среди казаков большое недовольство.

— Оставим все это, — недовольно промолвил Бенкендорф. — Я Чигиринова отнял у Фигнера. У меня свои неприятности. А Фигнер требует его обратно. Ему скучно в Москву без него ходить.

Армия, несмотря на обилие выходцев из Франции и падение Москвы, по-прежнему оставалась доверчивой, как дитя. Чужая речь в устах офицерства воспринималась как нечто естественное. Баре! На каком же им еще изъясняться! Не на нашем — мужицком! На то они баре, чтобы по-французски болтать. Злоба отсутствовала. Первыми пробудились казаки. Взгляды их выдавали раздражение — пока раздражение. Но чаще и чаще все-таки возникали тревожные слухи — то переодетых разведчиков схватили, то ругали себя за то, что упустили явных предателей. Дело Верещагина, распавшись на ручейки неприятных и противоречивых сведений, постепенно проникало в военную среду. Среди казаков чувствовалось брожение. А они составляли значительную силу.

Из отряда Винценгероде несколько чинов полиции регулярно отправлялись в столицу разузнать обстановку. Сам Фигнер не раз бродил вокруг Кремля во французском мундире, и масса принесенных им впечатлений укрепляла офицеров в решимости сражаться до конца. Бенкендорф поражался, с какой настойчивостью Фигнер регистрировал малейшие изменения в действиях наполеоновской администрации. Он ничего не упускал, ничего не забывал и ничего не прощал. Дениса Давыдова зло спрашивал:

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 159
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бенкендорф. Сиятельный жандарм - Юрий Щеглов бесплатно.
Похожие на Бенкендорф. Сиятельный жандарм - Юрий Щеглов книги

Оставить комментарий