Контракт на выбывание - Наталия Валуева

— Но упал-то он четко туда, где мы находимся, — резонно возразил Лом. — Какой смысл это отрицать? Более того, я просто уверен, что наше местоположение указал именно Черный Сталкер.

Последнюю фразу он произнес с таким нажимом, что сразу стало понятно — сталкера забавляет горячность приятеля, и он возражает ему просто так, чтобы позлить (в этом мы очень похожи). Понятное дело, сам Ломакин не верил ни в какую мистику или оккультную силу. Он же не сумасшедший, и не псевдогот.

— Какой на хрен Черный Сталкер? — глаза Масы вспыхнули нездоровым огнем. — Вечный держал цепочку между объектом и Радиоволной, ведь так? Все это помнят? Зубу просто некуда больше было падать! Других вариантов нет! Карта большая, крупный масштаб — промахнуться невозможно! Если бы мы сами немного посидели и подумали, то тоже выбрали бы именно это место!

От переизбытка чувств здоровяк даже вспотел и начал задыхаться, словно пробежал немалый кросс. Его лицо побледнело и осунулось, а лоб прорезали глубокие морщины. При виде такой реакции мне отчего-то сразу стало не по себе — обычно веселый, пышущий здоровьем сталкер прямо на глазах превратился в обозленного старика.

Если Момента подобные споры ничуть не волновали, и он спокойно продолжал упаковывать свой рюкзак, то Бек наблюдал за разыгравшейся сценой с большим интересом. Как ученый, вколовший мышке сомнительный препарат и теперь изучающий последовавшую реакцию.

— Чего ты так кипятишься? — удивился Вечный. — Сам же участвовал в обряде! Ветки поджигал, Черного Сталкера призывал и даже лбом о землю колотился!

— Это была просто шутка! — набычился Маса, будто его уличили в чем-то постыдном. Как минимум в пособничестве Долгу. — А вы все воспринимаете всерьез!

Я тоже не понимала, почему он так разошелся. Какая разница, во что верить — в совпадение или в пришедшего на помощь мистического героя Зоны? Никто же не собирается отказываться от навигаторов, ради сомнительного зуба на цепочке от ванной.

Момент, наконец, закончил возиться со своим рюкзаком, и вскинув голову, обвел спорящих счастливым взглядом.

— Ну что, все готовы? — похоже, боец был единственным, у кого известие о близости третьего Чернобыля вызывало прилив энтузиазма.

Маса явно перенервничал, причем во многом благодаря стараниям Лома, у меня вновь заныла голова, и даже Вечный вел себя как-то неестественно. Но непривычнее всех поступил Бек. Он шагнул к раскрасневшемуся здоровяку, положил ему руку на лоб и участливо поинтересовался:

— Ты хорошо себя чувствуешь? Не тошнит, нет?

Не ожидавший подобной выходки Маса что-то неразборчиво пробормотал и торопливо отодвинулся от бойца подальше.

Бека его действие ничуть не смутили.

— Тебе лучше не перенапрягаться. Отдай Лому один из рюкзаков. Второй заберет, — боец с сомнением осмотрел меня с Вечным. — Второй я возьму. А ты, Маса, пойдешь налегке замыкающим. Отдохнуть тебе надо. Отдохнуть.

— Я здоров, — попытался сопротивляться крупный сталкер, но к настойчивым увещеваниям Бека неожиданно активно присоединился Момент.

В результате у здоровяка забрали оба его рюкзака, оттеснили его в хвост экспедиции и уже через десять минут мы вереницей тронулись в путь.

ГЛАВА 15. КОНТРАКТ

Все шагали молча. Странные выходки Масы и Бека повергли народ в задумчивость. Даже Лом не пытался шутить и балагурить, а Момент не выдавал никаких уточняющих команд (как он до сих пор любил делать через каждую сотню метров). Только один раз боец велел нам держаться покучнее и не отставать. Желающих потеряться не находилось и без его указки, тем более что ставший привычным туман стремительно густел и уплотнялся.

Древесно-моховой саркофаг давно уже скрылся из виду, а видимость упала почти до нуля. Передвигаться приходилось едва ли не на ощупь, почти упираясь в спину впереди идущего сталкера. Мне даже захотелось вцепиться в ремень автомата шагающего передо мной Вечного, да так и брести, словно держась за мамину юбку.

Как назло в голову лезли только траурные мысли — отчего-то вспомнилось, что у давно умершей бабушки за пару часов до смерти был такой же восковой вид, как и у плетущегося позади Масы.

Никогда не забуду больницу… Нет, лучше не вспоминать!

Только бабушка умерла от почечной недостаточности, а что же тогда со здоровяком? Возможно, у него тоже что-то не в порядке? Камни в почках, или обострился аппендицит?

Я встревожено оглянулась назад. Крупного сталкера едва было видно — просто темный силуэт, слабо вырисовывающийся через молочное марево. Может, предложить ему съесть артефакт? Но с другой стороны, вдруг ему стало плохо как раз из-за предыдущей дозы? Что если, пока мы шаманили возле карты, он незаметно проглотил пару кусков?

Вскоре окружающий туман приобрел почти осязаемую плотность. Вся моя одежда живо намокла, волосы повисли мокрыми прядями, будто я только что побывала под проливным дождем. Даже на стволе мотавшегося передо мной Абакана выступила крупная роса, похожая на горючие слезы. Как не странно, видимость при этом улучшилась. Теперь мимо нас неспешно проплывали силуэты деревьев, пахло гнилью и застойной водой. Не болотом, а протухшей жижей, которой может вонять из непромытого моющего пылесоса или засорившейся стиральной машины.

От навалившейся промозглой сырости я быстро замерзла и принялась дрожать. При этом голова разболелась с новой силой. Боль начала наступление с висков, но постепенно оккупировала затылок, перетекла на лоб и заползла на глаза. К ней тут же присоединилась отвратительная тошнота, и теперь я даже думать не могла ни о каких съедобных артефактах. Даже если бы я попыталась что-нибудь проглотить, пусть не арт, а обычную таблетку, меня бы точно вывернуло наизнанку. Каждое движение и каждый шаг отзывались в голове нестерпимой болью, будто кто-то включил шлифовальную машинку и пытался изнутри отполировать мой череп. Вскоре я уже совсем не понимала, что вижу — настоящий туман, или застилающую глаза пелену.

Успокаивало только одно — подобное состояние мне было давно знакомо. Точно так же я себя ощущала, когда спустилась в коллектор возле Агропрома. В нем тогда скопилось столько разнообразных аномалий, летающих огненных шаров, и пропитанных радиацией отбросов, что детектор орал не умолкая, а куртку, в которой я туда забралась, потом вообще пришлось выбросить. Никогда не забуду, как Серый Лис вытаскивал меня оттуда… светлая память этому, в сущности, неплохому сталкеру.

Почему же сейчас мой детектор молчит? Может, он сломался?

Совершенно не задумываясь, что в данной ситуации должны были бы выйти из строя все датчики и приборы у шести человек, я достала детектор и осторожно его встряхнула. Небольшой экранчик оставался абсолютно безжизненным и черным. Не горели даже цифровые часы. Если учесть, что заряда встроенных аккумуляторов обычно хватает на две недели, а заряжала я их непосредственно перед походом — сесть они не могли. Корпус детектора аномальной активности тоже выглядел целым и неповрежденным. Мой вариант, "Медведь", хотя и не принадлежал к новейшим разработкам, славился повышенной неприхотливостью и стойкостью к внешним воздействиям. В рекламе этой модели, которой пестрела внутренняя сеть Зоны, какой-то "юморист" приводил пример, когда попавшую под Выброс группу из пяти человек опознали как раз по таким, именным детекторам. Все остальное растворилось в обновившихся аномалиях и сгинуло напрочь.

Пытаясь сообразить, в чем же дело, я споткнулась и едва не уткнулась носом в сырую траву.

— Старуха, не спи! — воскликнул Бек, в последний момент ловя меня под локоть. — Что ты ковыряешься?

— Мы в аномалии, а детекторы молчат, — пробормотала я, хватая воздух открытым ртом.

Отчего-то казалось, что если вернуть нижнюю челюсть на место, содержимое черепушки не выдержит возросшего давления и сразу хлынет из ушей. С другой стороны говорить с отвисшей нижней челюстью не очень-то удобно. Но тут уж ничего не поделаешь — кому надо тот поймет.

Мне настолько стало плохо, что жутко захотелось умереть. Сгинуть в болоте и больше никогда не мучиться — лучше смерть, чем дикая боль и тошнота. Если из коллектора с аномалиями хотя бы был выход на свежий воздух, и там можно было отступить и повернуть назад, то теперь придется шагать до конца. Невозможность отступить пугала и лишала рассудка. Кто знает, что там, на объекте? Может, на Чернобыле-3 мне станет еще хуже! Хотя, куда уж хуже.

— Что ты шепчешь? — сердито воскликнул Бек. — Ничего не понятно.

— Лучше бы я умерла, — простонала я, не закрывая рта. — Лучше бы кровососы меня задрали. Или убил Каракурт. За что мне такие мучения?!

Последнюю фразу мне удалось выговорить более-менее членораздельно. В голове все плыло. Каждый вздох отдавался резью в висках, а глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Но хуже всего было то, что мне никак не удавалось потерять сознание. Вырубиться, отключиться и больше никогда не чувствовать этой ужасающей боли!