В пути - Буджолд Лоис Макмастер

Потеря Дага обернулась выигрышем Хога, который неожиданно оказался повышен в звании: сделан гребцом вместо Дага. Хог был неуклюж, медлителен и путал правую руку с левой, но постепенно усвоил терпеливые наставления Берри и похмельные окрики Бо. Ошибки, которые парнишка в панике совершал, становились реже; впрочем, он так изумился, когда ему сказали, что он справляется с веслом, что чуть не уронил его за борт.

К огромному облегчению Фаун, Даг достаточно ожил к вечеру, чтобы поесть настоящей пищи, хотя, как заметила Фаун, протез все-таки не надел. Даг оставался молчаливым и в ответ на большинство вопросов только качал головой, каждый раз прижимая руку ко лбу, словно жалел об этом движении. Однако на следующий день Даг уже сел на весла, правда, пообещав горячо просившему его Хогу, что будет с ним регулярно меняться.

В полдень они причалили в деревне, которая, похоже, была постоянной стоянкой Клиркриков; там Берри нашла парня, который ее знал и к тому же помнил, что «Шиповник» останавливался здесь прошлой осенью. Значит, по крайней мере досюда ее отец добрался. Хозяин местного склада не мог припомнить, чтобы капитан Клиркрик рассказывал что-то необычное про свое путешествие, очень огорчился, узнав, что старый речник пропал, и только покачал головой, услышав об исчезновении судов из Трипойнта. В деревне Вит продал первую партию оконного стекла, и «Надежда» снова двинулась вниз по течению. Холодное осеннее солнце заставляло воду сверкать, а берега гореть яркими красками; Фаун радовалась красивым видам, но Берри с огорчением смотрела на мелеющую реку.

Ближе к вечеру мрачные предчувствия Берри подтвердились. Хозяйка баржи сидела с Фаун, Дагом и Хогом у кухонного стола, жуя остатки обеда и расспрашивая о жизни в Вест-Блю, когда скрежет корпуса о камень заставил ее стиснуть зубы. По палубе торопливо затопали чьи-то ноги, и Берри крикнула:

— Бо, ты держишь слишком близко к берегу, нужно круто развернуться… — но только горестно охнула, когда «Надежда» ощутимо вздрогнула и остановилась.

— Что это? — испуганно спросила Фаун; Хог тоже явно струсил.

— Мель, — бросила через плечо Берри, выскакивая на заднюю палубу. Все последовали за ней и влезли на крышу каюты, откуда Берри, уперев руки в бедра, мрачно посмотрела за борт.

— И что тебе вздумалось так забрать к берегу? — рявкнула она на Бо. — Мы здорово застряли!

Бо виновато и одновременно ворчливо принялся оправдываться, виня остров, рядом с которым они сели на мель, в том, что мель переместилась, куда ей совсем не полагалось. Вит покраснел, а Ремо, встретившись с Дагом глазами, уныло опустил голову. Берри только раздраженно вздохнула, так что Фаун приободрилась, поняв, что это обычная неприятность; Берри и Бо принялись привычно распоряжаться действиями команды.

Первым делом нужно было попытаться, используя весла как шесты, снять баржу с мели. Даг и Ремо так с кряхтением налегали но весло, что в конце концов сломали его, а «Надежда» ничуть не сдвинулась; тогда Берри распорядилась прекратить попытки, чтобы не сломать и другое — запасных было не так-то много — или не выворотить массивную дубовую уключину. Следующий шаг заключался в том, чтобы отправить всю команду на берег, облегчив тем баржу, и попробовать стянуть ее с мели веревками. Копперхеда, которого Берри прозвала сухопутной лодкой Дага, тоже приставили к делу, привязав веревку к седлу. Мужчины разделись до штанов и попрыгали в холодную воду — кто с мрачной решимостью, кто с визгом: это было довольно забавно — Берри и Фаун даже обменялись улыбками, — но сдвинуть «Надежду» так и не удалось.

Третий способ заключался в том, чтобы просто подождать подъема воды, когда баржа могла бы всплыть сама. Такому выбору, который замерзшая команда отвергала еще два часа назад, теперь она аплодировала. Пока люди перекрикивались через узкое водное пространство между баржей и берегом, откуда-то сверху по течению до них донесся длинный низкий звук рога, закончившийся тремя резкими свистками.

— Это сигнал «Кусачей черепахи», — сказала Берри, поворачивая голову на звук.

Из-за поворота показался парусник, легко скользящий посередине русла. Человек на палубе в полосатых синих с красным — сухих — штанах весело помахал длинным жестяным рогом перемазанной в грязи команде «Надежды».

— У тебя ж баржа, а не плуг, хозяйка Берри, — прокричал человек. — Или ты решила проложить там новый канал?

Берри возмущенно фыркнула, но губы ее тронула улыбка.

Капитан Вейн прошел на нос и встал, заложив большие пальцы за зеленые кожаные подтяжки и ухмыляясь во весь рот. Берри сложила руки рупором и крикнула:

— Эй, Вейн, у тебя в команде такие силачи! Как насчет того, чтобы взять нас на буксир?

Вейн прокричал в ответ:

— Ну, не знаю, Берри, — как насчет поцелуя?

Стоявший на берегу Вит, хоть и посинел от холода, вспыхнул, услышав такое.

— Моя коза Дейзи готова упасть в твои объятия! — ответила Берри. — Можно подумать, ты принял «Надежду» за постельное судно!

— Так не пойдет, — покачал головой Вейн. — А что у тебя за груз?

— По большей части соленое масло, орудия из Трипойнта и оконное стекло.

«Кусачая черепаха» скользнула мимо «Надежды» с ухмыляющимся Вейном на борту.

— Похоже, мы продадим свои товары в низовьях раньше тебя! — Вейн красноречиво коснулся губ. — Может, передумаешь насчет поцелуя?

— Тупой охальник, — буркнула Берри себе под нос. — Он никогда не меняется. — Повысив голос, она крикнула вслед паруснику: — Как, все твои парни так измотались и ослабели, кидая кости? Им не под силу помочь маленькому суденышку? Ах, бедняжки, у «Черепахи» в команде одни девчонки! — Она насмешливо помахала руками.

Вейн согнул руку и похлопал себя по мощному бицепсу.

— Хорошо стараешься, Берри!

Фаун подумала, не предложить ли свой поцелуй, чтобы выручить Берри, но глянув на шумную компанию на палубе «Черепахи», подавила свой благородный порыв.

— Я сыграю вам, когда придет время перетаскивать судно через пороги! — Берри жестом изобразила игру на скрипке.

Это вызвало горячий спор среди дюжины крепких парней на борту «Черепахи»; прежде чем препирательства переросли в бунт, Вейн крикнул:

— Концерт плюс поцелуй!

Берри стиснула зубы.

— Я лучше дождусь дождя.

С парусника донеслись стоны разочарования, но река безжалостно несла судно дальше, и через несколько минут ничего не стало слышно, а потом «Кусачая черепаха» скрылась и из виду. Берри огорченно вздохнула. Все, что говорилось, было вполне добродушным, подумала Фаун, но… но они все еще сидели на мели.

Копперхеда выпустили пастись на острове, поскольку, хотя он послушно и спрыгнул в воду по привычному приказу Дага, поднять его обратно на борт было бы практически невозможно до того как они смогут развернуть «Надежду» носом к берегу и перебросить сходни. Мужчины смыли с себя грязь, вернулись на борт и сгрудились вокруг очага, где Фаун принялась готовить ранний ужин: больше в общем-то занять долгий вечер было и нечем. Замерзшая команда ежилась, топала ногами и растирала руки — кроме Дага, который сунул свою единственную правую руку под мышку левой. Постепенно все угомонились и расселись так, чтобы не мешать Фаун готовить пироги и похлебку. Даг спросил Фаун, не наловить ли рыбы, но почему-то это услужливое предложение оказалось единогласно отклонено.

* * *

Ночью Фаун, проснувшись, обнаружила, что Дага в постели нет. Сначала она подумала, что он отправился облегчиться, но когда он не вернулся через разумный промежуток времени, завернулась в одеяло и отправилась на поиски. В щель переднего люка сочился свет, слишком желтый, чтобы быть лунным. Фаун выскользнула на палубу и закрыла за собой люк. Ночной воздух был холодным, сырым и пах опавшими листьями и рекой; чувствовался теплый дух козы и спящих в курятнике кур; на небе горели яркие звезды.

Скамья оказалась отодвинута от стены, и на ней, оседлав ее, сидел Даг; на другом конце скамьи стоял фонарь. Одет Даг был кое-как, волосы стояли дыбом, протез отсутствовал. Даг хмуро смотрел на две маленькие кучки овса и кукурузных зерен, лежавших на скамье между его колен; когда Фаун подошла и встала рядом, Даг поднял глаза и улыбнулся жене.