Анатомия героя - Эдуард Лимонов

Теперь о моем здоровье. Нападение на меня планировалось еще 12 сентября. На пикете у Белого дома присутствовали, брусчатку Горбатого мостика топтали несколько сытых мясомассых парней, похожих одновременно и на спецназ в отгуле, и на братков. Что они делали на нашем пикете, вдали от шумных улиц Москвы? Пасли нас, как оказалось, и меня в частности. По окончании пикета мы видели, они усаживались в два автомобиля (один — черный джип), в автомобилях были еще несколько человек. У метро «Кропоткинская» я заметил одного из этих людей. Одновременно меня догнали знакомый художник с женой: "Эдуард Вениаминович! Вас пасут. Может быть, пойдемте с нами?" Оглянувшись, я увидел второго типа: в спортивном синем костюме. (По свидетельству художника, типы обменивались знаками). Мы свернули в переулок, а они пошли, конечно, за нами.

Я ушел с художником и его женой на Новый Арбат, где мы сумели оторваться от преследовавших. Событие это встревожило меня, но не заставило отказаться от привычек нормальной жизни: я по-прежнему ездил в метро и ходил по улицам, где заблагорассудится. Но теперь уже — стараясь не оставаться одному, с ребятами из партии.

18 сентября вечером, в 19.35 (как раз вышла газета № 48), я, забывшись, отступил от этого правила. Покинул редакцию на 2-й Фрунзенской один и, к тому же, допустил вторую ошибку: пошел к метро на Комсомольском проспекте коротким путем: через два двора. Меня внезапно ударили сзади в затылок и, сбив с ног, молча стали бить ногами. До какой степени хотели бить, где хотели остановиться — не знаю. Но помешали им прохожие, через эти дворы топают граждане к метро и обратно. Разумеется, они не желали свидетелей. Оставив работу, убежали. Результат избиения — многократный перелом носа, на левом глазном яблоке травмы. Ранение в глаз — серьезное, на яблоке отныне два пятна, как точка с запятой. Чем это кончится, покажут будущие недели.

Следователи 107-го отделения милиции занимаются расследованием преступления. Я со своей стороны на пресс-конференции, проведенной 19 сентября в редакции «Лимонки», сказал, что так как коммерческой деятельностью никакой не занимался и не занимаюсь, то преступников следует искать среди моих и наших (НБП) политических врагов.

Еще я сказал, что не могу обвинить генерала Л. в содеянном, но подозреваю его. «Лимонка» много раз и жестоко наезжала на генерала, и единожды нам звонил один из его пресс-секретарей, желая со мною встретиться. (Не встретился я с ним. Критика власть имущих — конституционное право прессы, а для претензий — есть суд). Да, «Лимонка» наезжала на многих, на Зюганова и Черномырдина среди прочих. Но, честно говоря, при всей нелюбви к последним, плохо представляю этих дядь, посылающих наемников избить меня ногами. Власть уже наехала на нас, отомстив тем, что лишила нас типографии в Москве (в апреле), и тогда же наехала через Судебную палату, возбудив против меня дело по статье 74-й. А вот генерала охотно представляю в роли посылающего наемников. Он очень злопамятен, генерал Лебедь. Где-то в 1982 году, в Афгане, рассказывал мне подполковник Костенко за неделю до своей гибели, приехали к батальонному командиру Лебедю соседи по фронту, среди них подполковник Костенко, и начистили ему физиономию за то, что, заключив сепаратный мир на своем участке, он свалил всю тяжесть войны на соседей. Через десять лет судьба столкнула их в Приднестровье. Генерал Л. назначен командующим 14-й армии, а подполковник Костенко — командир батальона (сформированного им по просьбе Приднестровской Республики) — основной боевой единицы республики. Уже 14 июля подразделения 14-й армии окружили штаб Костенко, 8-ю школу. 16 июля Костенко убит при загадочных обстоятельствах, застрелен во время следственного эксперимента. Т. е. через дни после назначения злопамятный Лебедь расправился с бывшим соседом по фронту. И через десять лет не забыл обиды. Между прочим, в Москве секретарь безопасности охраняется двумя службами: «коржаковской», ей он не доверяет, и своей, личной, бывшим спецназом 14-й армии, вывезенным из Приднестровья. Этим он очень доверяет. Похоже, бившие меня в голову ногами в свое время ликвидировали Костенко.

23 сентября, около 21 часа, в районе улиц Лескова и Пришвина, в нескольких десятках метров от дома, было совершено нападение на журналиста газеты «Лимонка» и члена Политсовета НБП Игоря Минина (Егорова). Его ударили сзади двое (как и меня) тяжелым предметом по затылку, затем добавили ударом по артерии, когда он пытался обороняться, и вырубили. Пришел в себя он в подъезде своего дома, его перенесли туда и посадили, прислонив к стене. За исключением полиэтиленовой сумки с диктофоном и статьей (для «Лимонки» № 49, потому в этом номере нет его статьи), все было на месте. Только паспорт оказался в другом кармане. Очевидно, смотрели, интересовались, того ли изуродовали. Игорь Минин сейчас в больнице с тяжелым сотрясением мозга.

Ясно, что газету и партию решили раздавить и запугать. Не подумав о том, что репрессии чаще всего имеют обратный результат — они сплачивают, дисциплинируют и ожесточают те группы, против которых репрессии направлены.

Пресса повела себя в этом деле самым мерзким образом. Отвратителен заголовок заметки о нападении на меня в "Московской правде": "Автора «Эдички» били больно", — пишет газета с лукавым таким юмором. А если б редактора "Московской правды" сапогами по лицу? Как тогда бы называлась заметка? Всегда подловатый "Московский комсомолец" верен себе: пытается внушить читателю, что Лимонова сапогами по лицу били "простые уличные хулиганы", а ему, этому тщеславному Лимонову, хочется, чтобы в этом был виноват сам Великий Человек Его Величество генерал Л. То, что "простые и уличные" с достойным отличной организации прилежанием и умением шесть дней выслеживали и выследили меня, когда я впервые оказался на улице один, «МК» не смущает. Ответственный за номер Вадим Поэгли и редактор "Московской правды", скажите-ка мне, вы так же бы радовались, если бы отмолотили ногами в лицо Чехова или кого там, Есенина? Как-никак я писатель с мировым именем, любите вы меня или нет. Меня, без сомнения, будут читать ваши внуки и правнуки, когда уж и помнить никто не будет, кто были Жириновские или Лебеди, не говоря уже о Поэгли. Ну что возьмешь с мерзавцев! Пресса — лишь концентрированная степень гниения и разложения нашего общества, своего рода твердый шанкр — постыдное венерическое заболевание.

Как бы там ни было, Национал-Большевистская партия в глазах наших врагов вышла из состояния потешного полка юнцов, возглавляемых эксцентричным писателем. Нас приняли так всерьез, что целят в наши головы. Что до нас, мы не собираемся менять идеологию или отказываться от борьбы. Мы станем всероссийской партией. И мы победим всех. Если же кому-то из нас суждено погибнуть, на место каждого из нас встанут десятки новых бойцов. И они отомстят за нас.

"Лимонка" № 49

* * * СОПРАВИТЕЛЬ ФАРАОНА- ЖЕНЩИНА!

Демократия в России получилась суперстранная, клиническая, все равно как если бы парламентаризм навязали стране фараонов. Почему-то только что выбранный опять правителем, фараон взял себе соправителя, также участвовавшего в соискании фараонства. В контексте режима фараонизма взять соправителя — дело нормальное, известны императорские пары Рима, известны триумвираты, и не один, но вот в контексте демократии пара Ельцин-Лебедь выглядит, мягко говоря, неуместно. Конечно, Калигула сделал сенатором своего коня, бывали случаи, когда державами управляли грудные дети, но в 1996 году, наблюдая за тем, как соправитель единолично решает наши судьбы, можно заметить: "Извините, Лебедя мы не выбирали. Он всего лишь набрал в первом туре голосования 15 %. Он нравится части наших граждан, но далеко не всем".

Соправитель фараона груб, говорит на библейском суровом языке каменной Галилеи и выглядит, как корявый пришелец из первых веков христианства. Отлично смотрелся бы актер Лебедь в роли центуриона, какого-нибудь Крысобоя из романа Булгакова. Крайне обидно, конечно, что страна, похваляющаяся своей культурой, в недавнем прошлом давшая миру великих философов и писателей, представлена такой вот, прямо скажем, уродливой парочкой, опухшим больным фараоном и воплощением антиинтеллектуализма, соправителем. Кстати, всегда несправедливые к Виктору Анпилову, СМИ приклеили ему кличку «Шариков», в то время как с куда большим основанием в Шариковы просится как раз Лебедь.

Лично я, когда вижу соправителя на экране, он оскорбляет во мне все чувства сразу. Одно то, что такой человек, с его злобной улыбочкой, угрожающим голосом, с его сельскими прибаутками образца 1952 года, смог подняться на такую высоту власти в наше время, есть свидетельство обвинения этому времени. Однако парадоксально другое. Предназначенный физически по внешним данным к роли «мачо», г-н соправитель фараона на самом деле ведет себя по-женски. Недаром его так любили организованные женщины Приднестровья (глава Женкома верзила Светлана Мигуля была влюблена в него) и сейчас так любят солдатские матери. Ничем иным, как убедительным торжеством женского, сдающегося, умиротворяющего начала в характере генерала, нельзя объяснить его аргументы по поводу войны в Чечне. Они именно женские, материнские, о "бедных голодных мальчишках, выпрашивающих хлеб на блок-постах". Пацаны-солдатики — чаще всего встречающийся образ в речах соправителя. Здоровенный генерал видит войну по-женски. Я повидал пять войн, но нигде не обнаружил «мальчишек», то есть был я знаком и с 14-летними солдатами в Боснии, но я видел в них героев, по горам малолетки мотались быстрее и лучше взрослых и стреляли не хуже. Но у меня другое видение мира, не женское.