Приказа не будет - Игорь Берег

– Будешь орать – получишь пулю сразу. Ответишь на наши вопросы – еще немного поживешь. Что выбираешь?

Разумеется, этот слизняк хотел пожить, вдруг что-то изменится, охрана, например, прибежит. Или эти неизвестные, что проникли в спальню, смилостивятся и уйдут, не убивая его.

Евгений осмотрелся внимательнее и обнаружил небольшую кнопку, к которой уже тянулась рука бандита. Была она предназначена скорее всего для вызова охраны.

Он врезал рукояткой парализатора по пальцам, почти добравшимся до кнопки. Тупиков взвыл, а Миронов, достав нож из сумочки на поясе, перерезал шнур, по которому должен был пойти вызов на первый этаж.

– Значит, все-таки сдохнуть хочешь прямо сейчас? – зловещий шепот заставил бандита еще сильнее вжаться в подушки. Сейчас ему было действительно страшно. Он не видел никого, только слышал голоса. А обладатели этих голосов обладали нокталоскопией, ночным зрением, и он перед ними был, как на ладони.

– Что вы хотите знать? – наконец удалось дрожащим голосом выговорить ему.

Евгений внутренне усмехнулся. Пробрало все-таки стервеца!

– Нам нет дела до твоих грязных делишек здесь, в городе. За это ответишь перед судом. Но зачем ты подсылал убийц к другим людям, неместным?

– К-каким «неместным»?

– В Москве, в поезде, в Ткуацунде!

То ли Миронову показалось, то ли действительно в голосе бандита прозвучало некоторое облегчение.

– А, вы об этих? Хороший человек попросил помочь, чтобы они языки не распускали. Вот я и согласился. За деньги.

– Что за человек?

– Один латиноамериканец, из Чили. У меня с ним кое-какие общие дела.

– Это он завтра приезжает?

– Да, он.

– Как его зовут и где он остановится?

Тупиков замялся, и Евгений от души треснул его по зубам стволом парализатора. Штефырца укоризненно покачал головой. Миронов на это только развел руками. Ну не хочет человек говорить, что поделаешь?

А человек после полученного удара снова захотел говорить. Теперь уже несколько невнятно.

– Зовут его Хавьер Арройо, а остановится, как обычно, в «Интуристе». Сюда он не хочет приходить. Я ему уже и номер заказал…

– Какой?

– Э-э, сейчас вспомню. Четыреста двенадцатый, вот…

– Не врешь?

– Честное слово! – Тупиков даже перекрестился в темноте.

Похоже было, что он действительно не врал.

Мишка, глядя на этот ночной допрос, откровенно улыбался. Конечно, со стороны посмотреть, да при свете – смешно выглядит. Но Миронов старался сохранять серьезность.

– Человека по фамилии Кутов не помнишь?

Бандит задумался. Потом поднял голову.

– Помню. Я именно его в поезд и посылал. Только он пропал куда-то. Потом еще одного – мимо! Пришлось снайпера нанимать. Но и этот исчез. Куда они только деваются?

– Почему простой инженер собирался совершить убийство, а потом отравился?

– Обработали его специально. У меня психолог был, он какой-то химией и внушением на этого Кутова воздействовал.

– Почему – был?

– Три дня как загнулся от передоза. Ширялся часто.

– Кого-то еще послал тех людей убирать?

– Двое сюда приехали. Мои люди выяснили, где они поселились. Под утро должны туда отправиться.

Соратники поняли, что теперь им надо спешить.

Мишка сделал вопросительный жест: что дальше? Евгений скрестил руки перед грудью: допрос окончен. Действительно, они узнали все, что хотели. Теперь надо было решать, что делать с Тупиковым.

Но у Штефырцы был ответ на этот вопрос. Он обошел кровать, приказал бандиту:

– Подними руки!

А когда тот с готовностью повиновался, наклонился над его подмышкой. Главный мафиозо Ставрополя вдруг захрипел и повалился на постель. Теперь он стал бывшим…

– Что ты сделал? – спросил Миронов, не очень пораженный увиденным.

– Простой укол. Вскрытие покажет, что с ним случился сердечный приступ. Зачем ты его по зубам бил?

– Не сдержался, понимаешь.

– Не сдержался он, – проворчал Мишка. – Ладно, есть у меня идейка.

Он перегнулся через тело Тупикова, подтащил за руку девчонку, находившуюся в бессознательном состоянии, потом повозил тыльной стороной ее ладони по холодеющим губам бандита.

– Теперь будут думать, что это она его по морде съездила. Надо иголку достать. И у остальных тоже.

Они в темпе, но бесшумно пробежались по комнатам, собирая использованные боеприпасы от парализаторов. Поднялись по лестнице на чердак, достали охранника из-под ковра, развязали его, вытащили кляп и усадили на площадке в позе спящего человека.

Потом закрыли дверь. Штефырца даже повозился в замочной скважине, восстанавливая его прежнее состояние. Все же одна улика осталась – перерезанный шнур к сигнальной кнопке. Но тут же ничего поделать было нельзя.

– Ну, все, командир, теперь обратным путем и побыстрее, а то бандиты дом твоей матушки разнесут. Не расслабляйся, нам, похоже, сегодня еще драчка предстоит!

Ехать по ночному Ставрополю было одно удовольствие. Ни пробок, ни полиции. Мишка гнал «ниссан», как болид на «Формуле-1». Они даже не стали снимать черные костюмы. В предутренних сумерках трудно будет различать темные фигуры.

– И никакой перестрелки! – сказал Миронов, когда машина выскочила с Кавалерийской. – Не хватало нам еще полицию на ноги поднимать. Потом не отбрешемся, да и смерть Тупикова могут с нами связать.

– Ясное дело, – кивнул Штефырца. – У меня еще несколько зарядов в парализаторе осталось.

– У меня тоже немного есть. Но не думаю, что там много народа будет. Человека три, не больше. В крайнем случае руками и ножами будем действовать.

Автомобиль они оставили за три дома до нужного им. Погасили фары, вышли, закрыли двери, стараясь не очень громко хлопать ими. И осторожно двинулись вперед.

Напрасно беспокоились. Бандиты еще не появлялись. Свет в окнах не горел, ведь они сами выключили его перед отъездом на операцию. Дверь была заперта.

Входить в дом они не стали, расположились в саду, который отделяла от улицы стенка в три четверти человеческого роста, сложенная из необработанных кусков ракушечника. Эту стенку строил еще дед Евгения. Не скрепленная цементным раствором, она тем не менее держалась до сих пор. И будет держаться еще долго.

Дом стоял на углу, и подобраться к нему можно было с двух сторон. Но с переулка проход был сильно затруднен, поскольку там росла густая и колючая изгородь. Бандиты вряд ли станут затруднять себя, продираясь сквозь колючки. Есть же путь проще – махнул через забор, и вот он, дом!

Евгений и Мишка на такой ход событий как раз и рассчитывали. Засели за стенкой, прислушиваясь к ночной тишине, иногда прерываемой лаем какой-нибудь собаки, которой спросонья что-то почудилось. Пока время было, покурили. Разговаривали мало. О чем было говорить? Они еще со времен службы в СОБ умели действовать слаженно, не прибегая к разъяснениям.

Миронов думал о том, что они сегодня узнали. Итак, его самые бредовые подозрения оправдались. «Заказал» их чилиец. Хотя и звался он сегодня Хавьер Арройо, это был, несомненно, тот человек, которого они тогда переправляли из Парижа в Сантьяго. Дважды при этом вытащив его из лап английской спецслужбы. Все прошло штатно, как выражаются космонавты, эмигрант вернулся на родину и, судя по всему, достиг там немалого процветания. Настолько немалого, что вот теперь собирался инвестировать какие-то средства в экономику России.

Но, скажите на милость, какого дьявола ему понадобилась смерть членов группы Миронова? Относились к нему если не нежно, как к родному, то с достаточной степенью уважения. Доставили, куда было приказано. Так почему сейчас, по прошествии стольких лет, он взъелся на своих благодетелей и пожелал, чтобы их не стало?

Бизнес – грязное дело. Как иначе объяснить тот факт, что вроде бы порядочный и успешный делец долгое время поддерживал самые тесные отношения с отъявленным бандитом? Что их могло объединять? Только страсть к деньгам, иного объяснения просто не находилось.

Ладно, об этом они сегодня же лично спросят у сеньора Арройо. И если им не понравится его ответ…

Да, с Тупиковым удачно получилось. Ни шума, ни стрельбы, ни свидетелей. Пусть теперь местная полиция раздумывает, действительно ли глава мафии скончался от сердечного приступа или это очередной ход его конкурентов?

А жидковат оказался на расправу бандюга, которого боялись все, в том числе и полковник ФСБ. Ну да, против такого монстра только и можно было действовать незаконными методами. В белых перчатках ничего бы не получилось. Ведь как ни крути, а то, что они с Мишкой сегодня проделали, было насквозь противоправным.

Однако, если смотреть шире, вся их служба в СОБ была тоже незаконной и противоправной. С точки зрения, разумеется, тех государств, границы которых они неоднократно нарушали, совершая на территории этих стран еще более страшные деяния. И ничего, родина хвалила их и награждала орденами и медалями.