Красный Наполеон (СИ) - Гиббонс Флойд

– Прекратить огонь! – скомандовал Уайт Додж, внезапно побледнев. – Господи, мы уже дважды попали в них. Она лишена способности передвигаться, и орудие ее сбито. Будем надеяться, она не утонет.

И он озабоченно стал разглядывать неприятельскую лодку в бинокль. Я последовал его примеру и увидел, что из носовой части лодки поднялось облако дыма, заволокшее лодку.

– Она горит, – крикнул кто-то из матросов.

– Не отходить от орудия! – скомандовал Додж. – Это что-то другое. Это не пожар, а дымовая бомба. Он что-то хочет предпринять.

– Примите на борт Лин. Мы посмотрим, что там происходит, – крикнул я и помог Лин перейти на подводную лодку.

В то же мгновение что-то взметнулось над облаком и взмыло вверх.

– Это аэроплан, – крикнул Бинней. – Он думает, что ему удастся удрать от нас. Но он принадлежит мне! – и содрогаясь всем корпусом, наш аэроплан бросился в погоню за аэропланом неприятеля.

Спид поднялся быстрее, чем его противник, и вскоре мы очутились над ним. Мы приближались к неприятельскому аэроплану, и я заметил, что Спид готовится к бою.

Вскоре наш аэроплан настолько приблизился к неприятельскому, что я смог разглядеть, что у всех трех пассажиров аэроплана на спины были надеты парашюты.

Порой неприятельский летчик боязливо оглядывался и стремительно менял курс, пытаясь уйти от нашего преследования. Потом я заметил, что находившийся на корме аэроплана пулемет направился на нас – расстояние, разделявшее оба аэроплана, было слишком велико для того, чтобы обстрел мог дать какие-нибудь результаты.

Завидев склонившееся над пулеметом желтое лицо, я понял, что то был Карахан.

– Готовься! – крикнул Спид. – Начинаем!

И Спид круто повернул машину носом вниз и навел на неприятеля пулеметы. Его пальцы легли на затворы орудий.

Карахан открыл обстрел первый. Град пуль пронизал деревянный кузов нашего гидроплана, – я увидел, как Марго, занимавшая второе сидение в неприятельском аэроплане, повернулась к нам.

– Господи, я чуть не застрелил ее, – прошептал Спид и поспешил вывести наш аэроплан из пределов досягаемости карахановских пулеметов.

– Теперь я не смогу осмелиться стрелять по его аэроплану. Я боюсь убить ее. Господи, какое все это свинство!

Карахан заметил, что мы неожиданно прекратили нападение, и догадался, что было причиной нашей внезапной перемены тактики.

Мы продолжали кружить спиралями над его аппаратом. Спид пытался уйти от огня карахановских пулеметов, не осмеливаясь ответить на его обстрел.

И тогда произошло нечто неожиданное: девушка, научившаяся под руководством Спида летать, приступила к действиям.

Карахан был поглощен пулеметом. Спереди пилот целиком ушел в управление машиной. Девушка улучила мгновение и, вскочив на сидение, ринулась через борт. Через мгновение над нею расправился парашют, и она медленно стала опускаться к воде.

– Вот молодец! – гордо вырвалось у Спида, и он непроизвольно переменил курс, последовав вниз за парашютом.

Карахан нас более не интересовал. Мы хотели во что бы то ни стало спасти девушку.

И тогда произошло нечто ужасное. Аэроплан Карахана также сменил курс, и дуло пулемета направилось на кусок шелка, на котором повисла жизнь Марго.

– Господи! – прорычал Бинней и направил свой аэроплан на аэроплан противника. Теперь заговорили его пулеметы, и неприятельский аэроплан пронизал град пуль. Аэроплан дрогнул и полетел вниз. Карахан тщетно пытался освободиться из пулеметной ленты, в которой он запутался в момент сильного толчка.

Несколькими минутами спустя мы спустились на воду рядом с Марго и втащили ее к нам. Она была бледна, но невредима. Спид заключил ее в свои объятия.

Затем мы полетели к останкам красного аэроплана. Аэроплан беспомощно покачивался на воде. На переднем сидении виднелось бездыханное тело пилота. Карахан неподвижно поник на своем сиденье. При падении он ударился о пулемет и голова его была окровавлена.

– Он жив еще, – крикнул я, спрыснув его лицо водою.

Когда Карахан пришел в себя, мы перетащили его в свою машину. Я посадил его рядом с собой, и Спид снова поднялся на воздух. Вскоре мы увидели вдали „Звезду Азии“, на которой теперь развевалось звездное знамя, и нашу подводную лодку „В 4“.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Американские матросы помогли нам перейти на борт захваченной подводной лодки. Когда Додж увидел Карахана, он шепнул мне, что Лин заболела, и что ее пришлось уложить в постель.

Увидев, что Спид обнимает Марго, он побледнел и прерывающимся голосом спросил:

– Что это значит?…

И прежде чем ему дали ответ, он направился к счастливому сопернику и протянул ему руку:

– Вы выиграли, Спид. Мне остается лишь пожелать вам счастья.

Неожиданно мы услышали громкие возгласы и ура. Оглянувшись мы увидели, что команда развесила разноцветные флажки. К нам приблизился один из офицеров и сказал:

– Война окончена. Мы только что получили следующее сообщение по радио:

„Начальник генерального штаба Красных в Новой Англии генерал Болинов сдался точка прибыл под защитой белого флага на американские позиции точка ведет переговоры о заключении перемирия точка Карахан бежал“.

Боже, какая сенсация! Вся американская и неприятельская армии тщетно разыскивает Карахана, а я его захватил в плен!

Через несколько минут по эфиру понеслись первые слова моей радио-корреспонденции. Корреспонденция была помечена заголовком:

„На борту подводной лодки Карахана „Звезда Азии“.

Мы взяли курс на Нью-Йорк и через полчаса повстречались со сторожевыми судами нашей эскадры. Со всех сторон к нам неслись суда, – нас засыпали по радио сообщениями – радиотелеграфист не успевал принимать все то, что сообщалось нам.

Нас подняли на борт крейсера „Миннеаполис“, и всю ночь напролет я продолжал посылать свои сообщения о происшедшем. На утро мы получили предписание направиться в Норфолк. Нью-Йорк был превращен в груду развалин, и пройти в гавань было невозможно – доступ в нее был прегражден минами.

Ныне всем известно, что население Норфолка было настолько возбуждено против желтого диктатора, провозгласившего лозунг „Побеждай и плодись!“, что перевести его в город оказалось невозможным. Мы стали в порту на якорь, а Карахан был передан группе штабных офицеров под начальством генерала Смита.

В свою очередь мы перешли на дредноут „Орегон“, и красный диктатор был доставлен на Бермудские острова, где он и доживает свой век в изгнании.

Ныне все фазы, которыми завершилась война, известны любому школьнику. Все знают о последовавшей после пленения Карахана сдаче неприятельских войск в Центральной Америке и на северо-западном фронте. В Вене, Лондоне, Париже и Берлине вспыхнули контрреволюции – образованная Караханом федерация распалась и перестала существовать.

Мне нечего рассказывать о том, что Европа снова восстановила прежний порядок, образовав единое государево, названное „Соединенными Штатами Европы“. Также излишне говорить о том, что для отправки желтых полчищ из Америки на родину потребовалось восемнадцать месяцев сроку, и что для осуществления этой задачи пришлось прибегнуть к услугам всего мирового флота.

Для сотен тысяч карахановских солдат белой расы подобный исход войны оказался благом. Интенсивная колонизационная политика Америки снабдила их тем, чего они тщетно добивались всю свою жизнь, – она дала им землю. Ныне бывшие солдаты карахановской армии. – трудолюбивые колонисты и пионеры новых Штатов, вошедших в состав Соединенных Штатов. Они населяют Манитобу, Саскатчеван, Альберту ранее бывшую Канадой, Ванкувер в прошлом Британская Колумбия. Канада вошла в американскую федерацию по воле всенародного голосования, состоявшегося в ноябре 1937 года.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Политическое объединение обеих стран, после того, как Европа также объединилась в единое государство, стало насущной необходимостью.

Столицей всеамериканской федерации остался Сан-Луи, и ныне американское звездное знамя развевается от полярного круга до границы Мексики.