Другие - Casperdog

луны немного светилась.

— Ну что, Солнышко, ты готова?

Олег опустился на камень. Сел, передвинув Катю себе на колении. Посмотрел ей в глаза.

— Мне страшно, — тихо сказала девочка.

— Малыш. Всё будет хорошо. Надо только потерпеть. Ну, ты же сильная. Ты, вон, сколько времени уже терпела боль. Осталось совсем немного. Потерпим? Вместе?

— Потерпим, — девочка прильнула к груди мужчины. Потом подняла свои зелёные глазки и внимательно посмотрела в глаза Белому.

— Дядя Белый, я тебя люблю.

— И я тебя люблю, мой милый человечек. А сейчас я тебе спою песенку. Ты постарайся запомнить мелодию, а не слова. А если сможешь, то попробуй петь со мной.

— Хорошо. Попробую.

— Тогда слушай. Это старая-песня, которую пели наши далёкие-далкие предки — бабушки наших прапрапрабабушек.

Белый тихо запел, а Катя, после первых слов песни, мгновенно отключилась.

* * *

А далее наступила боль. Да же не так. БОЛЬ. С огромной буквы.

Маленькой девочке казалось в те мгновения, когда она ненадолго приходила в себя, что её буквально разрывают на части и снова скрепляют вместе.

Болела каждая косточка, каждая клеточка её тела. Но, пообещав дяде Белому не кричать и не плакать, она до боли сжимала свои губки, порой прикусывая их до крови.

Она за последнее время привыкла к боли, но ТАКОЙ она совсем не ожидала.

Она терпела до последнего и снова теряла сознание. Её тошнило, выкручивало наизнанку, но она терпела, как могла, приходя в себя и снова проваливаяь в небытиё.

* * *

Следующие три дня и три ночи остались у неё в памяти какими-то отрывками.

- -

Вот она чувствует, что лежит на спине в очень горячей воде. Вода буквально кипит, но её не обжигает. А под ней, почти под водой, прижав руки к её животу, лежит дядя Белый. И руки его светятся мягким желтым светом.

- -

Они в лодке в одном из небольших заливов. Дядя смотрит на неё добрыми глазами и улыбается, а она, перегнувшись через борт, пытается поймать одного из множества жучков, которые бегают по воде и не тонут. Ей никак это не удаётся, но она не расстраивается…

- -

Цапля, которую дядя Белый показал ей. Та стояла в камышах на одной ноге и смотрела на лодку. Катя потом сама, уже на острове, всё пыталась также стоять на одной ноге, поджав другую, но очень быстро уставала и то и дело валилась со смехом на траву.

- -

Вот она лежит в ванне, а дядя водит своими руками по её груди и животу, как будто вынимая из неё какие-то верёвочки и тёмные комочки. Он медленно вытаскивает их и бросает в маленький тазик, который стоит рядом. И каждая такая верёвочка, когда её выдёргивают, приносит Кате невыносимую боль.

- -

Вот они сидят на берегу, опустив ноги в воду и смотрят на рыбок, которые плавают рядом, буквально между их ног. Дядя дал ей кусочек булочки и Катя, отрывая понемногу, кидает крошки в воду, наблюдая, как рыбки кушают угощение. Катя смеётся, а дядя Белый смотрит на неё очень добрыми глазами.

- -

И снова неистерпимая боль. Болит всё её тело. У неё уже нет сил и плакать…

- -

Они лежат рядом на надувном матрасе и, чуть ли не ссорясь, разглядывая бегущие облака, придумываназвание образы- на кого похоже то или иное…

- -

И опять боль. Но болит уже меньше. И больше сил терпеть её.

- -

Каждый вечер долгие разговоры по телефону с мамой. Катя делится своими впечатлениями о проведённом дне, но ни слова не говорит о том, какую боль она терпит ночью.

Глава 14

Самое страшное случилось в третью ночь, когда Катя, открыв глаза, поняла, что дядя не дышит. Она закричала от непередаваемого ужаса. Повернувшись лицом к Белому, стала на коленки и начала колотить по его груди, выкрикивая что-то нечленораздельное. Это был просто животный ужас. А потом, собрав все силы, подняла голову в небо и закричала во весь голос.

— Я не хочу, что бы дядя умер! Пожалуйста!!! Лучше я умру, а Белый пусть живёт!!!… Помогите… Помогите же, хоть кто-нибудь… Прошу… Я не хочу, что бы он умер!!!…

А потом завыла как маленький дикий зверь…

…И, без сил упав на грудь мужчины, потеряла сознание…

- -

Катя почувствовала, что кто-то гладит её по спине. Приподняла голову и увидела, что дядя Белый, приоткрыв один глаз, чуть-чуть улыбнулся и, прижав вновь рукой головку девочки к себе, тихо прошептал на ушко.

— Солнышко. Ты такая маленькая, а дерёшься как злой мальчишка. Ты мне всё отбила своими кулачками. Больно же.

Девочка, вырвавшись из-под руки взрослого, поднялась, посмотрела на него и вновь прижалась к его груди, обняв его, и долго-долго целовала его лицо и куда попадала своими маленькими губками.

— Ты живой… Ты живой… Ты живой… — шептала Катя.

А Олег лежал, прижимая к себе рёбёнка и… плакал от счастья… Они смогли… Они победили… Они живы…

А через несколько секунд снова оба забылись…

- -

Катя ощутила, как её буквально отдирают от дяди… Потом почувствовала прикосновение нежных женских рук, как у мамы. Её подняли, прижали к груди и прошептали.

— Пойдём, маленькая. Тебе надо поспать. Ты очень устала…

Катя, которую держала на руках удивительной красоты женщина, приоткрыла свои глазки и увидела огромный водопад белых волос, в котором она ощутилась.

— Тётя. У тебя такие красивые волосы, — протянув свою ручку, она погладила их и через силу улыбнулась. — Такие мягкие. Такие пушисты. Мне бы такие…

Сквозь густоту этих волос малышка увидела, что вокруг было много женщин. Они стояли вокруг ванны, где лежал дядя, взявшись за руки. Даже не стояли, а медленно двигались. Как танцевали. И что-то тихо пели.

Тётя наклонила своё лицо к девочке и нежно её поцеловала.

— Пойдём спать? — нежно прозвенел её голос.

— Пойдём, — ответила Катя и… отключилась…

* * *

Утром она проснулась от пения птиц. Дядя Белый её не разбудил впервые за эти дни. Она тихо вылезла из спального мешка и сползла с кровати. Тихонько расстегнула молнию на входе в свою комнатку и посмотрела на входную дверь. Та была застёгнута изнутри. Буквально на цыпочках, еле слышно, подошла к отсеку, где спал дядя. Заглянула сквозь маленькое окошко и чуть не вскрикнула, зажав в зубах до крови свой маленький кулачок.

Дядя Белый лежал на кровати под одеялом, которое было поднято почти до