Рыцарь света - Симона Вилар

Артур приподнялся на локтях и посмотрел на ее мечтательное отрешенное лицо, на ее полузакрытые умиротворенные глаза.

— Кошечка моя…

— Я всегда хотела быть твоей. Хотела, чтобы это был именно ты…

Их лица были так близко… «Я люблю тебя!» — говорил ее взгляд. И она видела в его глазах такой же ответ. И это сознание взаимной любви делало Милдрэд сильной, уверенной и даже гордой.

Артур лег рядом, устроив головку девушки у себя на плече. А ей вдруг стало так уютно и удобно в его объятиях. Она постепенно приходила в себя, различила шум дождя снаружи.

— А дождь все идет.

Да, вокруг них был реальный мир, в который они вернулись. И в этом мире жили люди, которые не должны знать о том, что между ними произошло.

Они заговорили об этом одновременно. И оба разом умолкли. Потом Милдрэд лежала и слушала, что говорил Артур. Это он виноват, он не сдержался, не смог остановиться до того, как… Однако Милдрэд была такая… И теперь он испытывает чувство вины. Но не сожаление, быстро добавил он, когда она вздрогнула. Да, он счастлив… и виноват перед ней бесконечно. Ведь они и впрямь могли ограничиться только ласками. Но так уж вышло… У них не хватило воли и понимания подождать определенного срока. И если Милдрэд была невинна, то Артур теперь корил себя за случившееся.

В его голосе звучала тихая грусть. Милдрэд слушала не перебивая, пока ее молчание не стало пугать Артура. Он вновь принялся извиняться, просить прощения, но она прервала его негромким смехом.

— Только посмей сказать, что сожалеешь о случившемся!

И она укусила его за плечо.

Девушка казалась такой счастливой и беззаботной, что Артур почувствовал облегчение. И тогда Милдрэд сказала, что ничего не изменилось. Они прежние, двое людей, посмевших любить вопреки всем устоям и правилам. Добиваясь своей любви шаг за шагом, являя миру искренность своих чувств, они должны были пойти на обман, которым заслонились во имя своего желания стать парой. Ведь оба обманывали близких, выдавая Артура за рыцаря, но оба приняли эту ложь как защиту и не думали о ней. Так что же случится, если к одной лжи прибавится другая? Зачем кому-то знать об их тайном свидании и о том, что Милдрэд уже стала женой Артура? Через полтора месяца состоится их свадьба, они получат законное право друг на друга, и тогда… Тогда придет их время покаяться. И они вынесут любое порицание. Ибо они уже будут вместе, а вместе они многое смогут.

Артур слушал ее, и когда девушка подняла голову и посмотрела на него, она увидела, что его глаза полны слез. Но он тут же прижал ее к себе и пылко поцеловал.

— Я люблю тебя, моя Милдрэд. Ради тебя я готов на все. Ты — лучшее, что могла подарить мне судьба.

— Кто бы сомневался, — усмехнулась она. И тут же взвизгнула, когда он стал ее щекотать.

Гроза уже миновала, но дождь все лил и лил, не желая оканчиваться и тем самым ограждая влюбленных от всего света. Когда Артур и Милдрэд умолкали и лежали обнявшись, то могли различить стук капель по крыше, по воде, а также звуки, какие ожили в фенах в эту сырую, свежую пору: кваканье лягушек, утиное кряканье, отдаленное буханье выпи, гоготание диких гусей. Гроза оживила болотный край, в нем все ликовало. И это нравилось влюбленным. Им сейчас нравилось абсолютно все. И уют их полутемного обиталища, и уединение, и то, что они все же нарушили все запреты друг ради друга.

А потом вдруг нашло небывалое воодушевление, они стали дурачиться и хохотать, гоняться друг за другом. Но Милдрэд засмущалась наготы, особенно когда заметила, что на внутренней поверхности ее бедра остались следы крови. Ахнув, девушка быстро задула свечу, а когда во мраке Артур стал к ней приближаться, она взвизгнула и кинулась из дома.

— Милдрэд! — Юноша ахнул, глядя, как она, нагая, выскочила наружу. — Сумасшедшая!

Смеясь, он поспешил следом. Девушка уже плюхнулась в воды озера, по которым тонкими непрекращающимися струями стучал дождь. Вода после грозы была теплая, как парное молоко, даже теплее воздуха. Они укрылись в ней, как в одеяле, брызгались, смеялись, ловили друг друга и целовались.

Заметив, что Артур нет-нет да и посмотрит в сторону зарослей, Милдрэд успокоила его:

— Тунор не посмеет явиться. Думаешь, мой отец только с охотниками навещает это укромное жилище? Уж поверь, мои родители любят порой тут уединяться. К тому же Тунор глухой. Считаешь, он просто так полюбил уединение? Ему надо прямо кричать, чтобы он разобрал слова, да и слышит он только собак. А они знают своих и не поднимут шум. Ну? — Милдрэд брызнула на Артура, видя, что он все еще озирается. — Ты будешь целовать меня или нет?

Они опять целовались среди струй дождя, пузырящейся воды и писка болотных обитателей. Небо над ними было еще темным, но по краям уже светлело, все вокруг заливал жемчужный неясный свет, ложился отблеском на влагу вокруг, серебрил легкие струи дождя, нагие тела влюбленных. Шептал что-то тихо и монотонно…

Артур взял девушку на руки и понес в дом. Укутав ее в одеяло, он устроился рядом, и они вновь целовались и катались по широкой кровати, ласкали друг друга дерзко и свободно, а затем, захмелев от ласк, вновь самозабвенно слились, и Милдрэд уже не сдерживала рвущихся горлом стонов.

— Ты великолепна, — тихо шептал ей Артур. — Ты создана для любви, и я сделаю все, чтобы раз за разом дарить тебе наслаждение.

Однако они понимали, что эти «раз за разом» им вряд ли удастся повторить в ближайшее время. И они обсуждали это, когда перекусывали и обдумывали, что скажут по возвращении. Решили все же отправиться в монастырь Святой Хильды, раз уж настоятельница готова взять их любовь под свое покровительство.

— Знаешь, милый, — облизывая липкие после медовых пирожков пальцы, серьезно произнесла Милдрэд, — мне кажется, что мать Отилия приезжала в Тауэр-Вейк, чтобы устроить для нас тайное свидание. И хотя, клянусь верой, у меня это в голове не укладывается… но ведь она почти настаивала! А Отилия — очень почтенная и строгая дама, к ее мнению прислушивается вся округа. Вот и я прислушалась. — Девушка засмеялась, мазнув Артура липким пальчиком по носу.

Милдрэд сейчас была счастлива, ей все время хотелось дурачиться. Но Артур все же уточнил: правильно ли она истолковала намеки настоятельницы? Может, та всерьез озабочена исчезновением юной леди и уже подняла на поиски всю округу?

— Не думаю, — после паузы сказала Милдрэд. — Преподобная Отилия вообще на нашей стороне и даже советовала матушке не тянуть со свадьбой.

— И все-таки теперь мне будет сложно смотреть твоему отцу в глаза. Знаешь, я его очень уважаю.

— Ну, я это заметила. И счастлива от этого! О, мой Артур, ты приносишь мне столько счастья, так неужели ради меня ты не сможешь сплутовать с моим отцом и держаться, как и ранее? Ну а если… если… — Она набрала в грудь побольше воздуха и произнесла: — Если наше свидание не останется без последствий, то всегда можно будет создать видимость, что я разродилась раньше срока. Ну что ты смотришь на меня? Такое порой случается, когда двое укладываются голышом в постель.