Укрощение любовью, или Уитни - Джудит Макнот

Отец Элизабет снова дунул в рожок, и Опасный Перекресток испуганно вскинулся.

– Вы готовы? – окликнул Пол Уитни и Клейтона, и, как только поднял пистолет, девушка наклонилась к сопернику, тепло улыбнулась в удивленные серые глаза и очень мягко сказала:

– Если согласитесь последовать за мной, сэр, охотно покажу вам дорогу.

Клейтон коротко рассмеялся, но в этот момент раздался выстрел, и его лошадь понесла. Ему пришлось наклониться, чтобы подобрать поводья, упущенные в приступе неуместного веселья, и к тому времени, как он усмирил коня, Уитни была уже далеко.

Копыта его жеребца выбивали тревожный ритм на твердом зеленом дерне, и, хотя Воин, как звали коня Клейтона, стремился сократить расстояние, всадник слегка придерживал его, дожидаясь, пока они повернут на запад и помчатся вдоль ручья.

– Полегче, – успокаивал Клейтон горячившегося скакуна, – посмотрим, на что она способна, прежде чем броситься в атаку.

Далеко впереди Опасный Перекресток почти перелетел через низкую каменную ограду, и Клейтон одобрительно ухмыльнулся. Уитни прекрасно держалась в седле и была прирожденной наездницей, легко управляясь со своим норовистым гунтером.

К тому времени, как они оказались на последнем этапе гонки, Клейтон увидел, что Опасный Перекресток начинает уставать. Решив обогнать девушку на следующем резком повороте, Клейтон чуть подался вперед и до конца ослабил поводья. Воин немедленно рванулся вперед маховыми, словно пожирающими дорогу, шагами.

Конь галопом проскакал очередной изгиб, и сердце Клейтона замерло: вороной жеребец маячил впереди, но в седле не было всадника. Клейтон, почти обезумев, резко дернул узду, шаря взглядом по земле. И тут он увидел Уитни. Девушка трогательным комочком свернулась под большим дубом. Над головой нависала низкая толстая ветка, которая, должно быть, и выбила ее из седла, когда Уитни слишком неосторожно срезала угол.

Спрыгнув на землю, Клейтон подбежал к Уитни, перепуганный, как никогда в жизни, и начал лихорадочно искать у нее пульс. Наконец ему удалось прижать палец к ровно бьющейся на горле жилке. Только после этого он начал осторожно ощупывать ее голову в поисках раны. Паника охватила его при воспоминании о бесчисленных историях о людях, получавших подобные удары по голове. Они вот так же вылетали из седла, чтобы больше никогда не обрести сознание.

Не обнаружив ни пореза, ни шишки, Клейтон ощупал ее руки и ноги, боясь, что сломаны кости. Однако все на первый взгляд было в порядке, поэтому он, рывком стянув куртку, подложил ее под голову девушки, а потом присел на корточки и начал растирать ей запястья.

Веки Уитни затрепетали, и Клейтон почти застонал от облегчения. Осторожно откинув тяжелые спутанные волосы с ее лба, он нагнулся поближе:

– Все в порядке, малышка. Где болит? Вы можете говорить?

Глаза цвета морской волны открылись, спокойно и неотрывно разглядывая его.

Какое прекрасное лицо, невольно подумал он, когда она наградила его слабой, но ободряющей улыбкой. Однако первые же ее слова мгновенно заставили его забыть о нежных чувствах.

– Надеюсь, вы запомните, – шепнула она, – что, когда произошел несчастный случай, я была впереди.

Клейтон едва поверил своим ушам. С трудом встав, он на подгибающихся ногах шагнул к дереву и прислонился к стволу, глядя на нее в потрясенном молчании.

– Вы поможете мне встать? – осведомилась Уитни минуту спустя.

– Нет, – непримиримо ответил он, скрестив руки на груди. – Ни за что.

– Хорошо, – вздохнула она, осторожно вставая и начиная отряхивать юбки, – но с вашей стороны это крайне нелюбезно.

– Не более нелюбезно, чем с вашей! Подумать только – прикинуться, будто вылетели из седла, хотя на деле просто поняли, что не сможете выиграть!

Окинув его подозрительным взглядом, Уитни нагнулась, подняла с земли его куртку, отряхнула и вручила Клейтону. При этом девушка виновато покачала головой, но Клейтон успел заметить легкую улыбку, приподнявшую уголки губ.

– По правде говоря, я всегда считала этот свой недостаток в числе самых отвратительных, – призналась она с преувеличенно тяжелым вздохом. – И, уверяю вас, много бы дала, чтобы избавиться от него.

– Какой именно недостаток? – вопросил Клейтон, подавляя невольную улыбку при виде полного отсутствия раскаяния на прелестном, поднятом к нему личике.

– Склонность к жульничеству, – серьезно проговорила она. – Я вечно стараюсь схитрить, когда вижу, что не могу честно выиграть.

Она рассеянно провела пальцами по волосам, морщась, когда с длинных прядей сыпались листья, и Клейтон усмехнулся про себя. Подумать только, какой необыкновенный дар – превращать недостатки в добродетели и добродетели в недостатки одним пожатием плеч или кивком хорошенькой головки.

Пока Уитни разыскивала в пожухлой траве хлыст, Клейтон подошел к коню, вскочил в седло и, подъехав к Опасному Перекрестку, подхватил его поводья и подвел коня к Уитни. Но как только она потянулась к узде, Клейтон коварно заставил жеребца сделать шаг вперед, так что он оказался вне досягаемости девушки.

– Я так потрясен вашей искренней исповедью, молодая леди, – пояснил он, когда Уитни опустила руку и, нахмурившись, вопросительно взглянула на него, – что чувствую необходимость в ответном признании. Видите ли, я один из тех несговорчивых и, я бы сказал, извращенных людей, которые готовы пойти на все, вплоть до преступления, лишь бы не дать мошеннику выиграть. И сам не остановлюсь даже перед обманом, чтобы не дать этому случиться.

Не выпуская поводьев ее коня, он отъехал подальше, обернулся и взглянул на нее через плечо. Уитни уставилась на него в безмолвном негодовании.

– Идти назад не так уж долго, – напомнил Клейтон усмехнувшись. – Однако, если предпочитаете ехать верхом, подождите – кто-нибудь обязательно приедет сюда с минуты на минуту посмотреть, что случилось. Но так или иначе, вам не удастся сесть на отдохнувшую лошадь и попытаться закончить скачку.

Уитни сузившимися глазами наблюдала, как он отъезжает рысью, уводя за собой ее скакуна. Девушка в бессильной ярости ударила по ноге хлыстом, но тут же вскрикнула от боли и подавленно опустилась на землю в ожидании неведомого спасителя. Однако чем дольше она сидела, тем забавнее представлялась ситуация. Всего смешнее было то, что она вовсе не притворилась, будто упала. Все так и было. Просто она имела глупость оглянуться и посмотреть, намного ли отстал Клейтон, и в этот момент низко нависшая ветка выбила ее из седла.

Уитни пыталась разжечь в себе гнев на Клейтона за то, что он так безжалостно оставил ее здесь, но почему-то не могла долго сердиться. В памяти невольно всплывало испуганное, встревоженное лицо в тот момент, когда он нагнулся над ней и прошептал хриплым от волнения голосом: