Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Коруд Ал

Варвара положила на стол смартфон.

— Понятно.

Честно говоря, что именно сейчас делать Маслов не знал. Броситься в сторону тракта? Уходить в горы? Зачем и почему он должен куда-то бежать? Это же, в конце концов, и его страна. Пусть и во вчерашнем времени.

— Ой, о чем это я говорю! Вы так не волнуйтесь, пожалуйста, все будет хорошо. Вы же такой не первый у нас. Мне в больнице врач с города рассказывал о временных переселенцах. Вы же оттуда, из будущего?

Пораженный Маслов во все глаза смотрел на девушку. Никакого шока от встречи двух эпох, все случилось так стремительно и внезапно, поражая наивной простотой. Серые глазища Варвары, казалось, смотрели ему в душу, с немым искренним участием. В ответ Константин только смог выдавить:

— За мной едут?

— Да, я сбегала и позвонила. Боялась, что вы уйдете и что-то с вами случится.

— Давайте на ты.

— Что?

— Общаться друг с другом на ты. Ей-богу, неудобно. Я такой молодой и на вы с чудесной и милой девушкой.

— Хорошо, — улыбка Варвары, ласковая донельзя согрела сердце мужчины, каким-то чудом, оказавшимся неимоверно далеко от дома. — Я вам сейчас чаю налью. У нас и мед есть, и сушки свежие. Берит…возьми, пожалуйста.

— Спасибо!

Ну хоть что-то разъяснилось. Он, и в самом деле, в сентябре семьдесят четвертого. Страной правит Леонид Ильич, СССР живее всех живых. Вот же ж ему приключение под старость лет досталось! Хотя почему под старость? В зеркале на него смотрит вполне себе здоровый и молодой парень. Все при нем! Вроде и с лица приятен, тело атлета, хоть сейчас в бой. Да и какая красавица напротив него сидит! Варвара от его нескромного взгляда засмущалась, встала и отошла к печке. Константина же внезапно окатила волна непонятной ему покамест тоски. Он засуетился и поставил пустую кружку на столешницу.

— Куда меня сейчас?

— Сначала в Горно-Алтайск. Потом куда-то дальше.

— Понятно.

— Да вы не бойтесь. Ой, ты не бойся. Говорят, для вас созданы специальные центры, для переселенцев. Поначалу всем было в диковинку, разные слухи ходили. Потом пришли документы для начальства. Ну а раз есть некий порядок, значит, власти знают, что с вашим братом делать?

Константин внезапно успокоился, не столько от короткого разъяснения Варвары, сколько от её искренне переживающего взгляда. Почему-то рядом с девушкой становилось хорошо и спокойно. Некая теплая волна окутывала и баюкала его измученную сомнениями душу. Это как рука мамы, положенная на голову ребенка. Хм, а ведь по истинному возрасту она вполне годится ему в матери. Черт, как все сложно!

— И по нему можно звонить куда хочешь?

— Не только звонить. Хочешь — смотри кино или читай электронную книгу. Общайся или ищи что-то в Интернете.

— И..

— Это английское слово обозначает мировую информационную сеть. В моем времени даже в самом глухом месте Земли можно было войти в неё, общаться с друзьями, получать информацию, как в библиотеке и даже работать.

— Как здорово!

— Подожди, сейчас найду файл. Вот, короткий ролик с музыкой.

На экране появилась известная поп-певица с традиционно дурацким текстом и хоть без какого-то подобия мелодии. На смартфоне мелькала полуголая подтанцовка, краски были излишне яркими даже для того времени. Неожиданно Варвара густо покраснела и отвернулась.

— Что случилось? — Константин недоуменно уставился на смартфон.

— Разве можно в таком появляться на людях?

— Вот ты, о чем? — Маслов засмеялся, хотел пошутить, но вовремя прикусил язык. Не дай бог, девушка еще не о том подумает! Почему-то молодому мужчине совсем не захотелось терять её расположение. Он начал высказывать осторожно. — Видишь ли, в моем времени, в твоем, кстати, также, женщины намного более раскованы. Ты в курсе, что такое сексуальная революция? Вроде на Западе она уже проходит.

— Нам рассказывали. Сплошной разврат и ужас.

— Ну почему же, — Маслов развел руками. — Это естественный исторический процесс раскрепощения женщин. Они получили такие же права, как и мужчины, в том числе и право владения собственным телом. Теперь никто не смеет указывать, как и с кем вам жить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девушку последние слова заинтересовали, и она задумалась.

— Были, конечно, у этого движения и оборотные стороны. Ты о них уже упомянула. Но потом как-то все само утряслось. Семья, любовь, дружба никуда не делись. Просто обрели новое наполнение. Уже никто не кинет косой взгляд в сторону матери-одиночки. Никто не посмеет заставить тебя жить с постылым и нелюбимым человеком. Что же до этой безголосой певички, то мы таких называем «Поющие трусы».

— Как? — Варвара снова вспыхнула, но глаза лукаво заблестели.

— Трусы. Нет ни голоса, ни песни, но красиво жить хочется. Вот и раздеваются, чтобы привлечь внимание. Еще увеличивают себе грудь, делают пластические операции на лице.

— О ужас! Получается, что у вас любая дурнушка может стать красивой?

— Ну, — Маслов несколько завис. С такой стороны он этот вопрос не рассматривал. — Чаще всего некоторые звезды просто хотят продлить себе молодость. Или не самые умные особи уродуют свои лица ради моды, делают похожими на куклы или копируют известные медийные персонажи.

— Кошмар, — у Варвары получилось так естественно зажать рот ладошкой и сделать изумленные глаза, что Константин замер, а затем глухо пробормотал.

— Мне всегда нравилась натуральная красота, как у тебя.

Девушка застыла на табуретке и подняла глаза. Её зрачки расширились, а ресницы затрепетали. Какая она все-таки бесподобная в своей чистоте! Маслов сто лет не встречал подобных девушек, если только в юности.

— Подожди, у меня же клип 7Б есть. Это рок-группа, мне они нравятся. Вот послушай.

Потекла мелодия, необычный голос фронтмена надрывался, стеная. Песня заметалась средь стен кухни, боясь вырваться наружу.

Звезды в дыму, земля в огне,

Смерть в каждой пуле на войне.

Слышно свистит — она меня зовет за собой.

Страх испугался, убежал,

Зря я его с собой не взял.

Я не споткнулся, но упал в этом бою.

Но не могу пошевельнуться

И понимаю, что со мной.

Черный с клювом тут как тут, на мне —

ждет последний стук.

Эх, твою мать, война!

Эх, твою мать, война!

Варвара же с ужасом уставились на экран. Константин с опозданием осознал, что песня наложена на клип с фрагментами боев, происходивших на Донбассе.

— У вас там война?

— Ну, как бы не совсем. Это конфликт на востоке Украины в четырнадцатом.

— Мы воюем с Украиной?! А как же Союз? Все так плохо? Люди продолжают воевать и уже на своей земле?

Горло Маслова разом сжала неведомая рука, и ему пришлось сначала опростать кружку остывшего чая. Как ей объяснить это тотальное сумасшествие его будущего мира.

— Не все так плохо, Варя. Есть много хорошего, — неожиданно для себя он мягко сжал ладошку девушки. — Остались еще в мире добрые люди, дружба, любовь. Мы живем свободней и можем путешествовать по всему миру. Уехать куда хотим и даже остаться там жить

— Ты не уехал?

— Зачем? Мне и тут хорошо, и я родину люблю. Пусть у нас это уже и немодно.

— Ты хороший человек.

Ответить Варе Константин ничего не успел, с дороги раздался звук мотора, и вскоре в ворота постучали.

— Они?

Теперь промолчала девушка. Только испуганные серые глаза выдавали её душевное состояние. Наверное, уже и сама была не рада, что позвонила в милицию. Маслов был более решительным, потянулся за свитером и выключил смартфон. Варвара как будто опомнилась и убежала открывать ворота.

Обычный «козлик» ГАЗ-69. Побитый жизнью и сложностью существования в горном регионе. Маслова встретил сухопарый человек в гражданском. Одетый больше по-городскому, он тут же предъявил свое удостоверение:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Оперуполномоченный КГБ старший лейтенант Зингель. У вас имеются с собой какие-нибудь документы?