Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд - Игорь Петрович Сенченко

Ибн Рашида, которые он называл лучшими в Неджде, а лошадь-любимецу эмира, кобылу Фару, — безукоризненно сложенной чистокровной арабской лошадью с богатой родословной.

Поскольку джабаль шаммары во главе с родом Рашидитов являлись союзниками турок в Аравии, то о посещении Неджда русским бароном стало известно в Константинополе. Человеком, судя по всему, барон был любознательным, «с цепким взглядом», как говорили о нем арабы, и «верным нюхом» на самое важное, что происходило тогда в Неджде. Неудивительно поэтому, что когда, возвращаясь в Россию, барон Нольде оказался в Константинополе, то повстречаться и побеседовать с ним — контексте определенной настороженности турок в связи с активизировавшейся деятельностью российской дипломатии в Хиджазе и Южной Месопотамии — захотели и визирь, и сам султан.

«На днях, — сообщал (01.09.1892) из Константинополя действительный тайный советник Валериан Всеволодович Жадовский (1836–1916), — выехал в Санкт-Петербург, после продолжительного и весьма интересного путешествия, барон Нольде. В сопровождении родственника своего, графа Крейца, он объехал самые интересные части Индии, Месопотамии и Аравии, и вынес из этой поездки богатый массив сведений и наблюдений». Уведомил, что «предстоящей осенью» намерен предпринять новое путешествие — в Аравию, Афганистан и Индию.

По приезде барона в Константинополь, докладывал В. Жадовский, султан, информированный о «разъездах барона Нольде по малоизвестным окраинам турецких владений, пожелал его видеть…Сопровождаемый коллежским советником Максимовым, барон был принят султаном. После долгого разговора султан попросил барона составить для него записку по ряду интересовавших его вопросов», касавшихся в первую очередь деятельности в Аравии англичан. На прощанье «удостоил барона орденом Меджидие 3-ей степени и медалью». Обещал оказать ему содействие во время следующей его поездки в Аравию — дать рекомендательные письма, адресованные шейхам крупных аравийских племен (97).

Представляется, что барон Нольде, произвел должное впечатление на султана. То, что он ему рассказал, а главное — мысли и соображения барона в отношении всего им увиденного и услышанного в Неджде, подвигли султана к тому, как следует из документов Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), чтобы «пригласить барона на турецкую службу».

Посол наш в Константинополе, говорится в письмах Николая Карловича Гирса (сентябрь 1894 г.), министра иностранных дел Российской империи, Николаю Ивановичу Шебеко (1834–1904), временно управляющему Министерством внутренних дел, извещает, что султан во время встречи и беседы с ним изъявил намерение «пригласить на турецкую службу… барона Нольде». Совершив в 1892 г., совместно со своим родственником, графом Крейцом, путешествие по области Неджд в Аравии, он «сумел завязать» доверительные отношения с шейхами местных племен и «главенствующим там семейно-родовым кланом Рашидитов». И потому, как полагает султан, «барон мог бы быть полезным для турецкого правительства».

«Его Величество Султан, — писал Н. К. Гире, — желал бы знать, не встретит ли Императорское правительство каких-либо препятствий к тому, чтобы названное лицо [барон Нольде] поступило на службу Турции» (98).

Одновременно с уведомлением турками Александра Ивановича Нелидова, российского посла в Константинополе, о намерении султана «пригласить на турецкую службу» барона Нольде, посол Порты в Санкт-Петербурге, Хусни-паша, получил указание Ариф-бея, министра иностранных дел Турции, собрать полную, насколько можно, информацию о «личности барона Нольде». По располагаемым нами сведениям, говорится в письме Николая Карловича Гирса послу Александру Ивановичу Нелидову (07.10.1894), в ответ на этот запрос «Хусни-паша телеграфировал, что, по наведенным им справкам…барон Нольде, оставивший службу…к Российскому Императорскому Двору отношения не имеет» (99).

По собранным нами сведениям, извещал Н. К. Гирса генерал-лейтенант Н. И. Шебеко (29.08.1894), «барон Эдуард Федорович Нольде служил какое-то время по акцизному ведомству, откуда был уволен за неблаговидные поступки. Кроме того, в 1892 г., по распоряжению градоначальника Санкт-Петербурга, лицу этому воспрещено было жительствовать в столице в течение года». Причиной тому — его «вредное… влияние на принадлежащего к весьма почетной семье одного молодого гвардейского офицера, которого он восстановил против семьи», побуждая своим примером жить не по средствам (100).

Можно предположить, что именно это решение градоначальника Санкт-Петербурга и послужило тем толчком, который подвиг барона к путешествию. Как сложилась в дальнейшем судьба барона Нольде, в документах АВПРИ автор этой книги сведений не обнаружил. Известно, однако, что в 1894 г. он посещал Константинополь. Перед отъездом туда говаривал в беседах с друзьями, что готов был бы послужить Отечеству и в Порте.

В 1895 г. вновь побывал в Хайле, чтобы встретиться с эмиром Мухаммадом ибн Рашидом и предпринять с его разрешения ознакомительную поездку по землям Неджда.

Эмир Мухаммад ибн Рашид умер естественной смертью, в собственной постели (1897). Бразды правления в подвластных ему землях держал твердо. В 1892 г. «поставил на колени» могучее племя бану ‘аназа, и, «сойдясь с ним на мечах», заставил его признать верховенство своего рода в межплеменной структуре края. Тогда, в решающей схватке с обеих сторон сошлись 50 тысяч воинов. Победу одержали Рашидиты (101).

Сыновей у эмира Мухаммада не было, рассказывает А. Адамов, «умер он бездетным». И власть наследовал его племянник — шейх ‘Абд ал-‘Азиз ибн Мит’аб, который, как отмечали российские дипломаты, «во многом уступал своему знаменитому дяде» (102). Было ему в ту пору лет тридцать. Воин отважный и храбрый, он легко поддавался гневу. При принятии решений проявлял поспешность, как пишет о нем А. М. Васильев. «Лучше справлялся с саблей, чем с политикой». Сначала дейстововал, а уж потом думал (103). Его мужество и талант военачальника, по словам Дж. Лоримера, «никогда не ставились под вопрос» (104).

После смерти эмира Мухаммада ибн Рашида (1897) власть Рашидитов ослабла. И в конечном счете верх в острой схватке за первенство в Неджде одержали Са’уды. Со временем шейх ‘Абд ал-Азиз, сын шейха ‘Абд ар-Рахмана ибн Файсала, отобрал у Рашидитов земли своих предков и основал Третье саудовское государство. Затем, расширив его пределы, создал и Королевство Саудовская Аравия.

Часть IV

Третье саудовское государство (1902–1952)

Факты истории: лица, события, даты

Потерпев поражение в схватке с Рашидитами за власть в Неджде, шейх Абд ар-Рахман ибн Файсал Аль Са’уд (1850–1928) вынужден был скрываться, вместе с семейством, перекочевывая от дайры (традиционного места обитания) к дайре сохранивших верность Са’удам племен. Зная, что за голову его назначена крупная награда, шейх ‘Абд ар-Рахман понимал, что кто-либо из бедуинов, посещая тот или иной рынок в одном из городов Неджда, мог прослышать об этом, и польститься на объявленную награду. Поэтому и предпринял кое-какие меры. Членов своего семейства переправил на Бахрейн, под личную опеку и защиту рода Аль Халифа. Сам же укрылся в пустыне Руб-эль-Хали, в племени ал-мурра (1).

Во время пребывания его семейства на Бахрейне сильно заболел ‘Абд ал-‘Азиз, младший сын шейха ‘Абд ар-Рахмана, — подхватил лихорадку. Лечили его там врачи Датской реформаторской церкви Америки. Оправившись от болезни,