САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН - Анатоль Имерманис

— Откуда вы знаете?

— Сказали ваши соседи.

— Шпионите? — с горечью упрекнула Мэри.

— Это моя профессия. Так как же, любила она вас?

— Нет, скорее наоборот. Она обращалась со мной, как с прислугой. Я и сама не понимаю, как это получилось… Может быть, у нее появились угрызения совести… Для меня это было полной неожиданностью… Вы не думайте, что я падка до денег… Но наследство дало нам с Чарли по крайней мере возможность пожениться… Как раз незадолго до ее смерти у нас по этому поводу был разговор. Он признался, что любит меня, но зарабатывает слишком мало, чтобы содержать жену… А тут все сразу изменилось, как по волшебству.

— В самом деле, похоже на чудо. Почему она сделала наследником не любимого сына, а вас, отдаленную родственницу? Наследство, видимо, тоже порядочное? Да?

Мэри молчала.

— Ну то ж, придется осведомиться у нотариуса.

— Сорок тысяч.

— Сорок тысяч? Просто сказочно… Тем более что, как рассказали мне соседи, ваша тетя не имела никаких доходов. Ее единственной собственностью был этот довольно скромный домик. Не так ли?

Мэри побледнела.

— Я вам скажу… Вы ведь все равно узнаете… Она застраховала свою жизнь.

— На ваше имя?.. Интересно, что ее побудило к этому?

— Не знаю.

— Когда она это сделала?

— Перед отлетом. Я ее провожала. Вернее, она поехала одна, а мне велела сделать генеральную уборку. Но Чарли обнаружил, что она кое–что оставила дома, и попросил, чтобы я отвезла на аэродром.

— А не было ли в действительности несколько иначе?.. Вы специально поехали, чтобы уговорить ее заключить страховой контракт в вашу пользу. Правда, мне еще не совсем ясно, как это вам удалось… Но, надеюсь, и это выяснится со временем.

— Неправда! Я тут совершенно ни при чем.

— Поскольку вы больны, мы на этом закончим разговор. Желаю вам побыстрее выздоравливать! Между прочим, помните тот вечер, когда вы зашли за нами, чтобы ехать на званый обед к Брэдоку? Вы тогда были еще бледнее, чем сейчас… Тогда вы тоже говорили, что вам нездоровится, хотя после этого поставили рекорд в марафонском танце с Дейли.

— Не помню.

— Неужели? Вы стояли за дверью нашего номера и услышали голос. Помните, что этот голос говорил?

— Нет.

— «Прекратите расследование! Иначе — смерть!»

— Я ничего не слышала, — испуганно взглянула на Муна Мэри.

— В таком случае вы, конечно, не слышали также и мое предположение, что это нарочито искаженный женский голос?

— Нет… Мне страшно…

— Ну что ж!.. Можете успокоиться словом божьим, — Мун показал на лежавшую рядом библию. — Это, должно быть, ваше любимое чтение?

— Нет. Я только сегодня… Думала, поможет… Это библия моего мужа. Он действительно религиозен. Тетя была такая же… А я верю в бога только по воскресеньям.

— «Красная стрела» взорвалась именно в воскресенье.

— Вы жестокий человек!

Мун был уже у двери, когда Мэри окликнула его.

— Передайте привет мистеру Дейли. Скажите, что я глубоко ему благодарна за то, что он меня предупредил и… — Мэри запнулась. — Мне в тот вечер показалось, что я слышала голос мужа.

— 24-

Дейли настоял на том, чтобы обсуждение результатов проведенных каждым в отдельности поисков состоялось не в гостинице, а в каком–нибудь укромном месте, где их не могли бы подслушать.

— Очевидно, у вас очень важные секреты? — сказал Мун, когда они поднялись на Близнецов.

Несколько туристов, судя по темпераментным жестам — испанцы или итальянцы, фотографировали открывавшуюся отсюда панораму города.

— Смотря что вы считаете важным, — небрежно заметил Дейли. — Я исполнил ваше давнишнее желание и побывал, наконец, в клубе по обмену жен.

— Это, конечно, чрезвычайно важно… — иронически согласился Мун. — Предложите материал Свену. Он сделает из каждой жены десять строчек.

— Не по моей специальности, — отмахнулся Свен. — Чтобы заинтересовать меня в этом клубе, требуется хотя бы небольшое убийство на почве ревности…

— Какая уж там ревность, — проворчал Мун. — Наоборот, все безумно рады отделаться хоть на неделю от своей дражайшей половины. Что же вы узнали, Дейли? Интимные подробности можете опустить! Жены у вас с собой не было, значит не от кого было избавляться.

— Там была миссис Стивенсон… В роли мужа выступал тот самый Чарли, которого мы видели в гостях у Брэдока.

— Уже кое–что! — сразу посерьезнел Мун. — Но пока не вижу, какое отношение имеет это к вашей гипотезе?

— Подтверждает мое предположение, что Фелано воспользовался грешками миссис Стивенсон, чтобы завербовать ее… В этом свете чрезвычайно интересным выглядит другой факт. Накануне катастрофы «Красную стрелу» осматривал Стивенсон. Его сопровождала жена и… — Дейли осекся. — Прекрасная возможность подложить бомбочку.

— Два очка в вашу пользу! — сказал Мун. — Но не радуйтесь слишком. Матч продолжается… Теперь докладывайте вы, Свен.

— Можете меня поздравить! — заявил Свен. — Я стал минитменом. Это было совсем не так просто… По крайней мере для меня. Пришлось шесть часов подряд ругать коммунистов, социалистов, негров, евреев и вообще всех на свете.

— Что же вам удалось узнать?

— Во–первых, они считают Гитлера величайшей личностью нашего века. Во–вторых, ваш президент, по их мнению, коммунист. А в–третьих, — Свен сделал паузу, — они организовали специальные курсы по обучению подрывному делу. У них есть химик. Он изобрел какое–то новое, чрезвычайно эффективное взрывчатое вещество.

— И вы предполагаете, что они произвели первый опыт на «Красной стреле»?

— Честно говоря, больше не предполагаю. Этот негр действительно занесен в черный список. Я видел… Но о том, что он находился на борту самолета, они узнали только из газет после катастрофы.

— Ноль очков! — объявил Мун. — Теперь моя очередь, — и он рассказал о своем визите к Мэри.

— Сто очков в вашу пользу, — резюмировал Дейли. — Мотивы ясны.

— Не только мотивы. Тут все абсолютно ясно. Можно шаг за шагом восстановить каждый этап… Все началось, очевидно, с письма за подписью «Желтый Дракон». Из него Мэри узнает, что на «Золотую стрелу» готовится покушение. Она уговаривает тетю застраховать жизнь. Ситуация просто идеальна для преступника — он заранее знает, что подозрения падут на других.

— Тут есть маленькая неувязка, — возразил Дейли. — В таком случае в ее интересах было показать то письмо, а она его уничтожила. Но зато позже пересказала о нем вам…

— Все абсолютно логично. Мэри боялась, что письмо примут всерьез и обыщут самолет, на котором должны были лететь ученые. Дальше идет как по маслу. Тетушка и заодно еще пятьдесят четыре совершенно невинных человека погибают. Мэри получает страховую премию… Между прочим, тут ей повезло. Контракт на такую крупную сумму, включенный непосредственно перед столь трагически кончившимся рейсом, в иных обстоятельствах вызвал бы пристальное внимание, со стороны страховой компании. Вражда Универсальной с Брэдоком пошла Мэри на пользу. Любое подозрение, что катастрофы вызваны преступлением, противоречило интересам страховой компании. Поэтому Мэри беспрепятственно выплатили страховку. Совершенно непредвиденно хитро задуманный план дает осечку. Мы устанавливаем, что Хай Куанг только намеревался взорвать «Золотую стрелу», но в последний момент, узнав, что вьетнамские ученые не полетят, отказался от своего замысла. В связи с этим мы бы заинтересовались историей со страховкой. Чтобы замести следы, Мэри идет на новое преступление. Поскольку виновники гибели «Золотой стрелы» не найдены, аналогичная участь «Красной стрелы» должна навести на мысль, что обе катастрофы организованы одними лицами. В разговоре с Брэдоком и Мэкхилери я с определенной целью соврал, что в этом деле замешаны люди Фелано. Мэри узнает об этом разговоре и начинает действовать. На всякий случай она не только покупает билет на этот самолет, но и садится в него. Ее расчет — никто не станет подозревать человека, который мог погибнуть вместе с другими. Помните, я сразу высказал предположение, что оставшийся в Санариско пассажир знал о предстоящей проверке. Мэри или подслушала мой разговор с Брэдоком, или выудила эту информацию из Мэкхилери.