На плоту через океан - Уильям Уиллис

Частенько бывала такая погода. Иногда налетал слабый ветер, подгонявший плот. Огненный шар солнца поднимался над океаном. Ни малейшего утреннего бриза. Паруса хлопали и бились о мачту. В такую погоду необходимо вооружиться терпением. Наступил полнейший штиль, по океану пробегала лишь легкая зыбь, и я свободно шагал по палубе, ни за что не держась.

Дневные наблюдения показали, что плот находится на 150°00′ западной долготы, в ста восьми милях от острова Флинт. Весь день держался довольно устойчивый ветер, но с заходом солнца он ослабел, и я снова оказался в штиле. Над плотом нависли облака; казалось, они затаили дыхание в ожидании ветра. Все вокруг затихло. Когда стемнело, снова поднялся ветер, ежеминутно менявший направление. Луна действовала на меня как-то успокаивающе. Затем ветер сделался устойчивым. Плот сразу же прибавил ходу. Ветер дул всю ночь, не затихая. Я все время размышлял: разумно ли в такую неустойчивую погоду приближаться к острову Флинт?

Я уже больше недели не ел мяса. Вчера я заметил дельфинов, резвящихся вокруг плота. Отрезав кусок от остатка дельфиньей туши, я насадил его на крючок. Однако дельфин только дотронулся до приманки, но не схватил ее. На рассвете я снова принялся за ловлю. Раз двадцать я напрасно забрасывал леску, наконец дельфин клюнул. Это был небольшой молодой самец, но нам с Микки хватило еды на целый день.

Кое-что перепало и на долю Икки.

Микки последнее время очень скудно питалась, но покорялась судьбе и была счастлива. Она требовала только немного ласки, доброго слова и любила сидеть около меня ночью, когда мы плыли вперед по темному простору океана. Мне кажется, за последний месяц кошка не выпила и чашки воды. Икки пил довольно много, так как питался сухими зернами. Если бы его кормили плодами мангрового дерева, апельсинами и бананами, он и не взглянул бы на воду. Мои маленькие компаньоны чувствовали себя превосходно. Сегодня Икки снова взобрался на верхушку мачты. Он ворчливо спрашивал меня, где находится Перу, вернется ли он когда-нибудь туда, или, может быть, я сошел с ума и решил плавать всю жизнь. Попугай наблюдал за стаей птиц, занимавшихся ловлей рыбы к югу от плота; их белые крылья сияли на солнце, они кружились над океаном, ныряли и снова взмывали вверх.

Я впервые видел птиц с тех пор, как обогнул Маркизские острова. Должно быть, они прилетели с острова Флинт, где, наверное, настоящий птичий рай. Мне захотелось сойти на берег и побродить среди морских птиц, побеседовать с ними, посмотреть, как они сидят на гнездах или отдыхают после полетов над океаном.

Возможно, это будет похоже на встречу в матросском доме.

«Алло, ребята, кто я такой, по-вашему? Держу пари, что вы никогда раньше не видели меня! И где, черт возьми, вы околачивались всю жизнь? Здесь растили детей, не так ли? А ты, там, где твой старик? Пусть для разнообразия он постережет яички, пока ты полетаешь кругом и освежишься. Не бойся его, мир изменился. Как погода в этих краях? Надеюсь, что проблема квартирной платы здесь не существует? А ты, хорошенькая маленькая пичужка, бьюсь об заклад — ты летаешь, словно мечта. Я вижу, у тебя довольно свирепые соседи. Обрати внимание на этих фрегатов, все они жестокие ребята, не правда ли? Достаточно посмотреть на их клювы. А что это за странная птица вон там? Держу пари, это батлер[66]. А ты… ты не что иное, как пушок из белых брызг и облаков, не так ли? Песок раскален, ветер почти затих и облака дремлют, а ленивый прибой шумит на рифах… Вы выбрали себе хорошее местечко, но я продолжаю свой путь…»

День клонился к вечеру. Появились белые барашки. Все кругом потемнело. Надо немедленно убирать паруса.

Когда рея была уже наполовину спущена, она стала раскачиваться, конец ее зацепился за стойку мачты, и упавший на ванты парус стал рваться. Два плохих разрыва, один из них — поперек паруса… Наконец я освободил рею и, спустив ее, привязал к мачте. Этот шквал принес довольно много ветра, но, когда я поднял кливер и бизань, ветер снова ослабел. По небу медленно плыли разорванные облака зловещего вида. Солнце опускалось, озаряя океан багрово-красным светом.

Это было 17 сентября. Запись в судовом журнале так определяла мое положение: «Полдень. 21-58-10 — гражданское время по Гринвичу; высота солнца 76°38′; 10°57′ южной широты и 151°13′ западной долготы».

Я решил не высаживаться на острове Флинт. Погода была слишком неустойчива, и я предпочел плыть дальше, держась в стороне от него. Я намеревался пройти южнее острова, но ветер изменил направление, затем почти совсем стих. В девять часов вечера плот шел под кливером и бизанью, и я немного беспокоился относительно курса. Наконец я спустил и эти паруса, решив пройти мимо острова Флинт в дневное время. Если мои вычисления были правильными, плот находился в тридцати двух милях от острова. Я знал, что за ночь плот снесет лишь на несколько миль.

Достав из каюты швейные принадлежности, я направился к мачте. Я захватил с собой компасный фонарь и повесил его рядом с разодранным парусом. Но фонарь давал слишком мало света, и мне пришлось воспользоваться и электрическим фонариком, который я ухитрился зажать под мышкой. Фонарик все время соскальзывал вниз и освещал все, что угодно, только не шов, но я упорно водворял его на место. На море стояла сильная зыбь, и несколько раз, углубившись в работу, я падал с ящика, служившего мне сиденьем.

Шил я весьма усердно, однако из-за скверного освещения дело подвигалось медленно. Дважды начинался дождик, смочивший палубу. Плот изрядно покачивало, так как он не нес парусов, которые уменьшают качку. Время от времени набегала волна, смачивая мне ноги и парус. Иногда из облаков выглядывала луна. Наконец от напряжения у меня закружилась голова. Плот стал сильно раскачиваться. Из-за качки я пришил брюки к парусу и несколько раз загнал иголку в палец.

Наконец под утро работа была закончена. Я отдыхал, пока не рассвело, потом поднял парус. Когда солнце стало вставать, подул легкий ветер, и я лег на новый курс, намереваясь пройти севернее острова Флинт. Ветер был устойчив.

Остров Флинт я увидел около десяти часов утра. Маленькая белая птичка быстро пролетела над плотом по направлению к югу; я взял бинокль и взобрался на мачту. Остров виднелся слева. Спустившись на палубу, я сразу же повернул плот на один румб, чтобы держаться подальше от острова. Ветер дул в южном направлении, и это позволяло мне пройти севернее островка.

А что, если пристать к берегу?..

Я снова взобрался на верхушку мачты. День был туманный, но все же я увидел, что остров лесистый. Деревья зеленой стеной подступали к белым прибрежным пескам.