Экзорцист. Утроба Ведьмы (СИ) - Тард Джулия

Тишина.

Атмосфера сырой могильной ямы не покидала даже здесь, среди покрытых пылью столов и затхлого воздуха. Несмотря на разгар пасмурного дня из-за закрытых ставен внутри царила кромешная тьма. Свечей и тех не было.

И не удивительно.

Навряд ли хозяева думали, что хоть кто-то в здравом уме захочет оставаться здесь на ночлежку.

— Вы что-то хотели? — появилась за их спинами тощая женщина, держа за ноги обезглавленную курицу.

Истекая кровью, она всё ещё дергалась в судороге, забрызгивая порог и платье чёрными сгустками.

— Остановиться у вас в гостинице, — скинула Мария капюшон. — Насколько я заметил, в свободных местах недостатка нет.

— Остановиться? Здесь?

— Так точно, барышня, — спрыгнул с коня Велес, с улыбкой дожевывая мясо.

Несколько секунд женщина смотрела на этих двоих, словно сама до конца не понимала кто из них больший сумасшедший.

— Держаться бы вам от нашего города подальше. Не в самое лучшее время вы решили посетить Шатоден.

— Если вы о повозках с трупами, то можете не волноваться. Господь оберегает нас с сыном от заразы, — специально перекрестился старик, пытаясь развеять у женщины любые подозрения. — Так что приготовьте нам лучше сытный обед и хорошую постель.

Тишина.

Изнеможенная от страха женщина, перевела с них потухший взгляд на погруженную во мрак комнату.

— Хорошо, — послышалось со стороны лестницы. — Привязывайте лошадей на заднем дворе, а я пока принесу свечи.

Взяв Рэйвена за поводья, Мария неспешно повела его за дом, стараясь не обращать внимания на зудящее под кожей ощущение. И пусть за последние полгода она как никогда хорошо научилась чувствовать нежить, всё ещё не умела определять её вид.

Да уж, был бы здесь Михаэль, сразу бы определил, с кем именно им приходится иметь дело.

Что же до Велеса, она всё ещё не понимала, что именно представляют собой свободные духи. И ничего не знали ни об их силе, ни о способностях.

По сути, о том, что кто-то подобный существует Мария и вовсе узнала накануне смерти Орин. Хавьер даже о трети существующей нежити не знал, а других источников информации по этому бестиариуму у неё не было.

— Чего задумалась, девчонка? — оторвал её от размышлений Велес. — Резче давай привязывай. Ей богу словно сонное царство.

— Я тебе не девчонка, сморчок безмозглый, — пнула его в живот, рыча на ухо. — Ещё хоть раз назовёшь меня в этом городе девчонкой, и я все яйца тебе отобью.

Не то что бы Марию на самом деле разозлил настолько опрометчивый поступок Велеса, просто вся это ситуация с Шатоденом действовала ей на нервы.

Этот ушлый старик явно задумал игру, правил которой она не знала.

Да чего уж там говорить, если он и сам не понимал, какой исход его ждёт с настолько своенравной бабой!

Верно говорят — место бабы жрать готовить да тело греть, а тут не девка, а самая настоящая волчица в человечьем обличии.

Ну и странную же себе девку в хозяйки выбрал Михаэль. Упёртую, взбалмошную, дикарку! Ладно бы ещё трахал и то понятней было бы.

Так нет же!

Велес легко улавливал лож. Чувствовал её своим звериным чутьём острее, чем ищейка. Так что можно было не сомневаться, девчонка не врёт. Не было у неё с Михаэлем ничего подобного.

Привязав поводья, игнорируя лёгкую боль, Велес обернулся, наблюдая за удаляющейся женской фигуркой.

И ведь хороша чертовка!

Характер у нее, конечно, оторви и выкини. Всё равно, что палкой в колесо!

А вот как баба она породистая. Уж ему ли не знать какая красота скрывается под всем этим мужским тряпьём. Успел одним глазком посмотреть, пока штопал ей грудь.

Одеть бы её в платье да волосы отпустить точно бы ни один мужик мимо не прошел. Главное только что бы кому-нибудь побогаче досталась, да ещё без всяких предрассудков. Как не посмотри, но чернь такую красоту не оценит. Сразу в ведьмы запишет и на костёр потащит!

Наверняка и мужики на неё по той же причине кидаются. Не понимают, какого чёрта их к юноше в штанах тянет.

Умей она пользоваться своей женской красотой, уже бы давно стала женой какого-нибудь аристократа вместо того что бы шляться вместе с ним по загнивающему от сифилиса городу хрен знает для чего!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Раньше он думал что Мария задумала эту самоубийственную компанию только для того что бы вернуть своего любовника.

Обычное дело для заключивших контракт. Люди часто опускаются до простых плотских удовольствий с нежитью. Как ни посмотри, но даже контракторы не обладают особым иммунитетом против демонического искушения.

Да и сами демоны совсем не брезгают спать со своими хозяевами. Как ни как, но секс в их случае самый лучший способ восполнить силы вместо поглощения протухлых душ.

Что уже не казалось Велесу достойной причиной рисковать своей жизнью.

Потом же он начал грешить на её алчность в угоду исполнения желания. Но, как оказалось, сейчас для Марии и оно оказалось последним, что имеет значение. Так что теперь Велес и вовсе смотрел на неё как на сумасшедшую, а иметь дело с обезумившим после разрыва связи контрактором, было и вовсе ниже его достоинства!

* * *

Они ели в полной тишине.

Казалось, никто не решается нарушить её, разрывая голосом мнимое спокойствие, из-за чего стук приборов звучал неестественно угрожающе.

Смотря на то, с каким аппетитом Весел поглощал принесенную похлёбку с бобами и курицей, Марии становилось не по себе. Да как вообще можно было есть, когда вокруг тебя витал тошнотворный запах протухшей рыбы?!

— Убираться бы вам отсюда пока хуже не стало, — наконец-то подала голос хозяйка, опуская на стол кувшин с вином. — Скоро в город прибудут посланники Епископа, что бы очистить его от скверны. А до тех пор в нём опасно оставаться всем Божиим детям.

— Когда вы поняли, что в город пришел сифилис? — по привычке поинтересовалась Мария, прекрасно понимая, что мор может быть последствием притаившейся в городе нежити.

Чаще всего его распространяли ведьмы, сея смуту, которая неизменно приводила к кровопролитию. К тому же что-то подсказывало Марии, что клубящийся над городом серый дым, не от одних лишь погребальных костров.

— Всё началось около двух месяцев назад, — тяжело вздохнула женщина, потирая сухие, трясущиеся руки. — Люди умирали десятками. Сгорали. Покрывались волдырями и нарывами, и падали прямо на улицах.

— А до этого ничего странного не происходило?

— Слухи разные ходят. Тем более, когда ты управляешь гостиницей. Поди разбери что из них правда, а что лож.

— Поделитесь? Хотелось бы понять, что же это: происки Дьявола или кара Господня.

Стоило упомянуть Марии о Боге, как в глазах женщине промелькнул праведный блеск:

— Господь не стал бы нас карать, господин. Мы исправно молимся Ему. Исправно носим пожертвования в храм. Исповедуемся и причащаемся. Так что всё это происки Дьявола! Это он нас карает! Он и его бесовская свора!

— И какие же тогда ходят слухи? — не унималась Мария.

Не смотря на то, что охота всё ещё была под запретом, расспрашивать ей никто не запрещал. К тому же после того как Велес молча ушел наверх, оставляя после себя пустую тарелку у неё и вовсе не было причин оставаться в стороне.

— Говорят, что всё началось с детей. Они умирали первыми. Причём не так, как остальные. Но, лично мне кажется, что это обычная болтовня до смерти перепуганных людей.

А вот тут уже стало интересней. В мире было не так уж и много нежити отдающей предпочтение детям.

Если говорить о еде то, по сути, душа ребёнка всё равно, что только-только оформившееся яблоко. Крохотное, незрелое и безвкусное.

Поглощение такой души даже в мире демонов считается бессмысленным переводом продукта. За неё бы даже жертвенник желание не исполнил. К тому же, если слухи имели под собой хоть немного правды, детей было несколько.

— И как же они умирали?

— Точно сказать не могу, — пожала женщина плечами, отдирая ногтём выступающий кусочек доски. — Из того что знаю, их было не много. Всего пять или десять. Говорят синели детишки прямо как покойники. Вялыми становились, а потом просто засыпали и не просыпались. Но, как по мне это всё чушь полная. В наше время никого детской смертью не удивить. Они легко могли замёрзнуть или, того проще, умереть от голода. Просто так совпало, что внимание на это обратили только из-за мора. А в любое другое время закопали бы и не вспомнили.