Зандр - Вадим Панов

– Плевать на него. – Главарь бунтовщиков повёл рукой, показывая, что судьба одного военного ему безразлична, и прищурился: – Ты задавал ему вопросы, как будто… Как будто… – А в следующий миг до Боксёра дошло, и он тихо, но очень эмоционально поинтересовался: – Ты что, Нянька?

В ответ – бешеный огонь в синих глазах и тихая фраза:

– Это моё дело.

Фредди знал, что у Няньки, то есть у него, среди падальщиков много врагов, и был готов к любому развитию событий. Майор же чуть повернулся и немного, совсем чуть-чуть, приподнял ствол ТС, готовый в упор расстрелять тех, с кем только что шёл в бой.

Не понадобилось.

– Сегодня день чудесных открытий, – улыбнулся Боксёр…

– Сегодня – твой второй день рождения, – веско уточнил Сатана, буравя падальщика тяжёлым взглядом.

А уточнил он настолько веско, что стало абсолютно понятно, почему до сих пор никто во всём Зандре не знал, кто прячется под забавным сетевым ником «Нянька».

Однако Боксёр сделал вид, что не заметил угрозы.

– Да, вторая днюха, – согласился он и медленно провёл рукой по шее, куда несколько минут назад сделал себе спасительный укол. – Я хотел позвать тебя против Бориса, но теперь не позову. Иди по своим делам.

– Договорились.

– И ещё… – В отличие от Фредди, Боксёр говорил ровно и подчеркнуто уважительно: – Если я выживу, я не сдам твой секрет. Ты прав, Сатана, – это твоё дело, и ты должен его делать.

* * *

– Как думаешь, их доблесть обусловлена отчаянием или же внутри отбросов действительно вспыхнул слабенький огонек гордости? – Стоящий у окна Дюк улыбнулся. – Могло ли получиться так, что они почувствовали себя людьми?

– И гордость повела их под наши пули? – уточнил Север.

– Именно.

– Для тебя это важно?

Внизу стреляли из пушек – дождь почти прекратился, и в наступающих сумерках отчётливо виднелись огненные вспышки. Внизу пускали ракеты – молниеносные огненные росчерки и вулканы разрывов. Внизу к солдатам присоединились граждане ДылдаСити, и у защитников впервые образовался численный перевес: бунтовщики погибали и от дождя, и от болезни.

– Они сумели меня удивить, – признал Борис. – Раскачивая это болото, Боксёр делал ставку на алчность, на желание заполучить богатства, которые скудоумные обитатели трущоб приписывают жителям Сити, на желание пить чистую воду и досыта есть… Но эпидемия отняла эту мотивацию, ведь мёртвым чистая вода ни к чему, и я предполагал, что трущобное быдло с покорностью примет свою судьбу. А они пошли в бой. И не просто пошли, а остервенело полезли.

– Ты загнал их в угол, – пожал плечами начальник штаба. – В таких обстоятельствах даже хомячки начинают кусаться.

– Хомячкам свойственно, – не согласился герцог. – А в трущобах до сих пор жили трусливые подонки, способные лишь на удар в спину.

– Значит, они вспомнили, что люди. – Север усмехнулся. – Но им это не помогло.

Потому что атака захлебнулась.

Великолепная, невозможная и невозможно удачная атака, позволившая банде Перелётных снести восточные ворота и ворваться в Сити, захлебнулась на второй линии обороны, на танках, которые Бухнер вывел на улицы, на дотах, из которых вели кинжальный огонь крупнокалиберные пулемёты. На шквале огня, что устроили солдаты и ополченцы. Захваченный бунтовщиками плацдарм был засыпан гранатами и ракетами, залит огнемётами, миллионы раз прошит пулями и осколками. Сюда были брошены последние резервы – теперь в распоряжении Дюка оставалась лишь рота личной охраны, – но задача была выполнена.

Атака захлебнулась.

А остальной периметр стоял крепко.

Дождь смешался с кровью и отравой Лауры Най. Убитые и умершие, раненые и умирающие лежали рядом, и кто знает, чем закончится это жуткое смешение смертей? Сколько беды оно принесет?..

«Что станет с моей столицей?»

Осознание учинённой мерзости жгло Бориса изнутри, но, глядя на то, с каким трудом его люди отбивают штурм, он находил всё больше и больше слов в своё оправдание. Он испытывал сложное, невероятное чувство раскаяния за ужасающе правильный поступок. Он ощущал себя святым подонком.

– В противном случае Сити был бы разрушен…

– Что?

– Как проходит вакцинация? – громко спросил Дюк, поворачиваясь к начальнику штаба.

– Планово… – Север приложил к уху рацию, помолчал, слушая очередной доклад, кивнул и с улыбкой посмотрел на герцога: – У нас прорыв в центральную башню.

– Очень достойно, – с уважением отозвался Борис. – Боксёр?

– Скорее всего. Он уже захватил один контейнер и сейчас, похоже, собирается в лабораторию.

– Я давно говорил, что кто-то из наших сливает Боксёру информацию.

Начальник штаба поморщился, кивнул, показывая, что помнит о необходимости усилить контрразведку, вновь поднёс к уху рацию, выслушал несколько фраз и продолжил:

– Они пощадили пленного офицера, который отвечал за контейнер, и он доложил, что спутник Боксёра весьма интересуется Лаурой.

Сообщение заставило Бухнера умолкнуть. Он прошёл за спиной оператора дронов, мимо стола, на котором была расстелена карта города, задержался у второй, огромной и очень подробной, той, что висела на стене, цыкнул зубом – всё это время герцог потирал указательным пальцем кончик носа, что было у него признаком глубокой задумчивости, – и затем протянул:

– Старые грехи похожи на привязанный к шее камень: как ты ни старайся, рано или поздно они утянут тебя на дно.

– Согласен, – сдержанно ответил Север.

– Я гарантировал ей безопасность от себя и от обитателей трущоб… – На мгновение, на одно-единственное мгновение в глазах Бориса вспыхнул огонь, и начштаба понял, что герцог сам не прочь прикончить красивую тварь. Но не смог нарушить слово… – Сделаем так: группу противника пропустить, позволить им воспользоваться лифтом, атаковать на любом уровне, кроме восемьдесят четвертого. Охрану с вертолётной площадки убрать.

Он гарантировал суке безопасность от себя и обитателей трущоб, но в их договоре ни слова не было сказано о камнях, что оказались на красивой шее Лауры в далёком прошлом…

– Чисто!

– Можно!

Лаура улыбнулась, кивнула, давая понять, что согласна с услышанным, и они двинулись дальше. Пока – по широким коридорам и таким же широким лестницам центральной башни ДылдаСити, и одновременно – прочь из него, из города. Каждый шаг приближал их к конвертоплану, но, учитывая, что бунтовщики уже несколько раз появлялись во внутреннем городе, опасность могла таиться за каждым углом, и телохранители Лауры принимали максимальные меры предосторожности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});