Оружие особого рода - Константин Крайнюков

Советские войска дрались героически. Бои изобиловали многочисленными примерами отваги, находчивости и стойкости воинов. Вспоминаются несколько таких эпизодов. Когда превосходящим силам врага удалось прорваться к штабу 63-й гвардейской Челябинской танковой бригады, все офицеры и солдаты, в том числе писаря, телефонисты и повара, взялись за оружие и вступили в бой с врагом.

Командир танковой бригады полковник М. Г. Фомичев приказал командиру роты М. Г. Акиншину спасти боевой стяг бригады. На больших скоростях танки помчались к центру села, где размещался штаб. В телескопический прибор офицер увидел, что по улице со знаменем бежит комсомолец гвардии старшина Александр Соколов; наперерез ему из-за угла бросились гитлеровцы, намереваясь захватить гвардейца с боевым стягом. Не медля ни секунды, офицер Акиншин направил танк в группу фашистов. Рассеяв врага, советские воины перенесли на броню танка тяжело раненного старшину Соколова, крепко сжимавшего гвардейское Знамя.

В те трудные мартовские дни мне рассказали о мужестве молодого коммуниста Александра Шурова, тоже спасшего Знамя части; Его славный подвиг воспел на страницах фронтовой газеты поэт Андрей Малышко.

— Тебе доверена честь и святыня полка, — напутствовал парторг сержанта Шурова, которому было приказано вынести из окружения полковое Знамя. — Пуще жизни береги боевой стяг.

Взвод автоматчиков, выделенный для сопровождения и защиты боевого стяга, огнем и гранатами пробил Александру Шурову путь через вражеское кольцо. За спасение Знамени воина-коммуниста наградили орденом Славы III степени. Были отмечены правительственными наградами и его товарищи.

Отражая в районе Тернополь, Проскуров контрудары танковых дивизий врага, войска 1-го Украинского фронта на ряде участков продолжали наступление. 17 марта 13-я армия овладела важным опорным пунктом обороны противника городом Дубно, через два дня освободила Кременец, а 20 марта вышла в район города Броды.

Активные наступательные действия продолжали и войска левого крыла фронта. 38-я армия 18 марта овладела Жмеринкой, а 20-го — Винницей.

К тому времени Ставка усилила наш фронт 1-й танковой армией (командующий генерал-полковник танковых войск М. Е. Катуков, член Военного совета генерал-майор танковых войск Н. К. Попель). Теперь фронт имел три танковые армии. Такую мощную ударную броневую силу фронт получал впервые, и его войска могли решать крупные оперативные задачи.

В разгар наступательной операции в 4-й танковой армии произошла смена руководства. Командармом был назначен вместо генерал-лейтенанта В. М. Баданова генерал-лейтенант Д. Д. Лелюшенко. Новый командующий имел большой боевой опыт. Еще юношей Дмитрий Лелюшенко добровольно вступил в Первую Конную армию и сражался на фронтах гражданской войны. В годы мирного строительства Советских Вооруженных Сил Дмитрий Данилович сменил коня на танк. В 1939–1940 годах в боях на Карельском перешейке командир танковой бригады Д. Д. Лелюшенко проявил личную отвагу, воинское мастерство и был удостоен звания Героя Советского Союза. Потом он командовал 1-й Московской мотострелковой дивизией, а Великую Отечественную войну встретил на посту командира мехкорпуса. Генерал Лелюшенко командовал 5-й армией, прикрывавшей подступы к столице на Можайском шоссе, руководил боем на знаменитом Бородинском поле и был ранен. Досрочно выйдя из госпиталя, Дмитрий Данилович принял командование 30-й армией, освободившей Клин и другие районы Подмосковья. В битве на Волге он командовал 1-й гвардейской, а затем 3-й гвардейской армией. В марте 1944 года генерал Лелюшенко прибыл к нам.

Членом Военного совета 4-й танковой армии являлся генерал-майор танковых войск Василий Георгиевич Гуляев. В годы Отечественной войны он последовательно прошел многие ступени политической работы: был комиссаром танковой бригады, дивизии, корпуса и наконец членом Военного совета армии. Танкисты уважали и любили этого высокообразованного политработника. Он был инициативен, энергичен и обладал значительным опытом работы в танковых войсках, хорошо знал боевые дела армии.

Опыт Великой Отечественной войны выработал и упрочил важнейший принцип: по-настоящему руководить политической работой в боевой обстановке можно лишь тогда, когда сам видишь и ощущаешь бой. Нельзя судить об обстановке, сложившейся на том или ином участке фронта, только по донесениям.

Чего греха таить, встречались отдельные политработники, которые во время боя не могли правильно определить своего места. Одни из них постоянно находились на командном пункте, другие со своим аппаратом располагались в тылу, во втором эшелоне, в относительно спокойной обстановке, подменяя бумагами живое творческое дело. Но то были единичные случаи.

Сама фронтовая обстановка настоятельно диктовала необходимость стать как можно ближе к войскам, чтобы лучше видеть и оценивать происходящее, своевременно влиять на ход и исход боевых действий.

В связи с этим вспоминается случай, происшедший в начале войны. 2-й кавкорпус, где я был комиссаром, в июле 1941 года вел тяжелый бой на Днестре. Используя численное превосходство, немецко-фашистские войска стремились прижать нас к реке и опрокинуть. Именно в этот напряженный момент связной доложил, что представитель политотдела 9-й армии вызывает меня к себе на противоположный берег с докладом. В той сложной обстановке я, как комиссар корпуса, не мог покинуть сражающиеся части и на виду у всех уйти с поля боя. Я категорически отказался сделать это и затем объяснил представителю политотдела армии свой взгляд на подобные вызовы.

Такие случаи объяснялись прежде всего отсутствием боевого опыта. В ходе войны мы по крупицам накапливали его, перестраивая формы и методы руководства применительно к фронтовой обстановке.

Однако и в мартовской операции 1944 года не обошлось без недостатков. Во время наступления некоторые политорганы из-за сильной распутицы начали отставать от своих частей. Задерживались выпуск и доставка дивизионных газет, а солдатская почта и центральные газеты приходили с опозданием. Кое-где несвоевременно выдавались партийные и комсомольские документы.

С таким положением мириться было нельзя. Военный совет и политуправление решительно потребовали, чтобы политорганы больше работали в войсках, правильнее распределяли свои силы и всегда знали, что делается в подразделениях первого эшелона, в чем они нуждаются.

Мы предупредили соответствующих товарищей, что в дальнейшем никакие ссылки на распутицу и другие объективные трудности приниматься во внимание не будут, что походные типографии должны перемещаться вовремя, чтобы войска бесперебойно получали не только боеприпасы и продовольствие, но и газеты, письма и оперативную информацию о боевых успехах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});