Королев: факты и мифы - Ярослав Голованов

Сначала приносили из дома кто что мог: молотки, напильники, клещи, пилы и прочее. А потом понемногу, благодаря изворотливости руководства, т.е. начальника ГИРД С.П. Королева, стали добывать все необходимое...

По ходу развития работ возникла необходимость в приобретении маломощного токарного станка «Комсомолка». Без него все встает. На заводах я все чаще стал получать отказы в ответ на просьбы изготовить мелкие детали. Но, сколько ни бились, не могли добыть станка. И вот однажды собрались мы в кабинете Королева. Сергей Павлович говорит:

– А что, друзья, если бы прийти в кабинет какого-нибудь высокого начальника вот в такой гимнастерке (мы носили тогда осоавиахимовские гимнастерки), а на петлицах были бы следы «шпал»? Наверное, и разговоры были бы другие, а? В «шпалах» сила!

И вот дня через три после этой беседы я выходил из Наркомтяжпрома с душой переполненной неизмеримой радостью. В руках у меня были документы на получение токарного станка «Комсомолка», а на выгоревших голубых петлицах гимнастерки были... следы „шпал“».

Старший инженер, а затем начальник бригады ГИРД Корнеев описывает такой случай:

«Заканчивали производство реактивного двигателя с ребрами охлаждения, причем отдельные детали нужно было паять только серебром. Серебра не было, да и денег в кассе ГИРД не было. Как быть? Что делать? Но никто не пал духом из-за этого. На следующий день, не сговариваясь между собой, многие принесли серебро из дому: кто серебряную чайную ложку, кто крестик, а кто серебряную стопку. Все эти серебряные „детали“ тут же расплавили в тигле, камера была запаяна и хорошо прошла огневые испытания».

Королев понимал, что вопросы снабжения можно решить, только вырвавшись из порочного круга: нет инструментов и материалов – нечем работать – не выполняются планы – нет результатов – неясно, зачем надо давать инструменты и материалы и надо ли вообще их давать. Требовалось во что бы то ни стало показать себя в деле, убедить других, что игра их стоит свеч, что все задуманное действительно серьезно.

И если говорить о «школе ГИРД» для самого Королева, то одним из главных предметов этой школы, хорошо им усвоенных, было умение обходиться самым необходимым. Круглосуточный рабочий день, пренебрежение к условиям труда, доведенный до аскетизма быт – все это впервые в его жизни было в подвале на Садово-Спасской. Здесь же научился он не только все это терпеть, но и преодолевать, требовать, кричать, стучать кулаком, брать за горло, хватать за грудки, топать ногами. Все это тоже было, пока в миниатюре, порой с преодолением вчерашней робости, но было.

В январе 1932 года Сергей Павлович вместе с Цандером и Победоносцевым в деталях обсуждает вопрос об установке нового двигателя ОР-2 на планере и хлопочет о бесхвостке Черановского БИЧ-11. Планер этот с трапециевидным в плане крылом, переданный в феврале Королеву, сразу получил новое название РП-1 – первый ракетоплан.

Но до его полета было еще далеко. Несмотря на колоссальную работоспособность Цандера, двигателя, по существу, еще не было. Королев торопил Фридриха Артуровича, но он понимал, что потребуются еще многие недели и месяцы, прежде чем планер превратится в ракетоплан. Не под силу было даже Цандеру справиться с этой задачей в одиночку. Нужны были специалисты, не энтузиасты межпланетных полетов, без колебаний готовые стартовать на Марс, а люди, умеющие оценить тепловые потоки и подсчитать потери давления в гидравлических системах, организовать грамотные проливки и безопасные горячие испытания. Королев ясно представляет: если уж сегодня так нужны знающие люди, как же будут нужны они завтра! Из ГИРД идет письмо в Калугу, Циолковскому:

«Не согласитесь ли Вы быть консультантом у нас?.. Пришлите мне побольше Ваших ценных брошюрок и оставайтесь уверенным, что они окажутся у тех, кто посвящает... свои силы продолжению дела, столь гениально Вами начатого 37 лет назад... Не осуждайте, что мы форсируем и не следуем Вашему мудрому совету работать последовательно».

Приехавший из Ленинграда профессор Н.А. Рынин прочел 28 ноября 1931 года большую лекцию перед аудиторией Военно-воздушной академии. Лекция называлась «Реактивный полет» и сопровождалась многочисленными диапозитивами, но ведь одна ласточка не делает весны. Цандер и Королев организуют в начале 1932 года инженерно-конструкторские спецкурсы по ракетной технике. Цандер составляет подробный план занятий. Королев договаривается с лучшими специалистами о лекциях. Занятия начались на Ильинке, в помещении отдела авиации ЦС Осоавиахима. Ветчинкин читает курс динамики. Профессор Стечкин рассказывает о своих последних работах по теории воздушно-реактивных двигателей (ВРД). Именно этот курс Стечкина станет руководством для расчета первых в мире ВРД. На спецкурсах читают лекции Земский, Журавченко, Уваров. Королев доволен: это уже нечто более серьезное, чем витрина с лунным пейзажем на Тверской!

Сергей Павлович чрезвычайно внимательно относился к вопросам пропаганды и популяризации ракетной техники.

Статьи и книги о межпланетных полетах и жизни среди звезд сделали свое дело: остановили внимание, привлекли, заинтересовали. ГИРД – новый период в ракетостроении. Ее время требовало новых книг и статей. Насколько серьезно думал об этом Королев, видно из его письма Перельману, написанного в конце июля 1932 года:

«Многоуважаемый Яков Исидорович!

Простите, что так долго молчал, но дела меня так одолели, что нет ни минуты свободной...

Несмотря на большую нагрузку по линии разных экспериментальных работ, все мы очень озабочены развитием нашей массовой работы. Ведь несомненно, что базироваться только на военную современную засекреченную сторону дела было бы совершенно неверно. В этом отношении хорошим примером нам может послужить развитие нашего Гражданского воздушного флота. Ведь прошло только 1,5-2 года, а как далеко и широко развернулось дело, как прочно сложилось общественное мнение! Поэтому нам надо не зевать, а всю громадную инициативу масс так принять и направить, чтобы создать определенное положительное общественное мнение вокруг проблемы реактивного дела, стратосферных полетов, а в будущем и межпланетных путешествий. Нужна, и конечно, в первую голову, и литература. А ее нет, исключая 2-3-х книжек, да и то не всюду имеющихся.

Мы думаем, что вполне своевременно будет издавать целую серию (10-15 шт.) небольших популярных книжечек по РД27, причем в каждой книге осветить какой-либо один вопрос, например: «Что такое Р.Дв», «Топливо для РД», «Применение Р.Дв» и т.д., популярных и в то же время технических книг, в дальнейшем могущих быть замененными серией более специальной литературы.

Вообще у нас слишком много написано всяких сложных и несложных вещей и расчетов о том, как будет межпланетный корабль приближаться к Луне и что с ним будет происходить на пути и т.д., а вот для кружковца-гирдовца, жаждущего поучиться, поработать, – для него материала абсолютно нет. В письме приходится писать очень сжато, но, я думаю, что Вы поняли мою мысль. Мне очень хотелось бы знать Ваше мнение по этому вопросу и ту конкретную форму, в какой Вы себе представляете такого типа литературу. На кого она должна быть рассчитана главным образом, темы, размеры и пр. Может быть, и Вы согласились бы принять участие в этой работе и написать кое-что?

Вы знаете, наверное, что предположено праздновать юбилей Циолковского. Когда это будет точно, я не знаю, но пока что находятся люди, которые прямо-таки заявляют, что празднование этого юбилея нецелесообразно, что, мол, оно поставит в несерьезное положение всех работников РД и т.п., что празднование не следует делать и т.д. К сожалению, все это говорится людьми, имеющими достаточно большой вес, чтобы с ними не считаться.

Мнение ГИРД в этом деле будет решающим, и поэтому мне очень хотелось бы знать мнение Ленинграда и, в частности, Ваше, многоуважаемый Яков Исидорович...

Сейчас ставят вопрос о созыве Всесоюзного съезда по РД, но я еще очень неясно представляю себе вопросы и задачи, стоящие перед таким съездом. Не преждевременно ли?

Всего наилучшего.

Искренне уважающий Вас

С. Королев».

Этот подвал существует до сих пор. Истертые ступени железной лестницы приведут вас в длинный коридор. Сейчас тут многое изменилось, перестроилось, но и теперь без труда можно представить себе скрипучую дверь направо, где помещались мастерские. К долгожданной «Комсомолке» постепенно прибавлялись другие станки, пусть старенькие, разбитые, но все-таки станки. Неподалеку был ручной горн, а дальше так называемые лаборатории, где работали с фосфором, пробовали поджигать металлическое топливо. Слева от лестницы – комнаты сотрудников. Отдельный кабинет с крошечной приемной был только у Сергея Павловича. Остальные сидели побригадно.

Королев, безусловно, обладал редким даром подбора и расстановки людей. Позднее, уже в «космические» годы, когда что-нибудь не получалось, он говорил: «Давайте пересаживаться», понимая под этим новый вариант расстановки сил. Структура ГИРД – это первый самостоятельный организационный набросок Королева, в котором, однако, уже видна рука мастера.