Враг на рейде - Вячеслав Игоревич Демченко

минных заградителей – а их кроме России строили в Германии и Британии – оказалось недолгим. К началу двадцатых годов были разработаны способы постановки мин «обычными» подводными лодками, конструктивно изменили торпедные аппараты и сами мины, и необходимость в создании отдельного класса судов отпала.

Глава 18

Лицо с плаката

На даче Иванова советник и жандармский подполковник Рябоконь не засиделись. Алексей Иванович даже отослал Осипа, догнавшего их в дверях «курительной комнаты» с подносом под мышкой и с самым азартным видом:

– Распорядитесь повара будить?

– Сам посмотри там, в буфете… – отмахнулся сановник. – Только вилки не забудь к шампиньонам.

Скорбь матроса была сплошной видимостью:

– Сам так сам…

Петербургский след

– Вы ж понимаете… положение мое при штабе, скажем так, непривилегированное, – подполковник бросил на стол кожаную папку на медных замочках. – Контрразведка – всего лишь отделение в разведывательном отделе при штабе адмирала, – он вздохнул.

– И органом дознания не являетесь, – подхватил статский советник. – Ни обыска произвести, ни корреспонденцию вскрыть, ни арестовать без полиции никого не можете.

– Ни даже страху должностью навести, – добавил Сергей Миронович. – Поскольку нет нас в природе, числимся негласным штатом. Ни лица, ни нумеру. Но кое-что мы все-таки можем. По своим, так сказать, несуществующим каналам.

– И на что ж вы сподобились, господин подполковник? – с любопытством потрогал советник замок толстой папки пухлым пальцем. – Будучи призраком?

Сергей Миронович глянул на него с грустью иконописного страстотерпца, но не ответил, пододвинул папку к себе.

– Итак, фигура убиенного… – щелкнул замками жандарм. – Варфоломей Августович Генке, сорока девяти лет, баталер броненосца «Илларион». Расторопный и рачительный. Нареканий, тем паче взысканий, по службе не имеет…

– Однако этакий образец оказался замешанным в деле хищения контрабандных товаров, – напомнил советник, опускаясь в полосатое вольтеровское кресло. – Как, кстати, он очутился в «Первостатейном», ведь был задержан на складе Арнаутова с поличным?

– Ну, с каким поличным, ваше высокородие? – вздохнул подполковник. – С его слов, он по просьбе сторожа взялся постеречь забравшихся в склад злодеев, пока тот сбегает за подмогой. И прямо-таки герой, когда к складу подтянулись сообщники грабителей – а наш храбрый интендант именно так понял появление у склада контрабандистов, – одним своим геройским видом охранял общественное благополучие до нашего с вами прибытия. Так что пришлось отпустить, да еще благодарственную…

– Секундочку, – придержал контрразведчика статский советник. – То, что контрабандистов наш герой «впервые в глаза видел», в этом я не сомневался. А что он про штабс-капитана Бархатова говорит? От которого в зубы получил?

– Говорит, тогда и познакомились, – без тени улыбки заметил подполковник.

– А сам штабс-капитан, что?.. – Алексей Иванович неопределенно помахал рукой. – Тоже случайно прогуливался ночью среди базарных пакгаузов?

– Отнюдь. Честно сознался, что намеревался приобрести у вороватого приказчика «Колониальных товаров Когана» лионский гобелен по цене траченного молью неликвида. К складу Арнаутова подошел, заподозрив что-то неладное, а когда услышал взаперти голос вашего племянника, решил его вызволить. Баталеру же Генке в морду дал, не разобравшись.

– Каков каналья… – хмыкнул советник.

– Штабс-капитан?

– Приказчик у «Когана», ясное дело, – проворчал Алексей Иванович. – К нему же небось и Варфоломей Генке среди ночи направился? Он-то что себе в «колониальных товарах» высмотрел? Страусовых перьев на бескозырку?

– Нет, – покачал головой контрразведчик. – Баталер Генке на месте происшествия оказался отнюдь не случайно. Исполнял приказ своего прямого начальника капитана 2-го ранга Александра де Тоя. При исполнении, так сказать. О том, что охраняемое имущество на складе ворованное, ни сном ни духом не ведал. Не придерешься.

– Вот как? – нахмурился советник.

– Ему было приказано проверить, как несет службу часовой у лабаза Арнаутова. Если быть точным, не часовой, а сторож, частное лицо. Отставной матрос 1-й статьи, но по форме и при оружии – списанной берданке.

– Все-таки замешан Сан Саныч в этом деле самым непосредственным образом… – невесело констатировал советник.

– Сан Саныч? – непонимающе глянул на него жандарм.

– Александр Алекзандр де Той.

– Ну, да… – согласился Сергей Миронович. – Только, знаете, Алексей Иванович, кажется мне, что старший офицер «Иллариона» именно в этом деле замешан буквально, то есть кем-то против своей воли.

– Зятек втянул, – неприязненно протянул советник. – Торговый подрядчик флота и партнер немецкой фирмы Taller Graff Company, вы о ней не слышали, – Алексей Иванович по-своему понял недоуменную мину подполковника. – Кто сейчас рискнет в открытую торговать с немцем? Сделка проводилась через местную компанию с совместным капиталом «Паша и Граф».

– «Паша и Граф»? «Талер компани»… – растерянно пробормотал жандарм. – Это все, должно быть, по вашему иностранному ведомству. Я и слыхом не слыхал ни о совместных капиталах, ни о зяте капитана.

– И тем не менее пришли к такому же почти выводу, – советник поощрительно пододвинул к подполковнику лакированный box с сигарами Black & Gold. – Каким образом?

Сергей Миронович, наконец, вынул из кожаной папки лист гербовой бумаги, но в руки статскому советнику не дал, только скривил край рта, что должно было изобразить виноватую улыбку.

– У меня родной брат служит в восьмом делопроизводстве Департамента полиции, – показал издали бумагу жандарм. – Так вот. Узнав, что баталер Варфоломей Генке всего год как переведен на Черноморский флот с Балтийского, я написал брату в Петербург.

– В Особое управление уголовного сыска, – уточнил сам для себя статский советник. – Ну-ну, очень интересно!.. – он сунул под усы обрезанный кончик сигары. – И что же ответил вам братец, э…

– Евграф Миронович, – мимоходом подсказал Сергей Миронович и повторил: – Так вот…

Советник придержал его жестом, пока раскурил сигару, наконец, удовлетворенно выдохнув вихрь дыма, налег грудью на стол.

– Весь внимание?

– Боцман Генке собственно на флоте если и служил, то в рекрутские первые годы. Тороватый остзеец приглянулся ревизору броненосца, на котором служил, тот взял его в денщики, по сути, в приказчики. Потом его не то перекупил, не то выиграл в карты интендант флотского экипажа, и Варфоломей Генке вовсе прописался на берегу. Сменил еще одного-двух такого же рода дельцов. Но в конечном итоге оказался в денщиках у офицера, как ни странно, никакого отношения к торговле не имеющего… – многозначительно заметил подполковник, подняв глаза от бумаги.

– У телеграфиста, – встретил его взгляд статский советник с готовностью.

Брови подполковника слегка дрогнули вверх, но он продолжил, тут же взяв себя в руки:

– Да, это был поручик Бархатов из отдела связи Адмиралтейства, который к началу войны, с повышением в штабс-капитаны, был переведен на Черноморский флот. И лишь теперь, выслужившись к тому времени из кондукторов в боцманы, наш сухопутный моряк вновь попадает на палубу боевого корабля. То бишь офицер крепостной коммутаторной станции уступает своего денщика старшему офицеру броненосца «Илларион» в качестве баталера. Ясно что, что