Игра втёмную - Тхиен Ли

— Предположим, все, что вы говорите в отношении народа, правильно, хотя, конечно, вы приписали ему слишком много достоинств разного рода. Но почему вы с симпатией говорите и о Биньсюен? Это по меньшей мере странно.

— Патриотически настроенные члены организации Биньсюен не идут по пути Бай Виена. У вас достаточно времени, чтобы проверить мои слова. И не только религиозные организации, но даже армия, которую вы сейчас стремитесь создать, станет силой, и эта сила выступит против вашего режима. Она направит против вас оружие, когда сочтет необходимым или когда США увидят, что это следует сделать… — говорил Нгок.

Ню курил сигарету за сигаретой. Нгок говорил действительно страшные вещи. Но это были проблемы, о которых и сам Ню уже не раз задумывался.

— А ваше мнение об агрономе Нгуен Тхань Луане как о человеке? — неожиданно сменил тему разговора Ню.

Чан Ким Туен уставился на Нгока, надеясь, что тот чем-то себя выдаст.

— В каком смысле — как о человеке? — переспросил Нгок, не теряя присутствия духа.

— Каковы его политические убеждения, отношение к организации Биньсюен?

— Зачем вы спрашиваете меня о том, что вам самому хорошо известно? Луан — мой друг. Во время войны Сопротивления мы близко познакомились друг с другом, стали неразлучными друзьями, хотя у нас разные профессии. Однако я и он неодинаково смотрели на многие вещи. Он грезил каким-то непонятный национализмом. За эту его «детскую болезнь» я полностью несу ответственность. Между нами часто возникали острые разногласия. Ему не нравилась секта Бипьсюен, в том числе даже люди, которые по своим убеждениям были далеко не похожи на Бай Виена.

— А в последнее время что-либо изменилось в его поведении?

— Он еще больше оторвался от действительности. Вообще, национализм — это утопия. Но когда утопия рядится в националистические одежды, она становится прямо-таки карикатурой. Я никогда не смогу согласиться с его убеждениями, хотя мы всегда были друзьями.

— Луан знает о вашем аресте?

— Думаю, пока нет. Мы общались очень редко.

— Как вы думаете, он будет пытаться вызволить вас из тюрьмы?

— Луан — настоящий друг. Но спасти меня он вряд ли сможет.

— Почему?

— Это очень просто. Я не верю ни в ваш национализм, ни в национализм Луана. Я никогда не откажусь от коммунистических идеалов во имя того, чтобы выйти на свободу. От вас нельзя ожидать, что вы позволите вашему идейному противнику жить и работать в контролируемой вами зоне. Нгуен Тхань Луан уважает меня, и он не захочет, чтобы я стал предателем. Он не будет советовать мне сдаться. Все так просто… — Нгок говорил ясно, отчетливо, убежденно.

— Вы чересчур твердолобый человек! — крикнул Ню. — Вы хоть понимаете, что вся ваша жизнь — тупик?!

Нгок грустно улыбнулся.

— Я не люблю заниматься пустыми разговорами.

— У Луана имеется подруга, правильнее сказать невеста… Вы знакомы с этой девушкой? — спросил Чан Ким Туен.

— Да! — радостно воскликнул Нгок.

Ню был слишком занят своими мыслями и не заметил замешательства в глазах Нгока. Тот ничего не знал о Зунг, а когда услышал о ней от Туена, то сразу понял, какую роль она играет для Луана.

— Луан как-то говорил, что у него есть подруга, но отношения между ними в то время были еще довольно неопределенными, поэтому он нас не знакомил.

— У вас есть какие-нибудь просьбы? — спросил Ню.

— Да. Я хочу встретиться с Луаном.

— Мы удовлетворим вашу просьбу.

Боевые действия в городе продолжались всю ночь до самого утра. Вооруженные силы Биньсюен ушли по ту сторону моста «Игрек». Они концентрировались также вокруг Каумуой, Кауонглань, Сомтьеу и Сомкуй. В самом городе в их руках оставались лишь ресторан «Теофил» в Дакао и укрепрайон Катина.

У обеих сторон были серьезные потери. Но еще большие потери понесло население. Тысячи людей убиты, ранены, десятки тысяч домов сожжены. Был создан комитет по ликвидации последствий конфликта. Его председателем стал министр общественных работ Нгуен Мань Бао. Но важно, что в городе вокруг комитета развернулось широкое общественное движение. Даже его название стало предметом дискуссии между правительством и общественностью. Правительство предлагало назвать возникшую организацию комитетом по оказанию помощи жертвам биньсюеновского мятежа. Но общественность не согласилась. В конце концов правительство было вынуждено уступить.

Политическая жизнь в эти дни была куда более шумной, чем орудийные залпы. Генералы Нгуен Тхань Фыонг и Чи Минь Тхе подписали заявление, осуждающее «колонизаторов» и «мятежников», вызвавших в стране раскол, который привел к тому, что была пролита кровь тех, кто отказался выполнять указы главы государства. Был создан Народно-революционный комитет во главе с Нгуен Бао Тоаном. Формирование комитета стимулировало дискуссию по главному вопросу: существование института главы государства Бао Дая.

В полдень 30 апреля во дворце Независимости премьер-министр давал аудиенцию генералу Нгуен Ван Ви. Ню счел, что прием генерала — хорошая возможность для ловкого хода. Нго Динь Зьем согласился. Генерал Ви должен был официально вручить указ главы государства о его назначении начальником генерального штаба. Но на встречу пришло несколько десятков генералов и высших офицеров, а также полковники Чан Ван Минь, Андре Чан Ван Дон, которых Нго Динь Зьем только что произвел в генералы.

— Господин премьер-министр, вот указ главы государства, — запинаясь произнес Ви. Каменные лица генералов его встревожили. «До чего же я глуп! — думал он. — Послушался де Шовина и явился во дворец Независимости. Авантюрист!»

«Вы должны пойти к Зьему и вручить ему указ. Никто не может сделать то, что должны сделать вы, — говорил де Шовин генералу Ви. — Вы можете потребовать от Нго Динь Зьема передачи вам полномочий из рук генерала Ти. Американский президент Эйзенхауэр договорился с Францией, что США не будут вмешиваться в этот вопрос».

Послушать де Шовина, так дело проще пареной репы. Только как все это воплотить на практике? Но как бы то ни было, теперь во дворце генерал Ви должен был что-то говорить перед Нго Динь Зьемом.

Зьем взял в руки лист бумаги с машинописным текстом, бегло его прочитал. Странно! В руках он держал копию телеграммы, которую официально получил несколько дней назад.

— Я знаю об этом вопросе, — сказал премьер-министр. — Совершенно очевидно, что он находится в компетенции военных органов. Один я не могу решать такие дела. Поэтому я приглашаю всех в генеральный штаб. Конечно, указ главы государства нельзя не выполнять. Но настоящий вопрос должны решить сами генералы. Правительство примет любую кандидатуру, которой вы доверяете, господа генералы, пусть генерала Ти или вашу, господин Ви. В любом случае это будет достойный человек.

Зьем говорил медленно. А в это время генералы читали указ главы государства, передавая его друг другу.

— Почему смена начальника генерального штаба производится в самый разгар боевых действий? — спросил Чан Ван Минь.

— А когда закончится мятеж Биньсюен, тоже не следует делать замену, — забубнил генерал-майор Ле Ван Тат, представляющий каодаистов.

— Это какая-то странная история, — пожал плечами генерал-майор Андре Чан Ван Дон. — У меня есть информация, что генерал Хинь возвращается на родину. По пути к нам он сделал остановку в Калькутте. Речь якобы идет о… — генерал никак не мог подобрать вьетнамское слово, — о конспирации.

— О заговоре, — уточнил Ле Ван Ти.

— Да, да! О заговоре… Но я против этого. Генерал Андре провел субботу и воскресенье на пляже в Лонгхае и выглядел загоревшим и посвежевшим. По случайному совпадению или нет, но как раз в это время в Лонгхае отдыхала супруга советника Нго Динь Ню. Было ясно, что премьер-министра поддержит и Чан Ban Дон, который, получив звание генерала, пребывал в состоянии экстаза.

— Итак, я должен направить главе государства телеграмму с докладом. Но господа генералы, если я правильно понимаю, не дают мне на это полномочий. Несвоевременный демарш генерала Ви вызвал дружный смех в зале. Не смеялся лишь генерал-полковник Нгуен Тхань Фыонг. Неожиданно он стукнул кулаком по столу.

— Генерал Ви совершил преступление, пытаясь создать в армии обстановку хаоса в момент, когда страна находится перед такими испытаниями! Такой человек не достоин носить погоны офицера. Предлагаю премьер-министру немедленно отдать приказ об аресте господина Ви!

Нгуен Ван Ви даже не предполагал, что обстановка может обернуться для него так плохо. Нгуен Тхань Фыонг слыл среди военных злым гением. Он явно старался выслужиться перед Нго Динь Зьемом.

Ви пришел в замешательство. Он обвел взглядом весь зал, ища поддержки в этот столь опасный для него момент. Никого! Он и Андре с давних пор были друзьями. Но теперь тот стал добровольным рабом мадам Чан Ле Суан.