Сын рыбака - Вилис Лацис

Анита еще раз посмотрелась в зеркало и начала свертывать рукоделие.

— Значит, ты скажешь отцу, чтобы привез шерсти? — напомнила она безразличным тоном, совсем не думая о сказанном.

— Ты сама можешь ему сказать. Какой тебе номер нужен?

Из соседней комнаты доносились шаги инженера. Обе женщины молча прислушивались к ним. Мадам Бангер подошла к двери и постучалась.

— Пожалуйста.

— Не потребуется ли вам чего-нибудь, господин инженер? — спросила она, приоткрыв дверь.

— Ах, и в самом деле… — Сартапутн подошел к двери. — Нельзя ли у вас достать папирос? Вчера забыл купить.

— Каких вам угодно?

— Дайте, пожалуйста, «Ригу». Если можно, большую пачку.

Через плечо госпожи Бангер Сартапутн увидел Аниту. Они перекинулись короткими, внимательными взглядами. Анита сразу узнала его. Да, тот самый, которого она встречала. Сартапутн сморщил лоб, стараясь вспомнить что-то, потом еще внимательнее взглянул на Аниту и слегка поклонился:

— Извините, барышня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что я вас где-то встречал…

Анита слегка покраснела.

— Кажется, вы не ошибаетесь, — усмехнулась она и поправила рукой прядь волос, упрямо падавшую на лоб. — Когда-то я жила в Риге.

Инженер переступил порог кухни и подошел к Аните.

— Карл Сартапутн, — представился он.

— Это моя дочь, — поспешила объявить мадам Бангер, с чувством удовлетворения наблюдавшая эту сцену, и поспешила в лавку за папиросами, оставив молодых людей. Они быстро выяснили обстоятельства прежнего знакомства. Теперь Сартапутн все вспомнил.

— Извините мою невнимательность! — спохватился он, заметив на руке Аниты обручальное кольцо. — Ведь вы замужем, а я все время величаю вас барышней.

Оба засмеялись.

— А кто же ваш муж? — спросил Сартапутн шутливым тоном, который придавал беседе непринужденность. — Учитель? Аптекарь? Врач? Или директор рыбокоптильного завода?

Анита опять покраснела, гораздо сильней, чем в первый раз.

— Нет, он рыбак, — тихо сказала она, глядя в сторону.

Сартапутн замолчал. Обоим стало как-то неловко.

— Ах, вот как. Мне было бы весьма приятно познакомиться, — начал он после недолгого молчания. — Значит, вы теперь хозяйничаете…

Ему было приятно, что в этом тихом поселке нашелся хоть один человек, с которым можно будет иногда поговорить на темы, интересующие каждого культурного человека. Хотя предстоящая ему в течение всего лета жизнь среди простых рыбаков казалась на первых порах очень увлекательной, со временем она могла изрядно приесться. Узнав, что Анита замужем, Сартапутн с удвоенным любопытством посмотрел на молодую женщину. Интеллигентная, с духовными запросами — и вдруг закопаться на весь век в этой дыре! Как она может вытерпеть?

Мадам Бангер страшно польстило, что инженер оказался знакомым ее дочери. Когда Анита, простившись с Сартапутном, собралась уходить, мать вышла с нею во двор.

— Заходи к нам почаще, а то господину инженеру будет скучно. О чем ему с нами говорить!

— Там видно будет, — ответила Анита, зябко кутаясь в платок.

Полная непривычных дум, шла она по поселковой уличке. Что-то легкое, как теплый весенний ветер, который шумел в соснах, переполняло ее существо. Она как будто пробудилась от долгого и глубокого сна, снова начала жить. Заполненные надоевшими мелочами будни отступили куда-то на задний план. Первые скворцы, нахохлившись, несмело посвистывали в ветвях, последний чахлый снежок хрустел под ногами. Аните хотелось смеяться. Совесть ее была спокойна, ничто еще не замутило царившей в сердце ясности. И неужели человек не может отдаться минуте радости, неужели он действительно раб, крепкими узами прикованный к одному месту?..

С этого и началось. Но так ведь оно всегда начинается, а дальнейший ход событий зависит от характера человека, от обстоятельств.

Мадам Бангер рассказывала каждому, что инженер — их давнишний знакомый, что они с Анитой вместе учились в школе.

Скоро об этом узнал весь поселок; престиж Бангера снова поднялся в глазах чешуян.

Глава третья ДОБРОЕ СУДЕНЫШКО «ТИТАНИЯ»

1

Вместо предполагаемых трех дней Сартапутн провел в Чешуях неделю. Он всерьез взялся за подготовительные работы. Благодаря продолжительному береговику залив быстро очищался от льда, и только кое-где можно было еще заметить редкие дрейфующие ледяные островки. Рыбаки понемногу стали выходить с сетями в море, иные еще смолили лодки и чинили неводы; приготовления к весенней путине были в полном разгаре.

Сартапутн целые дни проводил в лодке Бангера, измеряя дно на банках и в приглубинах между ними. Исследуя грунт, он готовил подробную гидрографическую карту, с помощью которой можно было рассчитать, где и сколько кубометров песка надо вынуть, какие ряжи и сваи потребуются для новой дамбы. Он подумывал и о том, как подвозить нужные материалы и где их складывать. Дно здесь было чистое, без камней; мысок, выдававшийся с правой стороны поселка в открытое море, прикрывал будущую гавань от северных ветров и уменьшал силу берегового течения — словом, место было самое выгодное.

Как-то в конце недели старики проводили инженера до пляжа и там сообща окончательно наметили место для будущей гавани. Оно пришлось прямо против лимана. Если бы правительство отпустило средства на сооружение небольшого канала, чтобы соединить лиман с морем, рыбаки получили бы чудеснейшее убежище от всех бурь. Питерис обещал заняться и этим.

Вернувшись домой, Сартапутн напомнил Бангеру, что ему на все лето понадобится одноконная повозка с возницей и какая-нибудь лодка с мотором посильней. Если он не знает ничего подходящего, придется поискать в другом месте.

— Лошади есть у каждого хозяина, да и моторки найдутся, — сказал Бангер. — Конечно, все зависит от того, сколько вы будете платить.

Инженер назвал сумму.

— Тогда и я могу дать, — сказал лавочник, быстро сообразив, что здесь можно будет подзаработать. — Сын у меня умеет обращаться с мотором, он, кстати, сейчас свободен, а работник будет за возницу.

Они тут же договорились.

В этот день Оскар выставил в море несколько порядков салаковых сетей. Последнее время он рыбачил в доле с тестем, и батрак Бангера, Джим Косоглазый, ходил с ним в море. На следующий день они спозаранку вышли на веслах к сетям. Утро вставало ясное, солнечное. Ветер поднимал навстречу мелкую волну. Было еще довольно холодно, — у Джима мерзли уши, несмотря на заячью ушанку. Достигнув буев своих порядков, Оскар подвязался кожаным фартуком и стал вытаскивать сети. Джим сидел на веслах и подгребал. Уже издали было видно, что полотно серебрилось от крупной, прекрасной салаки.

— Да, тут работы достаточно, — заикаясь от радости, бормотал Джим.

— Кажется, так. Салака пошла густо.

— Хватит с нас возиться без толку, теперь в самый раз и порыбачить. Цены стоят высокие.

— Пятнадцать латов за ящик.

— Я и говорю.

Но что это случилось с сетями: они пестрели обглоданными рыбьими костями, в них были прорваны громадные дыры, и местами от нового полотна, еще совсем светлого, почти не побывавшего в употреблении, остались на подборах одни лохмотья.

Лицо Оскара потемнело. Сжав губы, он вытаскивал сети в лодку. Среди обглоданной рыбы по ним медленно ползали морские вши. Изредка попадались и неповрежденные места, но вслед за ними снова виднелись следы ужасных разрушений. Все четыре порядка пропали, восемь хороших сетей. Ни одной нельзя было починить, только поплавки и подборы могли еще пригодиться:

— Тюлени, — мрачно заметил Джим, опустив глаза. Было как-то неловко наблюдать за человеком, на которого обрушилось такое бедствие.

— Да, тюлени, — процедил сквозь зубы Оскар. Преследуя косяки салаки, они наткнулись на его порядки и растерзали их.

Это была катастрофа: теперь, когда после долгих месяцев скудных уловов показалась рыба, Оскару придется сидеть на берегу и смотреть, как ловят другие. Худшего несчастья нельзя и придумать для рыбака. И разве скоро удастся обзавестись новыми сетями? Пришла пора приводить в готовность большие морские мережи, все средства уйдут на них. Влезать в долги? Но к кому обратиться? У Бангера хоть и водятся деньги, но у него свои планы, да и торговлю не оставишь без оборотных средств. К тому же у мадам Бангер скверная привычка раззванивать встречному-поперечному о каждом одолженном лате.

Выбрав сети, Оскар застыл, стоя посреди лодки. Как во сне, вынул он из кармана папиросу, закурил и вперил холодный взгляд в простор зеленых вод. Что за богатый улов предстоял им сегодня! Вся салака крупная, жирная, как на подбор, по меньшей мере по два-три ящика на сеть самого первоклассного товара. И завтра, и послезавтра, может быть и всю неделю… Ухнули все надежды на весеннюю путину. Медленно затягивался Оскар крепким табачным дымом, пока не зашумело в голове и несколько не притупилось горькое чувство неожиданной потери. Он бросил окурок в воду и расправил плечи.