Неформальные отношения (ЛП) - Ван Дайкен Рэйчел

Я все держал в руках свой телефон, как какой-то гребаный пацан, ожидая звонка от Эмерсон.

Ненавидя свою к ней слабость.

Почти также сильно, как ненавидел то, что я ее сильно люблю, и от этого чувствовал себя слабым и беспомощным — два слова, с которыми я редко себя ассоциировал.

Я был в своей постели…

Лили.

Я застыл.

В моей комнате была Лили.

Лили хотела заняться сексом… похоже. Я ее отверг, разозлился, а потом…

— Вот дерьмо! — Я схватил спортивные штаны, быстро их натянул и рывком открыл дверь, только чтобы увидеть, что там с поднятой рукой стоит Эмерсон, готовая постучать.

— Ты здесь, — выдавил я.

— Да, я здесь. — У Эм были красные глаза и опухшие веки. И она была одета в гигантскую толстовку, которая, абсолютно точно, принадлежала не мне, судя по написанному на ней имени Миллера. — Справедливости ради стоит отметить, что я была по соседству.

Меня затопила ярость, но, прежде чем мне удалось сделать что-то еще глупое и добавить это к своему «звездному» списку сделанного за последние двадцать четыре часа, Миллер вышел из двери своей квартиры, взглянул на меня и сказал:

— Не будь придурком. — Затем послал мне знающую улыбку и нажал на кнопку лифта. Войдя в лифт, он повернулся, кивнул Эмерсон и сказал: — Ты не из тех, кто уходит от правильной девушки, помнишь? Так и не будь идиотом. Это отстой.

Я был тем парнем, который остался.

Я порывисто кивнул и, когда двери лифта закрылись, взглянул на Эм. Она обвила меня руками, затем отстранилась и подняла сумку с продуктами.

Я судорожно вдохнул аромат Эм и положил руки ей на плечи, удерживая на месте несколько секунд, чтобы мой мозг смог рассказать сердцу, что она — не плод моего воображения. Что Эмерсон, действительно, сейчас стояла у меня в дверях.

— Я приготовлю завтрак. Иди в душ. От тебя пахнет виски и плохими решениями.

— Ты будешь здесь? — И вот я говорил, как неуверенный придурок. — Когда я выйду из душа?

— Да, — улыбнулась Эмерсон. — Я никуда не уйду.

Я сдал назад, а затем снова взглянул на нее. Затем, как идиот, сделал это снова, прежде чем, наконец-то, пойти в ванную.

Я добрался аж до чистки зубов, потом убедился, что не слишком дерьмово выгляжу, а затем схватился за раковину, сделал вдох-выдох и направился на кухню.

— Грант…

Я жадно ловил каждое слово, которое она собиралась сказать. Любое следующее предложение. Но в итоге она замолчала от его поцелуя.

Руками впился в ее задницу, подсадил Эмерсон на стол и углубил поцелуй. Обвил себя ее ногами, чтобы быть к ней ближе, потому что, когда дело касалось Эм, я никогда не был достаточно близко… Иногда я задумывался, смогу ли вообще когда-нибудь быть достаточно близко к ней.

Слезы столкнулись с моими губами.

Я был тому причиной.

Я причинил ей боль.

Я прервал поцелуй.

— Больше никогда.

— Больше никогда? — в замешательстве повторила Эм.

— Я больше никогда не хочу становиться причиной твоих слез. Но знаю, что стану, потому что я — эгоистичный мудак, у которого в гостиной висит чертов плакат с его собственным лицом.

Ее губы задрожали.

— И я знаю, что когда-нибудь все испорчу. Я этого не хочу, но нарциссы, как правило, полностью осознают свои недостатки.

— Ты не нарцисс.

— В старших классах я говорил о себе в третьем лице.

Эмерсон в удивлении приподняла брови.

— Да, и я бы надрала тебе задницу в старших классах.

— И я бы это заслужил. — Я обхватил ладонями ее лицо. — Я заслуживаю этого прямо сейчас. Я каждый день заслуживаю хорошего пинка. Вот почему я ресивер, — усмехнулся я. — Эм, ты мне нужна.

— А ты нужен мне.

— Я не буду таким парнем. — Я снова поцеловал ее, а затем отстранился. — Парнем, который уходит, тем, кто откажется от тебя, чтобы быть благородным. Я никогда не стану благородным, я слишком эгоистичен для этого. Знаю… — мой голос дрогнул. Черт, эта речь шла совсем не так, как я хотел. — Знаю, что у вас с Миллером есть прошлое. Но ты можешь оставить его там? Чтобы я мог быть твоим будущим?

— Грант Санчес, ты что, только что сделал мне предложение?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты такая всезнайка, — проворчал я.

Эмерсон откинула назад голову и рассмеялась сквозь слезы.

— Иди сюда. — Эм спрыгнула со стола и схватила меня за руку. Я боялся говорить, пока она продолжала тянуть меня к спальне, а затем, очень медленно, перешагнула порог. — Ты сказал, что мне запрещено находиться в твоей постели… пока он не уйдет, верно?

— Верно. — Мой голос снова дрогнул, обнажив мою слабость.

— Тогда… — Эм повернулась и посмотрела на меня. — Вот она я. Что ты будешь делать?

Я упал перед ней на колени, а она провела руками по моим всклокоченным волосам.

— Я буду тебя любить.

— Я думала, ты не занимаешься любовью. Как насчет всех разговоров плохого парня о сексе? Хмм?

— Я это заслужил.

— Ага.

— Останови меня, Эм, пока я еще больше не налажал и не заплакал, потому что я так ужасно тебя хочу, что мне больно дышать.

— Кто знал, что ты такой романтик?

— Я хорошо это скрывал, — ухмыльнулся я. — Я верю тебе насчет Миллера, но просто, чтобы убедиться, что его, действительно, больше нет здесь… — Я встал и положил руку ей на грудь, а затем легонько постучал по ее виску. — И здесь… — Я медленно стащил толстовку с ее тела и бросил ее в угол. — Я собираюсь удостовериться в том, что ты забудешь все, кроме моего имени.

— Серьезно? — Ее улыбка была широкой, а щечки… проклятье, эти великолепные щечки… стали розовыми от моих слов, словно она нервничала из-за того, что я к ней прикасался. И честно говоря, именно я здесь нервничал. Эмерсон была всем… и теперь она была моей.

На Эм был простой черный спортивный бюстгальтер. Я никогда в своей жизни не видел ничего сексуальнее, и все из-за того, что он был на ней. И, хотя я любил ее попку, ее грудь была на втором месте, тяжелая, идеально подходящая для моих рук.

— Грант?

— Ты называешь меня по имени, — торжествующе ухмыльнулся я.

Эмерсон прищурила глаза.

— Не уверена, что мне нравится эта ухмылка.

— Какая ухмылка? — я ухмыльнулся еще сильнее. — Вот эта? Прямо здесь? На моем лице? Та, которая говорит, что у меня будет самое лучшее утро в жизни и, что я подарю тебе несколько оргазмов, пока мы не разбудим соседей? Не волнуйся об этой ухмылке. Это, вроде как, моя фишка.

Я медленно шел к ней.

Она медленно отступала назад.

— Заставляешь меня преследовать мою еду? — Я наклонил набок голову. — Ты же знаешь, что я тебя поймаю.

— Так теперь я — твоя еда?

Я облизал губы.

— Каждый гребаный сантиметр твоего тела.

— Ты много ругаешься.

— Ты вдохновляешь меня на это, — ответил я. — А теперь… — Я наклонялся к ней, пока она не упала на кровать. — Я собираюсь сделать тебя своей.

— Думаю… — Она схватила меня за спортивные штаны и потянула. — Я всегда была твоей. Просто не осознавала этого. — Ее лицо смягчилось.

Боже, я люблю эту девушку.

— Ты меня любишь? — прошептала Эм.

— Я сказал это вслух? — спросил я.

— Да.

Ее внушающие благоговение глаза снова наполнились слезами, но на этот раз из-за кое-чего хорошего — такие слезы были единственными, которые мне хотелось вызывать. Они были вызваны счастьем, а не идиотизмом, и не тем, что я снова вел себя как придурок.

Она потянула мои штаны.

Я пихнул их на пол и прижался жадным поцелуем к ее губам, а затем еще одним и еще одним. Мои губы отчаянно желали ее губ, а тело изголодалось по ней. Мне хотелось оказаться внутри нее. Несколько месяцев я был твердым из-за нее, и теперь, когда она была моей, мне хотелось просто поглотить ее. Но, к сожалению, у меня проснулась совесть и сердце.

И из-за того, что оно безумно колотилось для нее…

Я отступил…

Глубоко вздохнул и сбавил обороты.

— Что случилось? — глаза Эм всматривались в мои.

— Я так сильно тебя хочу, — прошептал я ей в рот, — что могу думать лишь о том, как буду чувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня. — Руками скользнул вниз и схватил ее за бедра. — Они широко раздвинутся для меня, а затем так сильно обхватят мое тело, что я забуду свое имя. — Я прижал руки к ее бедрам и глубоко вздохнул, затем снова ее поцеловал. Языком проникал в ее рот и воображал, каково будет наконец-то войти в Эм… и сделать ее моей. Ее пылающая кожа только усиливала предвкушение. Я потянулся к ее лифчику и стянул его. — Я хочу сосать тебя до тех пор, пока ты не кончишь, хочу ласкать тебя, пока ты настолько не истощишься, что не сможешь ясно мыслить. А потом я сделаю это еще раз. — Жестко обхватил ее грудь, наклонился и сосал каждый сосок, пока Эм не начала, задыхаясь, произносить мое имя.