О всех созданиях - прекрасных и удивительных - Джеймс Хэрриот

а трубку взяла Джинни. Столь же безмятежно он выслушал слова жены:

— Томми Туэйт звонит. У одной из его коров вывалилась телячья постелька.

Я бы после такого жуткого известия заметался по комнате, однако Юэн со вкусом отпил еще кофе и только потом сказал:

— Спасибо, радость моя. Скажи ему, что я скоро заеду поглядеть на нее.

И, повернувшись ко мне, принялся рассказывать про смешной случай, который вышел с ним утром, а когда закончил, засмеялся своим особым смехом — совсем беззвучным, только плечи подрагивали да глаза немножко выпучивались. Затем Юэн откинулся на спинку кресла и вновь поднес чашку к губам.

Хотя вызывали не меня, я еле удерживался, чтобы не вскочить на ноги и не кинуться к машине. Выпадение матки у коровы не только требует принятия срочных мер, но и сулит такой тяжкий труд, что мне всегда не терпится скорее приступить к делу. Да и узнать, что меня ожидает, — тоже, поскольку положение может быть и просто скверным, и очень скверным.

Юэн, однако, никакого любопытства словно бы не испытывал. Он вдруг закрыл глаза, и я было решил, что он склонен вздремнуть после сытной еды. Но это было лишь выражение покорности судьбе, которая испортила ему тихий день. Он потянулся и встал.

— Хотите поехать со мной, Джим? — спросил он обычным мягким голосом.

Я заколебался, кивнул, бессовестно предав Зигфрида, и вышел следом за Юэном на кухню.

Он сел и натянул толстые шерстяные носки, которые Джинни согревала над плитой, потом надел резиновые сапоги, полушубок, желтые перчатки и клетчатую кепку. Вид у него, когда он зашагал по узкой, выкопанной в снегу траншее через сад, был очень моложавый и щеголеватый.

Он не зашел к себе в операционную, и мне оставалось только гадать, какими приспособлениями он намерен пользоваться, а в ушах у меня звучал голос Зигфрида: «У Юэна на все своя манера».

На ферме мистер Туэйт рысцой подбежал к машине. Волнение его можно было понять, но при этом держался он как-то странно: нервно потирал ладони и даже смущенно хихикнул, когда мой коллега открыл багажник.

— Мистер Росс, — выпалил он наконец, — вы только не серчайте, что я вам скажу… — Он умолк, собираясь с духом. — Там у коровы сейчас Дьюк Скелтон.

Юэн даже бровью не повел.

— Очень хорошо. Так я вам не нужен. — Он захлопнул крышку багажника, открыл дверцу и сел в машину.

— Э-эй! Куда же это вы! — Мистер Туэйт кинулся к дверце и завопил сквозь стекло: — Дьюк, он просто был тут в деревне, ну и вызвался мне подсобить.

— Вот и отлично, — сказал Юэн, опуская, стекло. — Я ничего против не имею. Не сомневаюсь, он сделает все, что требуется.

Лицо фермера тоскливо сморщилось.

— Да вы же не поняли! Он битых полтора часа с ней возится, и все без толку! У него ничего не получается, и он совсем взопрел. Так вот я и хочу, мистер Росс, чтоб вы…

— Увольте, Томми! — Росс посмотрел ему прямо в глаза. — Вмешиваться я не могу, вы сами отлично знаете. Он начал, ему и кончать. — Юэн включил мотор.

— Нет-нет! Не уезжайте! — завопил мистер Туэйт, молотя кулаками по верху машины. — Говорю же вам,

Дьюк не справился. Вы-то уедете, а я свою лучшую корову потеряю! Да помогите же, мистер Росс! — Казалось, он вот-вот расплачется.

Мой коллега еще раз внимательно посмотрел на него под мурлыканье мотора, потом протянул руку и выключил зажигание.

— Ну хорошо, сделаем так. Я спрошу у него самого. Если ему моя помощь нужна, я останусь.

Следом за Юэном я вошел в коровник, и мы остановились у входа. Дьюк Скелтон распрямился и поглядел на нас. Секунду назад он цеплялся за крестец коровы, опустив голову, хрипло дыша открытым ртом. Густые волосы на его плечах и груди запеклись от крови огромной, вывалившейся наружу матки. Все лицо было в крови и грязи, кровь и грязь покрывали его руки и плечи. Теперь он уставился на нас из-под косматых бровей, точно дикий обитатель неведомых джунглей.

— А, мистер Скелтон! — мягко сказал Юэн. — Ну как идет дело?

Глазки Дьюка вспыхнули злобой.

— Хорошо идет, — пробурчал он утробным басом, даже не сомкнув обвисшие губы.

Мистер Туэйт суетливо шагнул к нему с робкой улыбкой.

— Послушай, Дьюк, ты же сделал все, что мог. Вот и дал бы мистеру Россу помочь тебе.

— Не дам! — Человек-бык выставил подбородок. — Да коли бы мне помощь и понадобилась, так не от него! — Он отвернулся, ухватил матку, приподнял ее и с яростным напряжением начал водворять ее на место.

Мистер Туэйт обратил на нас взор, полный отчаяния, и открыл было рот, чтобы вновь запричитать, но Юэн остановил его, предостерегающе подняв ладонь, подтащил из угла табурет для дойки и удобно уселся на нем у стены. Потом неторопливо вытащил маленький кисет и принялся одной рукой свертывать сигарету. Облизывая бумагу, скатывая ее, поднося к кончику зажженную спичку, он не спускал равнодушных глаз с потной, мучительно напрягающейся фигуры в нескольких шагах перед ним.

Дьюку удалось вправить матку наполовину. Широко расставив ноги, крякая, охая, он дюйм за дюймом запихивал набухший мешок назад, и вот у него между ладонями остался только нижний край. Еще один нажим — и конец. Он перевел дух, а на плечах и руках все так же вздувались массивные бугры мышц, наглядно демонстрируя его огромную силу. Но корова все-таки была сильнее. Силой с коровой ни один человек не сравнится, а эта корова к тому же отличалась на редкость крупным сложением — спина, как крышка обеденного стола, а основание хвоста обведено толстыми валиками жира. Пожалуй, другой такой большой коровы мне видеть не доводилось.

По горькому опыту я знал, что последует дальше. И долго ждать не пришлось. Дьюк сделал глубокий хриплый вдох и нажал, напрягая все силы, давя руками и грудью. Секунды две казалось, что победа останется за ним — мешок уже почти полностью скрылся из виду, но тут корова слегка поднатужилась, даже с какой-то небрежностью, и вся бесформенная масса вновь выпала наружу, почти задевая плюсну.

Дьюк повис на крестце своей пациентки в той же позе, в какой мы его видели, входя в коровник, и мне стало его жаль. Он был малосимпатичен, но я ему сочувствовал. Ведь и я мог бы стоять там вот так же — пиджак и рубашка висят на гвозде, силы совсем на исходе, пот мешается с кровью… Он пытался сделать то, чего никто сделать не мог бы. Матку возвращают на место с