Нелегал - Владимир Пекальчук

– С чего бы вдруг? – насторожился он.

– Ну, как тебе сказать. В знак доверия. Я расскажу тебе, какой самый плохой поступок совершила я, а ты мне – какой самый плохой совершил ты.

В голове зароились мысли одна другой мрачнее. Вопрос-то с подвохом, ясное дело. Как выкрутиться? Да и стоит ли выкручиваться? В голове каша из сожалений о том, что можно было сделать в прежней жизни, и тоски по умершей мечте. Напрягаться, хитрить, читать эмоции по лицу… Нет сил для этого. Точнее, силы есть, нет воли. Бороться, цепляться за жизнь… зачем? Жить для него теперь значит страдать, понимая, что вера в радужную мечту уже не вернется и что сама мечта несбыточна. К йоклол.

– Ладно, – согласился Тирр, – рассказывай.

Марго легла поверх одеяла на бок, подперев голову рукой и глядя на него в профиль.

– Когда я была на первом курсе университета, за мной ухаживали два парня, – начала она, – и как-то раз я шутки ради назначила каждому из них свидание в одном и том же месте в одно и то же время, а сама не пришла.

– Зачем? – удивленно спросил маг. – В чем тут шутка-то?

– Сама не знаю. Мне было интересно, что из этого получится. А получилось очень плохо. Они подрались.

– А что плохого? Эффективный способ выяснить, кто из них двоих сильнее.

Девушка вздохнула:

– Я не хотела этого. Драка закончилась тем, что один из них угодил в больницу со сломанными ребрами и носом, а второго отчислили из университета, и он попал в армию.

– И погиб?

– Нет. Но жизнь я ему поломала. Причинила зло двум людям, которые мне ничего плохого не сделали, просто так. Из-за легкомыслия. Я никому никогда об этом не рассказывала, тебе первому.

На несколько минут повисла тишина, а потом Марго напомнила:

– Теперь твоя очередь.

Маг вздохнул:

– Знаешь, твоя формулировка дает мне отличную возможность вывернуться, потому как у нас поступки не делятся на плохие и хорошие, только на правильные и ошибочные. Но ладно, уговор есть уговор. Если изменить постановку вопроса на то, о каком поступке я сожалею больше всего… Тут я опять мог бы выкрутиться, сказав, что больше всего сожалею о том, что никогда не строил козней против своего брата… Но это вызовет с твоей стороны новую тучу вопросов, а я не в том состоянии, чтобы заниматься сочинительством…

– Так что же ты сделал? – тихо просила Марго.

– Убил всю свою семью, – так же тихо ответил маг.

* * *

Морин налил кипятка в кружки и помешал ложечкой как раз в тот момент, когда в дверях кабинета появился Кирилл с папкой в одной руке и парой пицц в другой.

– Пиццу заказывали? – деловито осведомился он.

– Ага, спасибо, вот вам на чай… Точнее, вот вам чай.

– Хорошее время для перекуса и отдыха от праведных трудов, – сказал Кирилл, положив свою ношу на стол.

– Есть подвижки?

– Есть. Я таки нашел засранцев, которые на кладбище гадили. И – о, счастье – они несовершеннолетние. Я одного застращал – он и скуксился. Чистосердечное у меня в папке. Сейчас оформлю все и передаю в отдел по делам несовершеннолетних. Минус один висяк.

– А дело о аутодафе гопников?

– А вот там мрак. Никто ничего не видел, не слышал. Я обошел все квартиры, люди напуганы, детей выпустить погулять боятся, говорят много и охотно – да только не по делу. Масса догадок и ни единого факта.

– Я же предупреждал, что будет висяк новый.

– Тоже мне, Кассандр вещий выискался… Кто ж знал, что будет настолько невероятный тупик?!! Сам офигеваю… Кстати, как там у тебя званый вечер? Удался?

Сергей уселся на стул и потянул одну пиццу к себе:

– Не то чтоб очень. Как поедим, я тебе для лучшего усвоения такой прикол расскажу – почище твоего обноса с дегустацией.

Меньшов отхлебнул чаю и принялся вскрывать упаковку с едой:

– Даже так? Почему я не знаю?

– Потому что не криминал. А просто прикол. Своего рода свидетельство, что бог не фраер, все видит.

– Рассказывай.

– После того как поедим. Если сейчас расскажу – ты от смеха весь кабинет пиццей заплюешь.

Несколько минут оба дружно жевали, затем Кирилл сгреб со стола крошки в пенопластовую тарелочку из-под пиццы и откинулся на спинку кресла:

– Все, я прожевал и проглотил последний кусок. Можешь рассказывать, не опасаясь за наш кабинет.

Сергей допил чай и ухмыльнулся:

– Значит, слушай. Не буду рассказывать ничего о том, как прошел вечер, важно, что на нем присутствовал Теодор Маргариты. Точнее, важно не это, а что он отколол поздним вечером, когда все спать легли. Мы с Лилей как раз у нее кино смотрели…

– Ну это уже дело, – одобрил Меньшов.

– Я имел в виду – кино, а не «кино». «Кино» покрутить мы после собирались. Так вот. Начинаются перебои с электроэнергией, а затем внезапно чуть ли не взрывается щиток. Выхожу я посмотреть, что случилось, и нахожу Теодора, лежащего без сознания. Он взял вязальные спицы Светланы Васильевны и засунул в розетку, предварительно надев мокрые перчатки.

Меньшов некоторое время молча смотрел на друга, переваривая услышанное, потом спросил:

– Зачем?

– О, вот тут начинается самое смешное. По словам Марго, он видит электричество, но, оказывается, понятия не имеет, что это такое. Потому что, цитирую ее же, в том монастыре, откуда он приехал, до сих пор царит тысячный год нашей эры.

– И наш высокообразованный благовоспитанный наследник боевого искусства Брюса Ли внезапно оказывается дикарем?

– Киря, ты мою мыслю повторил. У меня точно такая же проскочила. А из розетки он хотел почерпнуть немного внутренней энергии, представляешь?

Меньшов криво улыбнулся:

– Просто замечательно. Думаю, вопрос о том, как избавить семейство Лили от этого авантюриста, отпал сам собой?

Сергей вздохнул и покачал головой:

– Ты не поверишь, но это открытие ничуть не уронило Теодора в глазах Николая Михайловича. Сукин сын – это я про Теодора – умеет обращаться с холодным оружием и, что еще невероятнее, снимает сердечные приступы.

Меньшов приподнял одну бровь:

– Даже так? Ну-ка, поподробнее с этого места.

Следующие десять минут он внимательно слушал рассказ Морина и не сказал за это время ни единого слова. Когда Сергей закончил говорить, Кирилл задумчиво взглянул в сторону окна и медленно произнес:

– Это он, Серый. Приступ у Николая Михайловича не сам по себе случился. Теодор руку приложил. Или не руку – я не знаю, как и чем он это делает. Сам навел порчу, сам же снял. А что, отличный способ втираться в доверие.

– С чего ты взял? – удивился Морин.

Тот недовольно поджал губы, затем, словно нехотя, процедил:

– Не спрашивай, Серега. Ни о чем не спрашивай. Мне не следовало этого говорить вообще – я по дружбе тебя предупреждаю. Это он. Просто поверь мне. Поверь и держи ухо востро.

Сразу после этих слов Кирилл вышел из кабинета, оставив Сергея в полном недоумении.

* * *

Марго молчала, и Тирр уже начал жалеть, что не сочинил какую-то историю.

– Почему ты это сделал? – спросила она наконец. – Хотел стать главным в своем Доме?

Маг насмешливо фыркнул:

– Шутишь? Я мужчина. Я не мог быть главой Дома и вообще не имел никаких прав, помимо дарованных мне моей матерью. Догадываюсь, что ты обо мне подумала, но в этот раз все куда как проще. Я всего лишь не хотел умереть в муках на жертвенном алтаре. Вопрос стоял ребром, я их или они меня.

Лицо девушки изменилось, отразив новую эмоцию, но Тирр решил не гадать, какую именно. И так сейчас узнает.

– А они-то почему хотели тебя убить?

– Долгая история. Если вкратце – потому что мой старший брат Кайран был идиотом. Предельная подозрительность для нас норма, но он был ненормальным даже по нашим меркам. Плюс куцые мозги…

– Я никуда не спешу, – прозрачно намекнула Марго.

Маг тяжело вздохнул:

– Мы с ним выполняли одно дельце… Хитрый план, направленный против Дома, давно враждовавшего с нашим. Моя мать хотела подняться в Храме Ллос на пару ступенек, для продвижения требовалось спихнуть оттуда конкурентку, а для этого – подменить ее ритуальный жезл на проклятую подделку. В общем, комбинация многоходовая. У нас все было спланировано до мелочей. От меня требовалось преодолеть магическую защиту чужого поместья и еще кое-какие делишки провернуть по магической части. Кайран должен был вскрыть сейф и подменить жезлы. И вот, когда я свою часть сделал, он решил меня убрать и ударил мне в спину кинжалом. Я, впрочем, ждал от него подобного идиотизма, и наш короткий бой закончился его смертью.

– Я только не понимаю, а зачем он это сделал? Я знаю, что у вас младшие братья иногда убивают старших, чтобы самим стать старшими, но… Ведь он же был старше?

– Именно. И он всегда боялся, что я его убью. Пару минут назад я говорил, что никогда не строил козней против брата и сожалею об этом? Вот тут и была моя промашка.

– Совсем не понимаю…

– Видишь ли, я никогда не хотел убить Кайрана ради статуса. Не то чтобы я не желал стать старшим сыном своего Дома, но это было нерационально. Крайне ничтожная прибавка в статусе, мизерное увеличение денежного довольства… Я не нуждался в деньгах. Взамен за незначительную выгоду я стал бы старшим. Это значит, что когда-нибудь появился бы и младший, и тогда мне пришлось бы жить, постоянно оглядываясь через плечо.