Обсидиановый нож - Александр Мирер

Севка остался один. Он был как всадник, лошадь которого пала посреди пути. «Ну ты, поднимайся!» — сказал Севка. «Нет…» — сказал Глор.

«Почему ты струсил? Гляди, какой лес! А кург небольшой зверь, как собака средних размеров. Разве его обнаружат в чащобе?» Глор простонал: «Вездеходы Охраны снабжены инфракрасными искателями… Обнаруживают живое по тепловым лучам».

«Ох и жизнь!.. Неужели у вас нет местечка, куда бы не заглядывала Охрана? Отвечай же!» Господин Глор проныл: «Ах и ах, она вездесуща…»— «Думай, — сказал Севка. — Думай, трус… Вы тут просто не умеете думать… Что торчит вон там, слева?»

Над лесом, километрах в четырех от дороги, блестело что-то непонятное. Синий титановый блеск; неправильные очертания. «Развалина. Старая Башня МПМ, — торопливо соображал Глор. — Очень старой постройки. В позапрошлом поколении — кажется, именно в позапрошлом — остановился генератор антигравитации, и Башня наполовину рухнула. Опасное место, лес завален титановыми листами и ячеями — до сих пор планируют сверху, как лаби-лаби… Если титановый лист рухнет на машину ребром, колпак развалится, как гнилой орех. Опасное место. Запретное место…»

— Нашел! — вскрикнул он и закрыл рот, потому что браслеты были включены.

Он ткнул пальцем в колпак, в Башню. Лицо Ник медленно просветлело.

— Запретное место! Правильно, давай!

Машина рванулась вперед. «Этот поворот или следующий? — соображал Глор. — Запретное место, вот это находка, клянусь шлемом и перчатками! Тысячи Мыслящих валяются в зарослях. Когда падала Башня, они сыпались горохом — почтенные Мыслящие, не какие-нибудь каторжники! Поэтому конструкции не разбирают на лом — кто посмеет топтаться машинами по Мыслящим? Проскочить бы, проскочить, а уж там…» «скиталец» юркнул за поворот и полным ходом потянул по заброшенной дороге. «Ты не бойся, — глазами сказал Глор, повернув голову. — Нам бы только прорваться, понимаешь?»

Ник еще раз кивнула.

Им стало весело от неожиданной простоты решения. Ведь не было никакого запрета на Старой Башне. Туда просто не полагалось ездить, как на Земле не полагается устраивать танцульки на кладбищах. Охрана туда не совалась. Неписаный закон ограждал Башню лучше, чем пять рядов колючей проволоки…

Настало время сворачивать — впереди пост Охраны. «Скиталец» прыгнул в чащу, присел и помчался, виляя между деревьями. Глор задал автоматическому рулевому маршрут и оставил управление. На такой скорости нельзя было вести «Скитальца» вручную.

— А что, если… — спросила Ник, указывая на экран контроля: если, мол, окликнут.

— Проверяем машину перед путешествием на Тауринжи, — отчетливо сказал Глор. Чтобы слышала Охрана.

Снаружи трещало и всхлипывало. Неистово мелькали белые стволы. Балогов мотало в креслах, а как приходилось бедняге кургу в багажнике!.. Экран контроля плясал в амортизаторах. По его рампе бежала цепь импульсов — сигнал, что машина подключена к сети контроля, как обычно. Однако грозный сигнал: «Стой! Прибыть к посту Охраны!» — не зажигался. Значит, их не засекли. Несколько прыжков через поросль молодых деревьев, и шестиног очутился на открытом пространстве. Приехали! Тормоза… Глор отключил авторулевого и дал «Скитальцу» команду «внешние опасности». Машина начала следить за внешним миром. Если сверху упадет кусок обшивки, «Скиталец» отскочит в сторону. А если появится гравилет, укроется поглубже в чаще.

— Пошли, осмотримся, дружок, — сказал Глор машине и послал ее в обход Башни.

Под механическими ногами шуршал и сыпался бетон бывшей посадочной площадки. Когда-то здесь кончалась гравилетная линия. Теперь колодец гравигенератора был пуст, в глубине чернела грязная вода. Лаби-лаби отдыхали на бетоне и на листах обшивки, упавших сверху. Некоторые листы отнесло на большое расстояние от Башни — титан то и дело гремел под кабиной. А вот заброшенный каземат Охраны. Турель стационарного лучемета нелепо торчала из бойницы. Видимо, ее начали вытаскивать и бросили — не пролезла. За турель цеплялось двумя корнями молодое дерево.

— Никого, — шепнула Ник. — Давным-давно. Смотри деревья.

Деревья отвыкли от движущихся предметов и подбирали корни, когда машина пробегала мимо.

— Да, никого, — сказал Глор и выключил браслет.

— Покажи, как он там…

Открылся внутренний люк багажника, и кург высунул голову. Глаза его ожили — он косился на балогов и принюхивался. Ай да кург! Он пролаял:

— Выходить прикажете? Это где?

— Старая Башня МПМ, — ответил Глор. — Слыхали?

Кург угрюмо зарычал. Сам же испугался и втянул голову в ящик. Опять высунулся. На морде только что не было написано: «Ох, передумают, не выпустят»…

— Пусть на вас покоится благодать Пути, милые господа, — со льстивым подвыванием пожелал кург. И, не удержавшись, добавил: — Ар-ррр…

— Ведите себя достойно.! — рассердилась Ник. — Вы разумное существо! Как вы смеете унижаться?

— Приходится, р-р-гау…

— Оставим этот разговор, — сказал Глор. — Место вас устраивает?

— Пр-ропитаюсь.

— Что вы собираетесь делать дальше?

— Придумается, — пообещал кург.

В этот момент неск Любимец Пути оценил обстановку и заверещал в кармане со жвачкой. Кург внимательно посмотрел на карман и отвернулся. Любимец орал и барахтался, как Красная Шапочка в волчьем брюхе. Ник сказала, наклонившись к багажнику:

— Вы держитесь поблизости… Отсюда не уходите. Мы попытаемся добыть «посредник».

— Это зачем? — спросил кург.

— Для нашей безопасности. Если вас поймают, нам несдобровать.

— Меня — в Мыслящие?

— По-моему, это единственный выход.

— Р-рау! В Мыслящие не желаю. Пр-родержусь. Приезжайте. Меня зовут Нурра.

— Подумайте, Нурра. Желаю вам плавного Пути!

Багажник открылся, Нурра соскользнул на землю и прорычал:

— Плавного Пути, господа чхаги! — За ним из багажника выпорхнуло облачко красной пыли, качнулись деревья, и кург исчез.

— Почему он обозвал нас чхагами?.. — с легким смущением спросила Ник.

— А у кого, как не у чхагов, есть «посредники»? — ухмыльнулся Глор, выуживая Любимца Пути из кучи растерзанных палочек жвачки.

— У командоров.

— Что же он — дурак? Не видит, что мы монтажники, а не командоры?

Он-то не дурак, — сказала Ник. — «Посредник» нужен…

— Тише… — сказал Глор, хотя браслеты были выключены.

Он с преувеличенным вниманием занялся неском. Ему не хотелось думать о «посреднике». Эта мысль тянула за собою что-то скверное, мутное — не поиски «посредника», а то, что будет после.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});