Воин из Ниоткуда (СИ) - Никифоров Олег

Олег слез с коня и отдал поводья дружиннику. Оглянувшись по сторонам, он увидел лежащее неподалеку бревно, приготовленное кем-то из селян для только одному ему ведомой цели, и широкими шагами зашагал к нему. Гридни уже тащили упирающегося пленника. Поставив его пред воеводой, они отступили в сторону, их место занял Андрей.

— Кто ты? — холодно спросил Олег.

— Я не шурус, я знатный оранец… — быстро затараторил пленный, испуганно водя глазами по светлогорцам.

— И что ты делаешь здесь, среди них? — вскипая, задал вопрос Олег, впрочем зная уже на него ответ.

— Я… я… я… — оранец блеял, не зная что ответить.

— Где Рамуз?!

— Он ушел на полдень, чтобы обойти вашу крепость и идти дальше. — обрадовано ответил оранец, счастливый от того, что больше не настаивают на ответе на предыдущий вопрос, но он ошибся.

— Так почему ты пошел грабить чужие земли, а не остался со своей семьей?!

— Он приказал…, я не мог… — пал духом пленный оранец, теряя появившуюся надежду на спасение.

— Расстрелять его! — махнул рукой Олег и, встав с бревна, направился к Межате.

— Что встали?! — гаркнул на переминающихся с ноги на ногу дружинников Андрей. — Вы слышали приказание?

— А как это, расстрелять-то? — спросил один из них, стукнув кулаком верещащего оранца.

— Что как?! — взревел десятник. — К стенке его и… — тут до него дошел смысл вопроса. Ведь дело не в том, где именно, а в том — как. — Ну поставьте его вон к дереву, можете даже привязать — глядя на вырывающегося степняка добавил Андрей. — И выпустите пару стрел что-ли.

— Ну и ну! — удивился приказу нового воеводы дружинник из числа набранных Клюдом. — Может проще его того… — он многозначительно обнажил наполовину саблю.

Мысленно Андрей с ним согласился и хотел было уже махнуть рукой, но потом передумал и грозно, но без злобы гаркнул:

— А это уже не тебе решать! Приказали, так выполняй! А не то тебя самого того… Воевода наш сегодня крут, голову с плеч быстро снимет. Ну а когда одумается, поздно будет! — подмигнув Клюду, он пошел догонять Олега, оставив позади себя напуганных дружинников.

Олег стоял возле Межаты, хмуро смотря как тот обрабатывает страшные раны оставшимся в живых селянам.

— Посмотри назад. — ткнул его в бок подошедший Андрей. Олег оглянулся и в удивлении пытался разобраться в возне возле березы.

— Что они там делают?

— Выполняют твой приказ. — невинно ответил Андрей, пожимая плечами.

— Какой приказ, я им что велел!.. — Олег вспомнил свои слова и до него дошел смысл увиденного. Он негодующе взглянул на Андрея.

— Это ты расстарался?!

— Я лишь только пояснил твое распоряжение, а приказы, как ты знаешь, не обсуждаются, а выполняются. — в глазах десятника читался смех. Олег в бессилии сплюнул и повернулся к Межате.

* * *

Дружина передвигалась с максимальной скоростью, на которую только способны были кони, с храпом взрывающие снежный наст. Олег больше не мог допустить подобной трагедии, они должны были опередить врага. Даже не заехав в крепость, они оставили ее далеко позади, подгоняя лошадей. Олег так и не смог уговорить Клюда остаться в веси до окончания погребального обряда, и старшим над двумя десятками был назначен Сарва. Он же должен был сопроводить раненных, а так же около десятка ребятишек и женщин, успевших спрятаться в лесу, до крепости, а потом, пополнив отряд, идти вслед за дружиной. Межата тоже остался в веси, хмуро пожелав им удачи. И вот теперь дружина Олега неслась по раскинувшейся снежной равнине, выискивая войско оранцев. Однако долго их искать не пришлось: впереди показалась цепочка всадников, выезжающих из небольшого лесочка. Но при этом светлогорцы оказались лишенными фактора неожиданности — на заснеженном пространстве долго оставаться незамеченным было невозможно.

— Клюд, бери полсотни воев и обойди их с лесу, а я пойду навстречу.

Разделившись на две части, дружина двумя клиньями понеслась на оранцев, в том, что это были они, сомнений не было. Степняки, заметив неприятеля, повернули обратно в лес, нахлестывая лошадей. Но светлогорцы стремительно сокращали разделяющее их расстояние, и не успели еще последние оранцы скрыться в лесу, как Олег ударил им в хвост. Дружинники подобно смерчу смели задних всадников и врубились в гущу врага. Однако отряд оранцев оказался не велик, и обе половины светлогорской дружины вскоре соединились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это был передовой отряд. — запыхавшись, доложил Клюд. — Но мы не смогли всех догнать, небольшая часть ушла.

— Что ж, тогда у нас немного времени. Возвращаемся в поле, биться будем там. Слушай мою команду…

* * *

Олег оказался прав, и вскоре с гиканьем и криками не меньше двух сотен оранцев выскочило из леса. Не сбавляя скорости, они пошли на сближение с замершей на месте дружиной светлогорцев, стреляя на скаку из луков. Однако обстрел велся больше на удачу, и скрытой щитами дружине особого вреда не нанес. Когда между ними оставалось уже не более тридцати шагов, передний ряд гридней расступился, и вперед выбежали дружинники с длинными заостренными жердями, нарубленными в лесу. Опустившись на одно колено и уперев древки импровизированных копий в землю, они направили острие под углом, целясь в грудь лошадей. Прием сработал. Не успев остановить разгоряченных коней, передние всадники налетели на выставленные копья, сбивая строй и калеча лошадей. Ничего не подозревающие задние ряды навалились на передние, толкая их на смертоносные жала. И тут на них посыпались ответные тучи стрел, не давая оранцам опомниться. Те закрутились на месте, пытаясь перестроиться и обойти павших, старшие истошно орали, стараясь прекратить начавшуюся панику. Неожиданно обстрел прекратился, и тогда с обоих флангов ударила светлогорская конница, завязалась рукопашная схватка. Закинув щит за спину, орудуя сразу двумя саблями, Олег врубился в самую гущу оранцев. Рядом, размахивая тяжелым мечом, рубился Рогвод, его десяток едва поспевал за своим командиром. Тут же был и Андрей со своими орлами, с другой стороны наседали Клюд, отчаянный Сагер и Макс с Лияком. Выполнив свою работу, подключились и Вадар с Арахом. Это их десятки поливали стрелами растерявшихся степняков. Сеча была страшной, но так и не сумевшие оправиться после столь неудачной для них атаки, не выдерживая стремительного натиска светлогорцев, оранцы отступили, оставляя на поле боя десятки раненных и мертвых.

Дружинники преследовали врага до самого леса, дальше Олег их не пустил. Недовольные его решением, они возвращались обратно.

— Мы не можем их долго преследовать, нужно позаботиться о раненных. — ответил Олег на гневные взгляды Андрея и Рогвода.

— Ну так дай нам полсотни, мы сами справимся. — горячился Андрей.

— Нет! — жестко настоял воевода. — сюда оранцы больше не сунутся, повернут обратно, собирать силы. Вот тут мы и нагрянем к ним в гости со своей дружиной, а сейчас — отбой!

— Ну хорошо. Только там тебе не удастся меня остановить! — дернув поводья, ханкас повернул коня вслед за другими.

Олег приказал добить раненных оранцев и поймать лошадей. Потери же самих светлогорцев оказались не велики: четверо убитых и десятка полтора раненных. Однако Олег сидел на коне мрачнее тучи. Он понимал, что прежние бескровные победы не идут ни в какое сравнение с этим боем, но все равно тяжело переживал потерю ребят.

— Ты и так сделал невозможное. — произнес подъехавший Клюд, пытаясь его поддержать.

— Только их-то я не уберег, и это только начало. Все серьезные бои еще впереди. — больше он за всю дорогу не произнес ни слова.

* * *

— Отец, ну зачем надо было ехать именно сейчас? Вернулись бы мы из похода, потом и поехали бы. — Арах ехал рядом с Лудом и придерживал его с боку. Братья так и не смогли убедить Луда с Чераком подождать еще немного, никакие увещевания и объяснения что опасность еще не миновала, не помогли. Они твердо настаивали на возвращение в свой род. Пришлось согласиться, тем более что остальные вардане, узнав о разгроме оранцев и шурусов, тоже стали возвращаться в свои веси. И хотя места в крепости хватало, всех тянуло домой. Первоначально было решено ехать двумя десятками, но когда желание поехать вместе с братьями изъявили все десятники и даже Межата, Олег, не желая рисковать, взял с собой еще три десятка. Кроме дружины поехали, разумеется, и все родовичи.