Пепел удачи - Дмитрий Политов

Враги! Как же он мог забыть о них?! Россыпь едва заметных звездочек далеко позади, вспыхнувших вдруг тревожным багровым светом. Зоркие «глаза» мгновенно приближают их, дают возможность познакомиться поближе, оценить степень их опасности.

«Миротворец», «Зевс», снова «Миротворец»… Перечисление про себя названий, которые тут же оформляются в более привычные, раскрывающие их подлинную суть данные: количество орудий, пусковых установок, наличие на борту истребителей, дальность поражения и прочая, прочая…

«Мозг» тщательно анализирует полученные сведения, вырабатывает единственно верный план действия, доводя его до совершенства. Долгие, томительные минуты-часы-годы раздумий, сжатые в доли мгновений для операторов БИЦа, и вот уже «Паллада» решительно начинает первый маневр, выходя на боевой курс. Подобно хорошо обученному жеребцу, рванувшемуся в гущу сражения, она повинуется едва заметным движениям руки умелого наездника.

Легкий толчок корпуса: к целям, определенным как представляющие наибольшую опасность, устремились хищные тела ракет. Они несутся вперед стремительно, безошибочно выбирая оптимальную траекторию движения, старательно обходя появившиеся помехи в виде спешно выброшенных им навстречу потоков смертоносного излучения и обманчиво безобидных трасс заградительного огня.

Некоторым ракетам не везет – их уничтожают на подлете. Другие, преодолев все препятствия, вонзаются в корабли противников, точно разъяренный пес, рвущий глотку врага. Лазеры их боевой части пробивают броню, обращают в прах все, что встречается им на пути. Конечно, они не могут уничтожить всех преследователей, но две цели – крейсера огневой поддержки типа «Гнев», идентифицирует их всеведущий компьютер – получают серьезнейшие повреждения и спешно выходят из боя, а один из «Зевсов» начинает долгое беспорядочное падение в горнило ближайшей звезды оплавленным, бесформенным сгустком металла и плоти. Что ж, вполне неплохо для дебюта!

«Паллада» внимательно наблюдает за происходящим. Она фиксирует возможности своих противников, отмечает их уязвимые места, планирует новую атаку. Вслед за первой партией ракет стартует вторая. Она значительно более многочисленна и опасна.

Но и враги не дремлют. В свою очередь они тоже начинают осыпать «Палладу» градом ракет и снарядов. Правда, подлинную опасность представляет лишь ничтожно малая их часть – ее-то и встречает на дальних подступах стая противоракет, ворох ловушек, ложных мишеней и жадные щупальца скорострелок ближнего боя. Остальные «незабудка» игнорирует с поистине царским безразличием, всецело уверенная в своей защите.

Гаснут несколько десятков сенсоров, уничтоженных прямыми попаданиями, и картинка немного смазывается. К местам повреждений спешно направляются роботы-ремонтники.

Звездолет получает несколько запросов от дрейфующих в отдалении собратьев. Они в растерянности, просят объяснить, что происходит, ответить – нужна ли помощь. Недавно появившаяся в сознании «незабудки» часть, отождествляющая себя с «Палладой», недоумевает, не понимая их, более древняя пытается ответить, но отступает, признавая свое подчиненное положение.

Враги тем временем перестраиваются. Они уже оправились от растерянности и сами пытаются перейти в контрнаступление. Вперед выступают более верткие эсминцы и фрегаты. Тяжеловесы-линкоры держатся чуть позади них, предпочитая наносить удары издали. «Паллада» ликует, ее план удался!

Надежно укрытые маскирующим полем мины, щедро разбросанные недавно в том месте, где маневрируют сейчас корабли противника, внезапно проявляются, повинуясь полученному от звездолета сигналу. «Паллада» знает – их никто не смог бы обнаружить, техника соперников не обладает достаточными для этого возможностями, они попросту не умеют работать с полями данного вида! Нет, не зря БИЦ учел это обстоятельство, планируя атаку.

Интеллект небольших, но смертельно опасных бестий вполне достаточен, чтобы выбрать себе жертву, обмануть ее защиту и нанести удар. Взрывы следуют один за другим, безостановочно. Имперские корабли мечутся из стороны в сторону, судорожно пытаясь уйти в безопасное место, но все новые и новые мины вываливаются в пространство из укрытий, безошибочно находя свои жертвы. Паника и неразбериха усиливаются, когда в борт одного из «Миротворцев» на полном ходу врезается ракетный фрегат, неудачно выполнивший маневр.

«Паллада» неспешно подходит к месту удачной засады, точно от назойливых мух отмахиваясь от бросившихся ей навстречу кораблей охранения, пытающихся защитить свои главные силы. Чудовищные орудия главного калибра высматривают достойные внимания цели, пока их младшие собратья свирепо крушат эсминцы и фрегаты.

Первые пристрелочные выстрелы быстро сменяются сериями, уверенно накрывающими противника. Огромные туши линкоров и крейсеров вздрагивают снова и снова, получая сокрушительные удары. И вот наконец у кого-то из командиров, похоже, не выдерживают нервы – один из тяжелых крейсеров начинает медленно отступать. Несколько томительных мгновений – «Паллада» улавливает оживленный обмен сообщениями между кораблями вражеской эскадры – и следом за ним потянулись остальные. Совсем небольшой отряд идет в отчаянную атаку на «незабудку», прикрывая их отход.

«Паллада» презрительно игнорирует эту попытку. Она дает вдогонку отступающим еще три увесистых залпа и закладывает широкий разворот. Ее цель достигнута: враг бежит, больше не помышляя о преследовании, а значит, можно сосредоточиться на своих первоначальных замыслах. Мимолетное сожаление проскальзывает в ее «мозгу» лишь оттого, что не удалось привлечь на свою сторону ждущих чего-то чуть поодаль товарок. Вместе бы они разобрались с этой проблемой гораздо быстрее и эффективнее…

– …Да-а! – потрясенно выдавил из себя Антон, когда его отключили от сети. Более подходящих слов он просто не смог найти. То, что ему довелось пережить, не поддавалось более-менее внятному описанию. Несомненно, когда-нибудь ему удастся разобраться в своих чувствах и сформулировать – прежде всего для самого себя, – что он испытал за эти… а сколько, кстати, прошло с начала боя? Четырнадцать минут?!! Однако! По внутренним ощущениям Каланин прожил несколько часов – это как минимум!

– Да-а-а-а! – снова протянул он под необидный смех всех находившихся в боевом посту.

– С крещением тебя! – хлопнул его по плечу улыбающийся Звонарев. – Надеюсь, проставиться не забудешь?

Каланин лишь ошалело покрутил в ответ головой. Перед глазами у него до сих пор мелькали картины сражения. А ведь он был всего лишь зрителем – каково же пришлось непосредственно участвовавшему в бою экипажу? Даже учитывая немалую роль искусственного разума? Насколько, оказывается, проще отвечать за самого себя!

Стоя под тугими струями душа в своей каюте, Антон запоздало подумал о том, что теперь, как ни крути, он еще больше отдалился от той, прошлой жизни, сделав огромный шаг в совершенно противоположном направлении. Нет, естественно, можно было утешать себя тем, что, мол, лично он не стрелял по своим прежним товарищам, никого не убивал и т. д. и т. п., но капитан отчетливо осознавал – это всего лишь отговорки. Трещина, пробежавшая между ним и всем тем, что было дорого раньше, медленно, но неуклонно увеличивалась. И проблема заключалась совсем не в том, что он изменил присяге – точнее, не только в этом, – а в том, что он уже начал думать как человек, который перешел на другую сторону!

Впервые поймав себя на этой мысли, Каланин откровенно испугался. Неужели он настолько слабохарактерный и безвольный тип, что при первой же мало-мальски серьезной угрозе отпраздновал труса?! Но ведь прежде он никогда не страдал подобным недостатком? Что же с ним случилось такого, что в корне поменяло всю его жизнь?

Нет ответа… Оставалось лишь тихо и безнадежно ненавидеть себя, вспоминая тот ключевой момент своей жизни, когда он сидел на грязном от крови полу БМК и слушал обращенный к нему вопрос полковника Гарутина. Да, наверное, именно тогда, в ту секунду, и сломалось что-то у него внутри. Окончательно и бесповоротно. И теперь надо жить, учитывая это.

В кают-компании было не протолкнуться. Разгоряченные, еще не отошедшие до конца от горячки схватки офицеры, освободившиеся от вахты, возбужденно гомонили, оживленно обсуждая детали боя. Каланин, войдя в помещение, в первую минуту растерялся, но быстро сориентировался и направился к столу, где весело гуляли коллеги Звонарева. Сам каплей тоже сидел за столом, но активного участия в гульбе не принимал. Офицеры, находясь уже в легком подпитии, встретили появление следователя радостным гулом и тут же потребовали обещанную ранее проставу.

Хлопнув несколько рюмок отличнейшей водки, Антон с удовольствием почувствовал, как медленно распускается тугой узел, свернувшийся где-то внутри. «Да пропади оно все пропадом – гулять так гулять!» – мысль тупо нажраться и хоть на время позабыть обо всем плохом показалась весьма привлекательной.