Застенец 4 - Дмитрий Билик

которого благородные Идущие по Пути не взяли с собой на остров. Еще бы! Вряд ли он когда-нибудь может постичь суть вещей и прийти к просветлению.

— Что, Васька, скучал? — подошел я к нему, погладив по морде.

— Ты… страннный. Тот ж-ж-же, как преж-ж-жде и в то ж-ж-же время другой.

— Один из многочисленных парадоксов людей, Васька. Мы все время меняемся, даже тогда, когда не замечаем этого. У нас еще будет возможность поболтать. А теперь надо заняться делами.

Глава 19

Я не знал, сколько времени провел на острове. По внутренним ощущениям — довольно долго. Можно даже сказать, что это была моя отдельная жизнь. И я изменился. И Васька это заметил.

Собственно, изменился и кьярд. Немного отросла грива, хотя клыки остались прежними. Ну да, они удлиняются примерно на сантиметр каждый месяц. Получается, здесь прошло несколько дней.

Правда, теперь и реальность представлялась иной. Набором линий-волн, которые прорывались из Потока. Или дело в том, что я сам стал все время балансировать на границе миров? Всех существующих.

Так или иначе, связанному линиями, мне теперь удавалось видеть чуть больше, чем раньше. И пользоваться тем, что щедро дарил Поток. Дорога до обители тошкенов, которая прежде заняла бы несколько дней, теперь уложилась в пару часов.

Не знаю, что чувствовал в этот момент Васька. Что он шерстяной коняра и его копыта необычайно мощны? Или, что вся природа, включая попутный ветер, только и жили тем, чтобы помочь ему? Занятый собственными мыслями, я теперь не задумывался над чувствами кьярда. Сказать по правде, я вообще не очень-то задумывался над чувствами кого-либо.

Еще на подлете я ощутил древнее-древнее заклинание. А точнее, изменение линий-волн в Потоке, которое сделали так давно, что уже даже забыли, кто именно и каким образом. Автором этого заклинания был явно не Гуанг, потому что сотворили его коряво, пожертвовав многими магами, но все же своего добились.

Любой, кто попытался бы ступить сюда без должной подготовки, попросту бы умер. Я лишь поглядел на клубок спутанных линий и с тяжелым вздохом принялся его распутывать. Не сказать, чтобы это было трудно, скорее утомительно.

Наконец Васька приземлился, ступив на покрытый инеем камень разрушенного города. Забытый живыми и приютивший мертвых. Я окинул взглядом остовы зданий, глубоко вдохнул морозный воздух и поглядел на сложное переплетение линий-волн. Наверное, это можно было назвать местом силы. Прежний я сказал бы, что тут необычайно много магии. Нынешний бы возразил, что просто здесь границы между реальным миром и Потоком чрезвычайно тонки. Можно даже сказать, что их нет.

Тошкены, скорее всего, черпали свою силу отсюда, сами того не зная. Но всему приходит конец.

Я огляделся, заметил могучий холм с полуразрушенным дворцом в античном стиле. Наверное, когда-то здесь чтили богов. Ноги сами понесли меня туда.

Шаги гулким эхом разносились по городу, заставляя Ваську испуганно вздрагивать и нетерпеливо ржать. Кьярду здесь не нравилось. Если честно, я тоже не испытывал особого удовольствия от экскурсии по этой местности. Но Путь вел именно сюда.

Наверху, под разрушенной крышей, откуда открывался взор на холодные и чужие звезды, стоял он. Гигантский трон. Не просто огромная глыба, высеченная из камня. А нечто более сложное. В нем сходилось множество линий-волн. Я чувствовал скорбь, боль и смерть. И еще много чего, что положили во имя создания этого трона. Но не мог не подойти.

Потому что спинка трона оказалась испещрена письменами. Древним посланием сотворивших диковинный артефакт. Иероглифы были относительно свежие, им оказалось чуть больше тысячи лет. Для тех, кто не живет человеческой жизнью, сущие пустяки.

Мне даже не потребовалось знать языка, чтобы прочитать их. Они будто иероглифы сами сложились в плывущие в сознании строчки. И тогда я понял все. Понял и улыбнулся. Разрозненные пазлы головоломки теперь сошлись окончательно в целостную картину.

— Спасибо, — только и сказал я, глядя вверх.

Почему-то казалось, что если Ал и глядит на меня сейчас, то непременно оттуда. Смотрит и тоже улыбается.

Не скажу, что иероглифы дали мне ответы. Скорее самый идеальный вариант для осуществления цели. Они значительно упростили те действия, которые я в любом случае собирался предпринять. Тьма звала. И я теперь понимал, куда именно.

— В путь, — легко вскочил я на Ваську.

Куда — говорить не пришлось. Как не потребовалось доставать Перчатку для перехода в один мир, а затем в другой. Поток давал мне возможность видеть слои реальности, стоило только захотеть.

Кьярд хрипел, разрывая воздух под своими копытами. Могучее черное тело, истосковавшееся по движению, рвалось к заветной цели. Думаю, если бы я дал ему волю, то Васька сам бы загнал себя. Но теперь я слишком хорошо чувствовал не только себя, но и его. Поэтому пару раз притормозил невероятно раздухарившегося кьярда.

Потому что понимал, что время еще есть. Тошкены, в отличие от меня, были намного медленнее. И только подбирались к заветной цели. К своей решающей битве за новый мир, где должны были одержать победу.

Еще на подлете к Самаре я увидел огромное кольцо из военных и техники в нескольких десятков километров от Стены. Это говорило только об одном — применение ракет со стратегическими ядерными боеприпасами. Самары, в том виде, в котором я привык ее видеть, более не существовало. Покоилась под руинами большая часть Железнодорожного района, по Гагарина нельзя было проехать даже на броневике, зеленые парки превратились в груду обгоревших и переломанных деревьев.

Видимо, маги все же как-то смогли модернизировать свой щит. И теперь от него «рикошетило». И в то же время я почувствовал, что Стена держится на последнем издыхании. Я почувствовал сотни смертей, которыми она оказалась наполнена.

И пусть застенцы сейчас были растеряны тем, что их оружие не вызывает должного эффекта. Но продолжи они бомбить Петербург и дальше, то итог был бы один. Маги перестали бы отсутствовать, как класс. Только ни к чему хорошему это все равно не приведет.

Поток уже нащупали тропинку в этот мир и продолжал ее осваивать. На место погибших магов придут другие, из рядов застенцев. Потому что Поток станет отзываться в новых существах. Что будет с ними — непонятно. Может, влекомые своим страхом и ненавистью, простые люди заключат их в застенках и будут ставить опыты. Или примут в ряды вооруженных сил для борьбы с соседями. Вероятно только, что ничем хорошим это уже не закончится.

Где-то очень высоко надо мной пролетел самолет. Точнее межконтинентальный сверхзвуковой стратегический бомбардировщик, барражирующий по кругу. Конечно, я не увидел его.