Наследие чародея - Сара Зеттел

Бриджит стояла неподвижно, как изваяние, до тех пор пока не услышала уже знакомый щелчок запирающегося замка. Потом она вновь принялась мерить комнату шагами — от кровати к двери, потом к табурету, потом к ночному горшку — и опять к кровати, снова и снова, как будто гоняясь за собственными мыслями.

Что он имел в виду, когда сказал, что они встречались во сне? Почему у нее из головы не идут эти лисы? Откуда он мог слышать об Ингрид Лофтфилд? Да, мама однажды исчезла, но ведь она уехала в Мадисон, или в Чикаго, или в какой-нибудь другой большой город…

«А что, если это не так? — Бриджит крепко стиснула руки. — Что, если мама уезжала гораздо дальше?»

В памяти Бриджит мать сохранилась не как женщина из плоти и крови, а как изображение на выцветшей дагерротипной фотографии, что стояла у кровати отца. У Ингрид Лофтфилд были темные волосы и светлая кожа, большой рот и широко расставленные глаза. Очевидно, у нее также было белое платье простого покроя, поскольку именно в нем она была сфотографирована.

От кровати к двери, к табуретке, к горшку и обратно.

Неужели мама была здесь? Может, потому-то она и появилась в своем зеркале и показала Бриджит Вэлина и лис? Неужели она каким-то образом побывала в этом царстве суровых зим и оборотней? От быстрой ходьбы Бриджит уже согрелась, но шаги ее все ускорялись. Что ее мать делала здесь? Где она побывала? Видела ли эти громадные леса, далекие горы? Была ли она свободна? Будет ли она сама когда-нибудь свободна, как ее мать, чтобы лучше узнать этот край и совершить то, ради чего она сюда попала? Странное нетерпение охватило Бриджит, заставляя ее ноги двигаться все быстрей и быстрей. Она тоже хочет быть свободной, что-то делать и видеть, взлететь над этой землей…

Вдруг Бриджит рассмеялась. Она уже почти плясала по комнате, кружилась и извивалась, как пьяная.

Извивалась… Магию нужно вить, плести. Интересно, можно ли свить заклятье из рисунка шагов на полу?

«А почему бы и нет?»

Голова кружилась, и Бриджит казалось: вот сейчас она хлопнет в ладоши и взлетит прямо к звездам. Она побежала, снова и снова повторяя свой путь, едва удерживаясь от смеха. Все ее мысли были о свободе. Она думала о тех местах, в которых, возможно, побывала мама, о тех чудесах, которые она, должно быть, видела, о королевской семье, которой она наверняка была представлена. Ее мать была свободна. Она была свободна, и Бриджит тоже будет свободна.

«Мама была свободна. Я буду свободна. Я буду свободна!»

Воздух задрожал и обернулся вокруг нее прозрачным одеялом. Она кожей почувствовала его прикосновение. Через мгновение воздух станет крепким, поднимет ее и унесет прочь. И она будет свободна.

«Я свободна!»

— Нет!

Дверь распахнулась, и Сакра ворвался в комнату, выставив перед собой нож и разрезая им воздух, как до этого разрезал магическую сеть. Но Бриджит только рассмеялась и раскинула руки в объятия волшебства.

Мир исчез.

Глава 8

Лисица легкой рысцой бежала по сосновому бору, перепрыгивая через поваленные стволы и осторожно переходя вброд ручьи с кристально чистой водой. Мягкий зеленоватый свет проникал сквозь плотно сомкнутые ветви деревьев. Ветер, холодный и безжизненный, шевелил ее мех. Лисица ничего этого не замечала. Она спешила по делу, и всякие пустяки ее нисколько не интересовали.

Постепенно сосны неохотно уступили место другим деревьям — дубам, тисам и кленам. Повеяло запахом давно обглоданных костей, и Лисица пошла на этот запах. Миновала дряхлую березу, с которой клочьями свисала облупившаяся от старости кора. Дерево протянуло было ветви, чтобы хлестнуть Лисицу по глазам, но стоило ей посмотреть на него холодным зеленым взглядом, как дерево тут же опустило ветки и распутно закачало ими в такт дуновению затхлого ветра.

Впереди послышался оглушительный треск и лай собак. Лисица замерла с поднятой передней лапой. Два огромных черных мастиффа с пеной на розовых деснах неслись прямо на нее, продираясь сквозь заросли. Лисица, которая внешне ничем не отличалась от обыкновенных лис, спокойно смотрела на псов. Они рычали и выли, а Лисица просто на них смотрела. В конце концов угрожающее рычание перешло в жалобное поскуливание, и собаки, поджав хвосты, убрались восвояси. Лисица нетерпеливо взмахнула хвостом и последовала за ними.

Пробравшись сквозь почти непроходимые заросли папоротника, она вышла к деревянному забору. Дыры и щели в этой ограде были кое-как заделаны с помощью костей и бечевки. На заборе, возле покосившихся ворот, сидел кот — черный с белым пятном на груди — и умывался.

— И что же ты сделаешь, чтобы остановить меня? — спросила Лисица.

— Ничего, — ответил он, облизал лапу и принялся расчесывать усы.

Лисица уперлась передними лапами в ворота и легонько толкнула. Створки нехотя отворились, невыносимо заскрежетав ржавыми петлями. Насторожив уши, Лисица вошла во двор.

Это был небольшой участок изрытого грунта, на котором валялись сломанные прутья и пучки сухой травы. Пахло свежевыкопанной землей и старыми могилами. Стоявшая посреди двора хибара, то ли потемневшая от старости, то ли выкрашенная в черный цвет для пущего устрашения непрошеных гостей, неторопливо повернулась. Избушку поддерживала пара огромных уродливых конечностей покрытых исцарапанной бугристой кожей. При каждом ее шаге лапы загребали землю длинными кривыми когтями.

— Избушка! — позвала Лисица. — Встань ко мне передом, к лесу задом. Наклонись, у меня дело к твоей хозяйке.

Избушка повернулась дверью к Лисице, остановилась и, словно дряхлая старуха, осторожно опустилась на колени. Рассохшаяся, источенная червями дверь со скрипом распахнулась.

Лисица поднялась по ступенькам крыльца, которые дрожали от каждого шага ее мягких лап. В дверях она высоко задрала хвост и замерла, дожидаясь, пока ее заметят.

Посреди комнаты, завернувшись в драное черное тряпье, сидела и ткала Баба Яга Костяная Нога, Ведьма с Железными Зубами. Стены ее жилища были сделаны из костей, изгибы ребер поддерживали потолок. Связки костей и черепов всех размеров свисали с белых потолочных балок, словно пучки трав в жилище повивальной бабки. Кроме человеческих костей попадались кости и черепа самых разных живых тварей: птиц, барсуков, оленей, волков и лис. Хвост Лисицы нервно дернулся.

Даже ткацкий станок, за которым что-то бурчала Баба Яга, был сделан из костей. Гигантские берцовые кости пошли на вертикальную часть, а плечевые пригодились для более тонких поперечин. Вместо нитей в станок были продеты сухожилия. Лисица осторожно потянула носом пропитанный трупным запахом воздух и решила больше этого не делать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});