Впусти меня - Йон Линдквист

Дверь открылась. Из квартиры пахнуло мочой, и Ларри задержал дыхание. Гёста стоял в дверях, одетый в поношенную рубашку и жилетку с бабочкой. Бело-рыжий полосатый кот свернулся клубком у него на руках.

– Да?

– Здорово, Гёста, как жизнь?

Гёста моргал, обводя их взглядом. Он явно уже хорошенько выпил.

– Да ничего.

– Мы тут это... поговорить пришли... Слыхал, что случилось?

– Нет.

– Юкке нашли. Сегодня.

– Да-а? А-а-а. Вот как.

– И тут, значит, такое дело...

Ларри повернулся к остальным, ища поддержки, но, кроме подбадривающего жеста Моргана, ничего не последовало. Ларри чувствовал себя чиновником, выдвигающим ультиматум. Но другого выхода не было, как ни крути. Он спросил:

– Можно войти?

Он думал, Гёста запротестует – вряд ли он привык к тому, чтобы в его квартиру вваливались пятеро. Но Гёста только кивнул и отошел на пару шагов в коридор, пропуская их.

Ларри на секунду замешкался; запах, доносившийся из квартиры, был просто невыносим, липким облаком витая в воздухе. Пока он топтался на пороге, Лакке прошел внутрь, за ним последовала Виржиния. Лакке почесал кота на руках у Гёсты за ухом.

– Красавец! И как его зовут?

– Ее. Фисба.

– Красивое имя. А Пирам[29] у тебя тоже есть?

– Нет.

Один за другим они вошли в квартиру, стараясь дышать через рот.

Несколько минут спустя они оставили попытки перебороть вонь, перестали задерживать дыхание и постепенно свыклись с запахом. Коты были согнаны с диванов и кресел, из кухни принесли пару стульев, спиртное и стаканы, и, немного поболтав о котах и погоде, Гёста наконец произнес:

– Так, говорите, Юкке нашли?

Ларри залпом опрокинул в себя содержимое стакана. Теплота, разлившаяся в животе, придала ему смелости. Он налил себе еще и ответил:

– Ага. Возле больницы. Вмерзшим в лед.

– В лед?!

– Да. Там сегодня такой цирк устроили. Я пошел Херберта навестить – не знаю, знакомы ли вы, ну да ладно... короче, выхожу я – а там тебе и полиция, и «скорая», потом пожарники подкатили...

– Там что, и пожар был, что ли?

– Нет, но его же пришлось изо льда вырубать. Ну, то есть тогда я еще не знал, что это он, но, когда они вытащили его на берег, я узнал его по одежде – лицо-то... ну, короче, там все замерзло, не узнать, а вот одежда...

Гёста поводил рукой по воздуху, будто гладя большую невидимую собаку.

– Постой... он что, утонул? Ничего не понимаю...

Ларри отхлебнул из рюмки, вытер ладонью рот.

– Нет. Полицейские тоже так решили. Поначалу, насколько я понимаю. Стояли себе сложа руки, пока медики возились с каким-то пацаном, у которого из башки кровь шла, так что...

Гёста еще энергичнее замахал рукой, то ли гладя, то ли отталкивая от себя невидимую собаку. Немного алкоголя из его стакана выплеснулось на ковер.

– Постойте. Я что-то ничего не понимаю... У кого кровь из башки?

Морган согнал кота с колен и отряхнул брюки.

– Да нет, это к делу отношения не имеет. Ну давай, Ларри.

– Словом, когда они его вытащили на берег – я сразу понял, что это он. Весь какими-то веревками перевязан. А на веревках – камни. Тут-то легавые и засуетились. Рации включили, начали натягивать эту свою ленту, разгонять народ. Сразу заинтересовались. Так что... похоже, его утопили, во как!

Гёста откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза рукой. Виржиния, сидевшая между ним и Лакке, похлопала его по колену. Морган наполнил его стакан и сказал:

– Главное, они нашли Юкке. Подлить тебе тоника?.. Держи. Нашли и знают, что его убили. А это ведь совсем другой коленкор.

Карлссон прокашлялся и солидно произнес:

– Согласно шведскому законодательству...

– Да заткнись ты! – перебил его Морган. – Ничего, если я закурю?

Гёста еле заметно кивнул. Пока Морган доставал сигарету и зажигалку, Лакке наклонился вперед, заглядывая Гёсте в глаза.

– Гёста. Ты же видел, как это произошло. Ты должен вывести преступника на чистую воду.

– Вывести на чистую воду? Как это?

– Ну, прийти в полицию и рассказать, что ты видел, вот и все.

– Нет. Нет!

В комнате повисло молчание.

Лакке вздохнул, налил себе полстакана водки, плеснул немного тоника, сделал большой глоток и закрыл глаза, когда обжигающие пары заполнили его желудок. Принуждать он никого не хотел.

Карлссон еще у китаезы что-то нудил про отказ от дачи свидетельских показаний, сокрытие улик и прочую чушь, но, как бы Лакке ни хотелось, чтобы виновный понес наказание, он не собирался натравливать ищеек на своего приятеля, как последний стукач.

Серый пятнистый кот ткнулся головой ему в лодыжку. Лакке взял кота на колени, рассеянно поглаживая по спине. Да и какая разница? Юкке был мертв, теперь-то они точно знали. Так что какое все это имеет значение?

Морган встал и подошел к окну со стаканом в руках.

– Ты здесь стоял? Ну, когда это случилось...

– Да.

Морган кивнул, потягивая свой напиток:

– Тогда понятно. Отсюда все видно. Неплохая вообще у тебя хата. Красивый вид. Конечно, не считая... а вид красивый.

Одинокая слеза скатилась по щеке Лакке. Виржиния взяла его руку и пожала ее. Лакке сделал нехилый глоток, чтобы заглушить боль, разрывавшую грудь.

Ларри, какое-то время задумчиво наблюдавший за котами, бесцельно перемещавшимися по квартире в одним им известном порядке, побарабанил пальцами по своему стакану и произнес:

– А если просто навести их на след? Указать место происшествия? Может, они найдут отпечатки пальцев, ну или еще что-нибудь.

Карлссон улыбнулся:

– И что мы им ответим, если они спросят, откуда нам это известно? Что мы просто знаем, и все? Они же наверняка заинтересуются, откуда... вернее, от кого мы это узнали.

– Ну, можно же сделать анонимный звонок. Передать информацию – и дело с концом.

Гёста что-то пробормотал с дивана. Виржиния наклонилась к нему:

– Что ты говоришь?

Гёста тихо-тихо произнес, не отрывая взгляд от своего стакана:

– Простите меня. Но я слишком боюсь. Я не могу.

Морган отвернулся от окна, развел руками:

– Тогда на том и порешим. И не о чем тут больше разговаривать. – Он бросил ледяной взгляд на Карлссона. – Мы что-нибудь придумаем. Решим этот вопрос по-другому. Нарисуем схему, позвоним – черт, да что угодно! Как-нибудь да выкрутимся.

Он подошел к Гёсте и потыкал ногой его ногу:

– Слышь, Гёста, выше нос. Мы что-нибудь придумаем. Не беспокойся. Гёста? Ты слышишь, что́ я тебе говорю? Мы все решим. Ну, выпьем?

Он протянул свой стакан, чокнулся с Гёстой и сделал глоток.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});