Архей. Караванщики Анвила - Дмитрий Железняк

четверо оруженосцев вытащили к помосту трактирщика и старуху Адаль.

Женщину сразу привязали к столбу среди будущего костра. Для трактирщика на помост установили плаху. Мужчина не мог самостоятельно перебирать ногами. Его внесли под руки, и бросили на доски. Он ошалело крутил опухшей от побоев головой, пытаясь что-то сказать, но вместо слов с губ срывались кровавые пузыри.

— Эта падшая старуха обвиняется в связях с демонами и темными силами. Занятиях запрещенной магией. А также в совокуплении с дикими нелюдями, — продолжал командир. — Что ты скажешь в свою защиту, ведьма?

Адаль улыбалась. Она что-то прошептала и оруженосцы, охранявшие костер, отшатнулись. Старушка молодела на глазах. Грудь, словно налилась соком. Изорванное платье больше не могло ее сдерживать, и среди сквайров начались перешёптывания. Морщины на лице разгладились, а черный цвет поедал седину в волосах.

— Больше доказывать нечего! Сжечь ве-е-е-едьму!!! — заорал Тавин.

Оруженосцы опомнились. Один прошелся с факелом вокруг женщины и пламя медленно распространялось по обломкам мебели, дверей и прочей утвари.

Сооружавшие место казни для Адаль пожалели масло, которого в Анвиле и так оказалось в недостатке. Огонь медленно разгорался, чем сулил страшные и долгие муки. Помолодевшая старуха смеялась, когда пламя облизывало ей ступни, но огонь не спешил.

Плоть лопалась от невыносимого жара. По лицу женщины побежали слезы. Силы покидали Адаль, и она уже не могла удерживать иллюзию. Наваждение и улыбка мгновенно пропали. Страшная гримаса боли исказила лик старухи, а с губ сорвался нечеловеческий вопль. Женщины закрывали детям уши. Многие отвернулись. Сир Тавин тоже закрыл глаза, но прибывал в духовном блаженстве, наслаждаясь криком, словно богословской музыкой. Орденцы стояли не шелохнувшись. Каменные лица выражали лишь безразличие.

Когда Адаль смолкла, а ее измученное тело полностью почернело в огне, настала очередь трактирщика. Командир рыцарей прочитал проповедь о похоти и чревоугодии, которым потворствовал обвиняемый. Также сообщил о связях трактирщика со шпиками Блудного Халифа. Ответить в свою защиту приговоренный ничего не смог, потому орденский палач, одетый в белое, хлестким, поставленным ударом отсек трактирщику голову.

Она упала на утоптанную землю за спинами оцепления. Один из рыцарей повернулся и пнул ее в толпу. Люди в страхе шарахнулись в стороны. Началась давка.

— Разогнать! — приказал Тавин и рыцари, подняв щиты, двинулись на толпу, беспощадно напирая и топча тех, кто попал под ноги.

Гильдарту пришлось спешно уводить коней с площади. Они отошли к бывшему зданию гильдии Хранителей, где оруженосец сира Тавина нагнал их и потребовал явиться к командиру. Де Кран нехотя повернул коня, наказав Дердену охранять имущество. Барк же занялся допросами Зеленого, выведывая у него о «героях» Анвила. Как оказалось, парнишка многое знал в подробностях, которые Ослябя не скупился рассказывать страждущим, пока оказывал помощь. Что-что, а слушать и запоминать Зеленый умел.

Шатер сира Тавина установили на краю Анвила, у дороги, ведущей в Эль-Эменталь. Он планировал первым встретить Великого Магистра, который уже направлялся в городишко вместе с войском. Гильдарт вошел внутрь, застав командира за приготовлениями к ужину.

Тавин успел снять доспех и сидел за небольшим скромным столом. Кувшин с легким, разбавленным водой вином и пшеничная каша — вот и все, что собирался употребить рыцарь. Он молча кивнул де Крану на свободный стул напротив, но угоститься не предложил.

— Вы интересовались сиром Нувелем? — хозяин шатра сунул в рот полную ложку каши и активно заработал челюстями.

Гильдарт кивнул.

— Хорошо, — Тавин продолжал разговор с набитым ртом, не забывая подкидывать новую порцию каши. — Его выслеживал наш шпион. Можете называть его аббатом. Казалось, что он подобрался довольно близко, но связь оборвалась. Не знаю, в чем дело, но несколько связных не прибыли в Эль-Эменталь. Пропал и сам аббат. Скорее всего, он отправился в Сулифу.

— То есть, вы не знаете, где искать моего сводного брата?

— Войско будет идти медленно, но в любом случае, его продвижение может спугнуть предателя, — сир Тавин игнорировал собеседника. — Нужно действовать малыми силами. Я планировал дождаться Его Святейшество, но вижу, что это может оказаться губительным в нашем деле, учитывая, что урну все же могли обнаружить, — командир рыцарей жевал, смотря в стол. Голос его звучал отстраненно, слово он разговаривал сам с собой.

— Какую урну? О чем вы?! — Гильдарт повысил голос, начиная выходить из себя, но не получил никакой реакции.

— Отправимся в Муфтарак, — Тавин встал из-за стола и приказал оруженосцем готовить снаряжение и лошадей к скорому походу.

— А что с вашими людьми, попавшими в засаду? — Гильдарт от недоумения и смятения нахмурил брови, продолжая сидеть.

Но его никто не слушал. Казалось, что рыцарь совсем позабыл о госте. Де Кран вскочил с места от оскорбления. Стул упал и ударил о деревянный настил, но реакции и теперь не последовало. Гильдарт молнией вылетел из шатра, готовый сбить любого, кто попадется на пути. Никого не оказалось. Все разбежались выполнять поручения.

Глава ХII. По следу каравана

Времени на отдых не оставалось. Сир Тавин с фанатичным упорством требовал немедленного выдвижения. Его не беспокоила ни ночь, ни необходимость подготовки перед выходом отряда в пустыню. Воды собрали минимальный запас, буквально пару бурдюков на человека. Отыскали местного старика, обещавшего указать путь до Глаза Ящера, а далее — до Слезы Харамы.

Рыцари сняли стальные латы, облачившись в кольчуги. Все же командир еще не совсем выжил из ума и понимал, что долгое следование в тяжелых доспехах по изнуряющей жаре не приведёт ни к чему хорошему.

Гильдарт дремал, завернувшись в одеяло. Его собственный небольшой отряд расположился у «Наследия Тамора», ожидая, когда орденцы будут готовы выступать. Зеленый, под пристальным взором Дердена, облокотился на Удачника, лежавшего на земле. Парень, все еще со связанными руками, уныло смотрел на ночное небо. Барк же взобрался на топчан и тихонько похрапывал, сжимаясь от холода.

— А ты, что? Не мерзнешь? — Дерден лучше укутался в одеяло. Ему хотелось спать, но он держался, сидя на мешках.

— Привык, — ответил вор.

— Вот и отлично. Одеял у меня на тебя нет. Да и ни к чему оно. Все равно скоро попытаешься сбежать, и я отсеку тебе голову.

— Ага, — Зеленый сплюнул на землю.

— Вот и славно. Дознавателю все рассказал?

— Ну вроде, — паренек пожал плечами. — О чем спрашивал, то и рассказывал. А тебе какая печаль?

— Отрезал бы твой вонючий язык!

— А ты сам-то лучше воняешь? Пока вязал меня, я еле сдержался, чтобы не вывернуло. У тебя во рту кто-то сдох?

— Щенок! — вскрикнул сквайр, вскочив. — Сейчас я тебе желание дерзить-то подрежу, — в лунном свете блеснуло лезвие кинжала. Одеяло сорвалось