В сладостном бреду - Айрис Джоансен

Он увиливал от ответа и пытался отвлечь ее.

— Так что считаешь ты? — настойчиво повторила она свой вопрос.

— Нет. — Он спрятал лицо в ее волосах, рассыпанных по плечам. — Боже мой, нет. — Его голос звучал приглушенно. — Временами я чувствовал, что схожу с ума от их тайн. Когда я впервые обнаружил, что сокрыто в пещерах, я был раздавлен — сначала чувством вины, а затем — гнева. Они слыли моими братьями, моей семьей. Почему же не могли довериться мне? Я бы никогда не выдал… — Он поднял голову, и она поразилась выражению бесконечной муки на его лице. — Я ведь не полный идиот. Я знаю, что значило бы выдать эту тайну другим. Почему же они опасались меня?

Он мог бы говорить об этом с гневом, но в его лице читались бесконечная боль и страдание. Он потерял семью и нашел другую среди тамплиеров. Он отдал им всю свою любовь, привязанность и лишь затем, чтобы быть отвергнутым вновь.

— Потому что они — слепые идиоты. — Она притянула его ближе и крепко, горячо обняла. — И ты не должен больше о них думать.

Он молчал несколько мгновений, а затем усмехнулся.

— Я постараюсь сделать все возможное, но в наших обстоятельствах очень сложно не думать о них. — Он сел и поднял ее к себе на колени. — Однако уверяю тебя, что, когда я целую твое тело, я о них даже и не вспоминаю, поэтому давай пойдем ко мне в покои. Мы вымоемся, а затем прогоним ненужные мысли на весь оставшийся день.

— Теперь-то ты готов идти в покои. — Она продела руки в рукава платья, а затем попыталась привести в порядок волосы. Нет смысла заплетать косу, первое, что делал Вэр, когда они оставались одни, это распускал ее волосы. Даже если она появится растрепанной, это уже не имеет значения. Так или иначе, но все в замке, должно быть, уже знают, что они с Вэром стали любовниками; в эти последние дни они покидали его постель только, чтобы помыться или поесть. Ее не волновало, что подумают или скажут окружающие, за исключением Жасмин. Таше больше не нужно играть роль любовницы Вэра, чтобы пользоваться его покровительством, но Жасмин — яростная защитница интересов Таши и могла воспринять изменение отношений между Tea и Вэром как угрозу для дочери. Ну что ж, у нее потом еще будет время побеспокоиться об отношении к ней Жасмин. Пока же она наслаждается покоем и радостью, что переполняют сейчас ее сердце.

— Мне не нужно было бы мыться, если бы ты не вывалял меня в этой грязи, — сказала она Вэру. Но он бы наверняка настоял на своем. Она обнаружила, что Вэр становится фанатиком, когда дело касалось вопросов его личной чистоты.

Это из-за овечьих подштанников. Вдруг всплыли в ее голове слова Кадара. Она почти уже забыла его язвительное замечание в первую ночь, когда она только попала в Дандрагон.

— Овечьи подштанники.

— Что?

— Кадар сказал, что причина, по которой ты так любишь мыться, — овечьи подштанники. Что он имел ввиду?

Вэр сморщился.

— В Ордене всем рыцарям-тамплиерам приказали носить две пары штанов из овечьей кожи и никогда не снимать их, для сохранения целомудрия.

— И даже когда вы мылись?

— Нам вообще это не разрешалось.

Она растерянно моргнула.

— Ну, это уж без всякого сомнения помогало сохранять целомудрие. Неудивительно, что вы стали так близки с братьями-монахами. Не представляю, чтобы кто-нибудь еще захотел подойти к вам ближе, чем на ярд из-за этой вони.

— Мы привыкли. — Он нахмурился. — Мне надоело разговаривать. Так ты пойдешь?

— А может, я не хочу опять в постель. У меня есть здесь чем заняться.

— Я больше нуждаюсь в твоей заботе, чем твои деревья. — Он взял ее за руку и притянул к себе. Почувствовав его возбуждение, она даже задохнулась, поняв, что вскоре вновь окажется в плену его бешеной страсти и вновь будет стонать и вопить от бесконечного наслаждения. Волна жара захватила ее, когда она поняла, что опять готова принять его в свое тело.

— Ты очень сластолюбивый мужчина, Вэр из Дандрагона. Неужели ты никогда не насытишься?

— Нет, — произнес он хрипло. — Только не с тобой. Стоит тебе на минуту уйти, как я хочу тебя снова с прежней силой. — Он поднялся и нагнулся к ней, чтобы помочь ей встать. — Так ты идешь со мной?

Это безумие должно когда-нибудь закончиться. Она даже вообразить себе не могла, что простая близость может вызвать лихорадку, ненасытное желание обладания, которое невозможно удовлетворить. Ей постоянно хотелось дотронуться до него, ласкать его, даже когда он находился в другом конце комнаты. Она не сводила с него глаз, постоянно следя за выражением его лица, ожидая момента, когда он протянет к ней руки и позовет ее. Она назвала его сластолюбивым, но обнаружила, что сама так же сладострастна.

Он крепко, как свою собственность, держал ее за руку, и большим пальцем поглаживал ей запястье.

— Так ты идешь?

Это вновь случится: волны жара, едва переносимое напряжение, захватывающие дух эмоции, его страсть…

Она решительно тряхнула головой.

— Я иду, — и пошла за ним через лужайку. — Давай поспешим, — прошептала она ему.

— Мой господин, я сожалею, что побеспокоил вас, но к замку приближаются всадники. — Абдул старательно пытался смотреть на видимую только ему точку над кроватью.

Сердце у Tea скатилось вниз. Она в панике откинула покрывало. Всадники? Тамплиеры?

Вэр уже вскочил с постели и натягивал одежду.

— Сколько всадников?

— Двое. — Абдул с облегчением перевел взгляд на Вэра. — Нам показалось, что их только двое, но сейчас темно, на дороге могут быть и другие.

— Одевайся, — бросил Вэр через плечо Tea. — Быстрее. — И он поспешно вышел из комнаты.

Уже через несколько минут Tea, полностью одетая, сбежала вниз, во двор.

Подъемный мост был уже опущен, и она вздохнула с облегчением. Значит, это не враг.

Это Кадар.

Ее взгляд метнулся к маленькой фигурке верхом на лошади, следующей за ним.

Селин. Одетая, как мальчик араб, в штаны, рубаху и плащ, но это, без всякого сомнения, была она.

— Tea! — Селин соскользнула с седла и побежала к ней. Тюрбан свалился с ее головы, рыжие волосы рассыпались по плечам, напомнив Tea тот момент, когда они прощались у ворот Константинополя. — Я здесь!

— Я вижу, что ты здесь. — Tea крепко прижала ее к себе. Селин. Свободная, целая и невредимая. Здесь, наконец-то вместе с ней. — Я вижу… что ты здесь.

— Перестань реветь. — Селин чуть отодвинулась и сердито посмотрела на нее. — Это совсем ни к чему. Ну почему ты такая глупая? Ведь все же теперь хорошо.

— Да, я знаю. — Tea ладонью вытерла слезы со щек. — Вот видишь, я уже не плачу. — Она снова крепко обняла ее и отпустила. — Как ты?

— Получше, чем я, — сказал Кадар, спешиваясь. — Ваша сестра необычайно настырная особа.