Братство. Крест и клинок - Александр Нежинский

Блин, ну понятно же, чего в такой ситуации могло хотеться здоровому молодому парню, к тому же вовсе не злоупотреблявшему в последнее время общением с противоположным полом! Тем более что весь вид девушки не говорил, а кричал прямо-таки: «Я твоя! Я хочу тебя! Возьми меня!»

Нет, аскетом Леша не был никогда. И баб у него было множество. Но вот именно, что баб, девок, телок… Так – на ночь, на две, между делом, для удовлетворения требований мужского организма. Но – никак не для души. Пара случаев, о которых можно было говорить, ну, пусть не о любви, а об увлечении, о каких-то отношениях, остались где-то далеко-далеко, не вызывая в памяти уже ничего, кроме легкой досады и мимолетной грусти. А Маша…

Да не верил Леша ни в какую «любовь с первого взгляда»! И вообще, чем дальше шел по жизни, тем больше начинал сомневаться в наличии на белом свете настоящей любви как таковой. Но почему же так сжималось сердце, когда смотрел на нее, слушал ее голос, вдыхал еле уловимый на расстоянии запах волос?! Почему сидел с ней в этой гостиничной дыре уже битых два часа, вместо того чтобы немедленно оповестить о находке остальных братьев, подать сигнал общего сбора и везти Машу к месту встречи? Будить не хотел спозаранку? Да кому ты врешь, парень?! Просто хотелось побыть с ней вдвоем подольше, словно остального мира и вовсе не существует – ни ведьм, ни Братства, ни вечного их противостояния. Сознательно, бессознательно ли, но ведь всеми силами оттягивал тот момент, когда это хрупкое «вдвоем» рухнет и снова начнется проклятая шахматная партия, в которой они – лишь фигуры на доске, причем разного цвета.

И что? Шагнуть сейчас вперед, сжать в руках это тело, при одном взгляде на которое сгустившаяся вдруг кровь начинает стучать в висках взбесившимся кузнечным молотом? Взять ее, пользуясь моментом, который, скорее всего, больше никогда не представится? Поддаться… Чему? Вот именно – чему сейчас он должен поддаться?!

Алексей сделал шаг вперед, шлепнул на столик принесенные стаканы так, что содержимое выплеснулось и потекло по столешнице. Потом развернулся к креслу, аккуратно сдвинул в сторону одежду девушки, выдернул из-под нее скомканное одеяло. И набросил его на Машу, стараясь смотреть при этом в сторону. Поколебавшись всего секунду, сел рядом и взял девушку за руку.

– Не надо, Маша. Так – не надо…

– Почему?!

– Потому что так неправильно. Нельзя. Нельзя, и все…

В крохотной комнатке повисло молчание, продлившееся, впрочем, недолго. Сглотнув набежавшие слезы, Маша «зашла» с другой, неожиданной, стороны:

– Лешенька, милый, ну помоги мне!

– Чем помочь? С чем!?

– Ну пойми же, пока я… Ну, пока ни с кем не была, с мужчиной в смысле… Я же нужна ведьме этой буду! Она же не отстанет от меня! Она же меня найдет! Ну, спаси меня, Леша! Ты не подумай – ты мне, правда, нравишься, очень-очень… Я, правда, хочу, чтобы в первый раз именно с тобой! Ну, спаси ты меня!

– Только не таким способом…

«На жалость начинаем бить! Что дальше?» – Леша поймал себя на том, что ему вряд ли стоит испытывать на себе возможные дальнейшие ходы девушки. Потому как прочность его добродетели уже и так была на пределе. В процессе разговора одеяло вдруг как-то незаметно начало ползти вниз, и из-под него показалось сперва плечо, а потом и грудь… Такая… Ну, такая… Гру-у-дь…

Скрипнув зубами, Алексей резко встал с постели и развернулся к противоположной стене.

– Значит, так! Сейчас я даю тебе одежду и иду в коридор. Жду там пять минут. Потом захожу. Если ты не будешь сидеть полностью одетая и готовая к отъезду, я опять уйду, запру номер, и потом сюда зайду уже не я. Ты поняла?

– Да поняла я все… – Маша сидела на постели, всем своим видом не выражая уже ничего, кроме глубочайшего раскаяния и сожаления. Одеяло снова вернулось под самый подбородок. – Ну, хоть поцеловать меня ты можешь?

Поцеловать?! Ну… Ведь поцелуй – это же ничего такого, ведь правда же? И ведь возможно, больше никогда… Да, что там возможно – наверняка! Да ну его! Леша нежно, словно к трепещущему на весеннем ветру тончайшими лепестками цветку мака, прикоснулся губами к ее губам. Таким нежным, зовущим… Пусть и намазанным этой дурацкой алой помадой! Алая волна накрыла его в один миг. И наступила тьма…

Голова болела невероятно… Кажется, мы это уже проходили? Ну да, а как же. Но что тут поделаешь, если каждое возвращение из «отключки» сопровождалось у Алексея такой вот неприятностью. Слава богу, хоть случалось с ним это нечасто. А теперь вот случилось. И, кстати, болит не просто так – похоже, крепко приложился башкой обо что-то. Об руль? Точно, об него – а что ж это еще такое может быть перед глазами? О, как интересно-то. Ну, что? Начнем с вечных вопросов: «Кто я? Где я? Что со мною?»

С ответом на первый вопрос, к счастью, проблем не было. То есть содержимое черепной коробки отшибло не окончательно. Себя Леша помнил и осознавал четко. И так же четко понимал, что нынешнее его, скажем так, географическое положение, мягко говоря, странное и неправильное. Значит, будем плотно разбираться с вопросом номер два. Через лобовое стекло машины виднелось… Да вот как раз ни фига вразумительного через него не виднелось! Сплошное нагромождение каких-то голых веток с остатками давно мертвой листвы на некоторых из них. И толстенный ствол дерева, в которое машина, судя по всему, въехала не на бешеной скорости (иначе он бы тут сейчас игрой в «угадайку» не занимался, а спокойненько лежал на руле холодным трупом, уже никакими вопросами не интересующимся), но с силой, достаточной для сминания крышки капота. Отстегнув ремень безопасности и открыв свою, водительскую дверь, Леша выпрыгнул наружу из стоящего с приличным креном внедорожника.

Так… Вокруг имеем лес. В который «крузак» слетел с виднеющейся в нескольких шагах правее полоски раздолбанного и потрескавшегося асфальта, с большой натяжкой тянущего на звание даже проселочной дороги. Ну, и какого хрена!? Причем «какого хрена» дважды – этот вопрос относится не только к тому, как он на этой лесной тропе оказался, а и к причине, по которой он с нее улетел в дерево! Стоп… Надо вспомнить. Он был в гостинице. Потом туда пришла…

Странное дело – при попытке восстановить в памяти предшествовавшие события, голову снова немилосердно сдавило раскаленным обручем боли, а перед глазами сгустилась клубящаяся алая тьма. Бли-и-ин, похоже, все-таки сотрясение. Пошатнувшись, Леша сделал шаг назад, и его спина уперлась в открытую левую пассажирскую дверь. Это еще что за новости? Осторожно, стараясь не делать резких движений, от которых, чего доброго, можно будет по новой «вырубиться», Алексей развернулся. Аккуратно прикрыл дверь и… Уставился на открывшееся его глазам новое зрелище. Прямо возле машины лежала без признаков жизни девушка. В летнем платье и с ярко-алой помадой на губах. Рядом с ней не было ничего, кроме маленькой, на треть литра пластиковой бутылочки с водой, практически уже опустевшей. Девушка явно не вылетела из машины при ударе о дерево – скорее, попыталась выйти после, да так и свалилась, не сделав и шага. Тоже ударилась головой? Ни синяка, ни ссадины, ни других следов удара не видно.

Девушка… Откуда она вообще взялась?! Кто она? Она… Маша!

Алая боль взвихрилась с такой силой, что Алексей не устоял на ногах. Шлепнувшись на пятую точку в кучу веток и прелых листьев, сжал пытающуюся разлететься на тысячу кусков голову изо всех сил. Да что ж такое происходит?!

Открыв, пусть и с большим усилием, глаза, Алексей внимательнее всмотрелся в лежащее буквально в шаге от него тело девушки. Вернее – в выпавшую из ее рук емкость с водой. Водой!

Так бывает… Одна-единственная, крохотная и незначительная, на первый взгляд, деталь, становится на свое место в головоломке, в паззле, который никак не желает складываться, и – вот оно! Щелчок, вспышка озарения – и все начало раскладываться по полочкам, «цепляться» одно за другое, выстраиваясь в ясные логические цепочки. Подобное знакомо любому сыщику – стоит найти некий «ключик» ко всем загадкам, и самое запутанное дело начинает послушно разматываться, как путеводный клубок из сказки, ведя тебя к истине. Вода…Ну, конечно!

Аккуратненько переместившись в позу, как он сам говорил в таких случаях, «гордого барса», Алексей на четвереньках, не искушая судьбу, двинулся вперед. А вот и бутылочка. Маленькая, с этикеткой, на которой изображены известные на весь мир храмы, и написано, что добыта эта вода в источниках святых преподобных Агапия и Феодосия Печерских, в Свято-Успенской Киево-Печерской лавре. И освящена, естественно… Для кого-то она – лекарство, спасение для тела и души. А кому-то, напротив – сильнейший яд. Так, на несколько глотков воды все-таки осталось. Вот и отлично!

Не вставая с колен, Алексей начал читать молитву, время от времени прикладываясь к бутылочке с остатками освященной воды. При этом старался, прежде всего, омывать губы, удаляя с них остатки того, что и забросило его в этот глухой, промозглый лес…