Девочка, которая зажгла солнце - Ольга Золотова

были на то свои причины». Остается только терпеливо ждать этого самого момента в будущем.

В прошлый раз я так быстро оборвал начатое, что не успел поразмышлять о кое-чем важном. По крайней мере, именно ЭТО занимает сейчас все мои мысли.

Интересно, люди вообще задумываются о депрессии и печали, когда они им не подвержены? Может ли такое быть, чтобы человек лежал на кровати, укрытый пушистым одеялом, прижимал к себе другого, горячо любимого и обожаемого им человека и думал о таких вещах? Нет.

Потому что мы никогда не думаем о плохом, пока оно с нами не случается или не касается хоть немного.

Ты не задумаешься о смерти, пока твои родственники или иные близкие тебе люди не уйдут в лучший из миров. Никогда не вспомнишь о существовании депрессии как таковой, если находишься на шумной вечеринке в самый разгар веселья. В эти моменты такие мысли хранятся где-то далеко-далеко, в самых темных уголках нашего сознания, и выходят наружу только по ночам, в особенности, когда нам срочно нужно заснуть. Они медленно выползают из своих укрытий и поначалу ненавязчиво всплывают в голове, а затем и вовсе настойчиво вспыхивают перед глазами черно-белыми бабочками.

Так, будто все плохое из нас выходит только по ночам.

Но что можно сказать о депрессии? Уверен, если напишу это все сюда, то почувствую себя гораздо лучше. Только так я буду уверен, что полностью в порядке.

Это чувство многие видят и описывают по-разному, одухотворяют болезнь, делая чем-то прекрасным и недосягаемым. Ее также называют «болезнь мечтателей». И почти каждый подросток, корча грустное лицо, кричит что есть сил: «Поглядите, у меня ведь депрессия! Ну же, посмотрите на меня! Никто не хочет подойти ближе и хоть немного посочувствовать?»

Они не понимают. Не осознают, что это не наигранное состояние. Ты не будешь сидеть в теплом уютном пледе на подоконнике около дышащей жаром батареи; не удержишь в руках кружку с горячим кофе или какао, в котором плавают белоснежные зефирки. Это совсем иначе. Да, кажется, что пессимистичные мысли у окна или созерцание капель дождя, колотящих по стеклу и есть олицетворение такого состояния, но… Все куда хуже.

Это не сидеть часами на одиноко скрипящих качелях, засунув в уши провода с грустной музыкой; не гордо отказываться от ужина, обеда или завтрака, так, чтобы спустя пару недель просто-напросто растаять на глазах; не повесить табличку с надписью «мне плохо» себе на шею и не бродить с ней по городу, ловя жалостливые взгляды прохожих. Это по-другому.

Когда просыпаешься утром и не понимаешь, для чего проживать этот день или даже следующие за ними сутки. Когда пытаешься всеми силами отгородиться от задающего чрезмерное количество вопросов общества, убежать от него, скрыться, только бы не видеть и не слышать никого около себя. Отвергаешь друзей и близких, потому что не видишь в них опоры и не находишь должной поддержки. Когда лежишь всю ночь с раскрытыми широко глазами, а внутри тебя настоящая война, с болью и страхом — у тебя же в глазах всего лишь слезы и один ничтожный всхлип, случайно вырвавшийся из сдавленной груди. Так это на самом деле происходит.

Зачем я об этом пишу? Не знаю. Быть может для того, чтобы увидеть свое отношение к этому явлению и отметить, что со мной все более или менее нормально. Нормально ведь?

Вот только я не испытываю того морального удовлетворения, о котором мечтал во время создания этой записи. Думал, что, высказавшись и поделившись таким секретом, я почувствую душевный подъем или хотя бы некоторое облегчение, но… Ничего не произошло. Совершенно. Меня словно измазали какой-то плохо пахнущей грязью. Она повсюду — скользкая жижа между пальцами ног и рук, в волосах, склеивает пряди в единую тяжелую массу, забилась в уголки глаз и вызывает неприятное жжение и чесотку. Она и в горле, засела там зловонным комом и не желает проталкиваться ни обратно, ни в желудок, а только мешает делать короткие вдохи и разъедает шею изнутри. Эта грязь всего меня облепила, но пока что не до конца. Словно чьи-то толстые грубые руки в страшных мозолях берут все новую и новую порцию и втирают ее промеж ребер, лопаток, в живот и грудь, как бы пальцами вдавливая в ноющую кожу.

А я надеялся избавиться от тонкой подсохшей корочки, просто смыть ее чистой водой. Но не заметил, как покрылся еще сильнее. Как всегда в моей жизни.

Пожалуй, на этой волшебной ноте и стоит закончить. Так или иначе, я ничего не добился, расписав здесь все, о чем думаю: мне по-прежнему чертовски плохо, руки болят и покрылись следами от синих чернил шариковой ручки, а я все тот же Джейкен (правильно, Рэйчел?), только немного ушедший в себя и потерявшийся в этом странном мире.

Как изначально и было.

Конец записи (07.11.12)»

Глава 18

Джек вошел в комнату и обессилено рухнул на кровать, раскинув ноги и руки в позе морской звезды и усиленно всматриваясь в потолок. До такой степени напрягал глаза, что перед ними поплыли черно-белые круги, а вдобавок ко всему желудок протестующее замычал после только что съеденной за пару минут шоколадки. И теперь Дауни не мог найти в себе сил даже перевернуться на другой бок, чтобы смахнуть рукой стоящую на столе бутылку с водой, ухватить ее двумя пальцами и уронить себе на лицо, вскрикивая от неприятного удара и чувствуя, как вся вода заливается в глаза, уши и за шею. После чего по-прежнему лежать и не шевелиться, как ленивое животное в собственном маленьком болотце — не беспокоиться ни о чем, не напрягать ни единый мускул, а только растечься, насколько это возможно, и бездумно смотреть в белоснежный потолок, наслаждаясь пустотой в голове и мыслях.

«Наверное, я хотел бы быть морской звездой», — подумал Джек, замечая, что даже поток в его сознании стал более размеренным и плавным по отношению к уже привычному хаосу. «Ничего не делать, ни от чего не зависеть и вести пассивный образ жизни — тогда не нужны были бы друзья, семья, непонятно зачем выдуманные человеком чувства… Исчезли бы бесполезные эмоции и переживания, обязанности, проблемы, вытекающие из них… Да, пожалуй, я бы согласился пару деньков побыть глупым морским существом, чтобы потом меня сожрал какой-нибудь гигантский кашалот. И плевать, ведь, скорее всего, киты не едят морских звезд».

Дауни тяжело вздохнул и против своей воли начал думать о том, что по-хорошему нужно бы оставить в покое и не