НОЛЬ НОЛЬ - Julius Arutyunian

- Например, как мы будем держать связь? Если будем?

- Я возьму с собой мобильный с системой спутниковой навигации, - произнёс Фем, - Где будет связь, я вам буду скидывать наши координаты. Где смогу, позвоню.

- А что делать на случай провала? Какие способы отступления вы можете предложить? - Отто выглядел сейчас, как полководец перед решающей битвой.

- У мамы после смерти папы осталась яхта. Если папа не против, мы можем её использовать…

- Ага. Надо спросить разрешение у покойника, - пошутил Фем, и тут же осёкся под суровым взглядом подошедшего недавно Феликса.

- Нет, это опасно. Они нам не позволят воспользоваться моей яхтой. Нам надо арендовать другую.

- Не проблема. Я займусь этим, - сказала Рената, вновь уткнувшись в монитор. - на чьё имя и на какой срок?

- Давай на любое имя, и чтоб была скоростной. Деньги не проблема?

- Как всегда, офшоры давно подготовлены.

- Я так уже привык, что у нас нет финансовых затруднений… Как же мы будем отвыкать от этого потом, когда всё закончится? - Отто обвёл глазами присутствующих.

                                         ***

Все молчали уже несколько минут, задумавшись каждый о своём. Рената уткнулась в монитор. Фем делал вид, что читает гостевую книгу отеля, а Феликс медитировал перед окном.

- А вы ожидаете, что это закончится? Или вас тревожит моральный аспект? - наконец спросил бывший банкир, оторвавшись от окна. - Мне видится, что мы так и будем всё время или убегать, или догонять. И пока нашим жизням есть угроза… Ну, дальше и так ясно.

Он неопределённо махнул рукой и опять уставился в окно. На улице с неприятным свистом дул декабрьский ветер. Было ощущение, что он присутствует оппонентом в беседе, может быть даже шпионом.

После слов Феликса опять воцарилась недолгая пауза, которую прервал Отто:

- Хорошо, вернёмся к делу. Допустим, мы поплывём за тобой. А можно сделать так, чтобы нашу яхту было не видно их приборами? А?

- Не думал над этим… Вряд ли. Я всё-таки не волшебник. Если обесточить всю электронику, вы не сможете плыть. Я подумаю, что можно сделать.

Дальнейшее происходило в деловой обстановке. Звонки, сборы, бумаги, списки вещей. Этот дурдом усугубился с приходом Шульца, которому понадобилось переворошить все идеи с самого начала. Он успокоился лишь когда пришёл к тем же выводам, но сам. Довольно крякнув, он выдвинул свою кандидатуру в помощь Фему.

- А что? Я о сухогрузе всегда мечтал… - он возвёл глаза вверх. - Стоишь себе на палубе. Плещутся волны, кричат чайки. А ты плывёшь, загипнотизированный горизонтом, и в голову идут мысли исключительно метафизического свойства.

- Ага. Не забывай, что у тебя в руках швабра, а впереди сто метров не вымытой палубы. Исключительная метафизика. Работа как раз для такого философа как ты… - сказал Отто, усмехаясь.

- А что, меня это не смущает! Ни капельки!

- Там ведь вроде им не один матрос нужен был? - спросил Отто у Ренаты. - Можно Шульца пропихнуть туда?

- Хочешь коком? - спросила она мечтателя, - Штатных философов у них нет…

- А нельзя матросом? Мне бы попроще…

- У тебя от морской болезни ничего с интеллектом не случится? - усмехнулась Рената, но их перепалку закончил Отто:

- Шутки шутками, а вот за связью баржи с землёй вам придётся следить. Также, как и нам. Если они что-то пронюхают про новичков — вам несдобровать. Плавать умеете?

Шульц выразительно посмотрел на Отто.

- В смысле?

- Не в смысле. В воде. Совершая движения руками и ногами, - Отто продемонстрировал как. - Это на всякий случай.

- Только брассом. Подойдёт?

- Вот и хорошо…

                                         ***

Закончив с его зачислением в состав матросов, Рената откинулась на спинку сиденья. Проделанная работа настолько утомила её, что она была даже не в силах дойти до своего номера. Так и уснула, сидя в кресле. Отто кивнул на неё, и Фем, всё поняв без слов, взял её на руки и переложил на кровать. Они потушили свет и вышли. Перед входом в свой номер Отто, пропустив внутрь Шульца, приостановился. Он повернулся к Фему и пожал ему руку.

- Вы смелый человек Фем, если идёте не это. Знайте, я с вами до… до того, до чего дойдём. И насчёт Шульца не беспокойтесь — он надёжен, несмотря на сомнения и шуточки. А вот насчёт Феликса — не знаю. Всё-таки не наш он…

- Это я понял. И спасибо за доверие. А сейчас спокойной ночи, или вернее уже утра. Рассветает, - сказал Фем, кивая на окно в конце коридора.

                                         ***

Капитан Свифт оказался кривым стариканом с гипертрофированными проломами морщин и злыми маленькими щёлками глазниц.

Уже по виду было ясно, что он порядочная сволочь. Морщинки, отвечающие за доброту полностью отсутствовали. Он их, видимо, никогда не задействовал. Зачем?

В одной руке у него дымилась трубка, а другая сжимала стакан с виски. Он поминутно сплёвывал и беззвучно пришепётывал губами слова, явно ругательные. Повода для сквернословия не наблюдалось, и Фем понял, что этот фольклёро-извержение было сродни чириканью воробью. Песня как таковая, как способ быть.

В офисе «детей Африки» была назначена лекция по технике безопасности. Читал её заместитель капитана по хозяйственной части Ван де Бур. Потом что-то говорил главный (и единственный) инженер, а за ним, со своим докладом, выступал корабельный врач Джон Бутчер.

Почему-то, он детально и с удовольствием описывал процедуры в случае неожиданной смерти. Получалось, что эта «неожиданность» сродни гриппу, и случалась довольно часто. Лекционную скуку он разбавлял фермерскими шуточками, в основном про подвернувших ногу коровах во время случки. Но смех быстро гас под зыркающими взглядами Свифта, которыми тот поливал новичков.

Помимо Фема и Шульца, среди матросов было трое новеньких, все англичане. Вид их был пост-модерново страшён: татуировки с неприличными изречениями и другие стандартные знаки принадлежности к двадцать первому веку - пирсинг и  серёжки. Всё в самых неподходящих местах.

«Якобы круто и якобы страшно… Компания та ещё» - прошептал Шульц, а вернее теперь Пауль Шмидт.

Рената, видимо, так устала под утро, что ничего оригинального выдумать не смогла.

«Шульц, Шмидт… по сути одно и тоже…» - сказала тогда она.

Это сильно оскорбило молодого матроса, желавшего быть если не Рамзесом, то уж по крайней мере Фердинандом.

                                         ***

Пробубнив лекционную скуку, Ван де Бур повёл новичков показывать баржу.

Пятидесятилетняя старушка кряхтела и стонала даже без видимого волнения на море. В звуках этого оркестра можно было насчитать с десяток инструментов. Первыми выделялись, конечно судоходные скрипки - канаты, поющие свою мелодию со всех сторон корпуса.

Низкий контрабасно-утробный гул создавало  тело старушки. Само по себе, оно пело что-то своё, минорное в две-три ноты, без видимого воздействия.

Тихо шипела охлаждающая моторы вода, пенистым писом бьющая из туши сухогруза. Скрип дверей, холостой рокот моторов и приглушённые голоса человеков и чаек дополняли симфонический букет.

Первым делом Де Бур выдал всем тёмно-синюю униформу. Она включала в себя нижнее бельё, верхнюю одежду и ботинки.

«Вне своей каюты без униформы чтоб я никого не видел! Наказание — гауптвахта или карцер!» - сказал он.

Сначала Пауль вознамерился задавать много вопросов экскурсионного плана, но его вовремя одёрнул Шарль. Было бы странно от бывалого матроса услышать: «А что это за шпиндель?». Или ещё лучше: «Ну и куда ведёт этот канат?».

Пройдя по основным отделам корабля де Бур остановился около небольшой пристройки на корме. Входная дверь была на кодовом замке, и явно диссонировала своей технологичностью с отстающим на век всем окружающим.

- Если кто приблизится к этой двери, - довольно зловеще произнёс де Бур, - тот будет иметь дело с капитаном… Нехорошее для вашего организма дело.

- А что там? - спросил бестолковый Шмидт.

- Тела тех, кто задавал подобные глупые вопросы, ясно?

- Ясно… больше не буду.

«Ночью зайдём и посмотрим» - подумал Шарль.

После этого им был показан неотапливаемый карцер.

«Через три дня наступает смерть от переохлаждения» - похвастал де Бур.

Кают-компания не произвела никакого впечатления. Стол, диван, да пара иллюминаторов. Какой-то паршивый морской пейзажик на стене.

«Как будто, кто-то здесь собирается скучать по морю» - подумал Пауль.

- Это столовая. Изысканная английская кухня. Никакой китайщины, или упаси босс франко-итальянщины. Нормальная здоровая еда. Отварные овощи. Всё сбалансировано, - де Бур взглянул на Шарля. - Вы ведь француз?

- Вроде…

- Теперь вы не француз. Запомните, здесь, на корабле, никакого расизма! Здесь все — англичане, ясно?

- Ясно…

- И еда… Без этих ваших… штучек, - он так поморщился, будто сжевал таракана, - В основном британские консервы. Слышите? Британские…