Да здравствует король - Кай Хара

чертовски голодны и так довольны тем, что он снова видит засосы.

— Я пытался быть хорошим парнем. Пытался быть терпеливым и ждать, пока ты будешь готова. Но сначала ты пришла ко мне домой, в мой дом, с замазанными моими отметинами, а потом позволила Джереми прикоснуться к себе.

Его рука проникает под мой топ и больно щиплет мой сосок. Я вскрикиваю, а он хрипит, его бедра упираются в мою задницу. Он щиплет меня за сосок, и я громко вскрикиваю.

— Ты знаешь, что со мной сделали его руки на твоей голой коже, Белл?

Я качаю головой, когда его вторая рука обхватывает мою талию в том же самом месте, где меня держал Джереми. Его пальцы впиваются в мою кожу, его хватка болезненна. Как будто он хочет оставить после себя неизгладимые шрамы.

— Видеть, как другой мужчина лапает тебя в этом сексуальном наряде, пока у меня еще не было возможности прикоснуться к тебе самому. — С каждым словом его гневное дыхание угрожающе бьет меня по щеке. — Ты хочешь, чтобы я убил его? — В его голосе звучит любопытство, как будто он действительно задает этот вопрос.

— Нет. — Говорю я с хныканьем.

Рука на моей талии движется вниз, чтобы расстегнуть пуговицу моих шорт, а затем ныряет в нижнее белье и раздвигает мои складочки. Он щиплет мой клитор и сосок одновременно, и я почти кончаю на месте, прежде чем его руки резко оставляют меня.

— Я пытался быть хорошим парнем, но это не то, что тебе нужно. Ты хочешь злодея, парня, который прижмет тебя к стене, пока его пальцы будут напевать мелодию на твоем клиторе, а его рука обхватит твое горло. Действия хорошего парня заканчиваются прямо сейчас. Сегодня вечером я беру то, что хочу.

Обхватив меня сзади за талию, он несет меня в гостевую спальню и с грохотом закрывает за нами дверь. Он бросает меня на кровать, и я приземляюсь на задницу и локти. У меня нет возможности посмотреть на него. Он хватает меня за лодыжку и переворачивает на живот.

Он срывает мои шорты с бедер и ног, а затем бросает их на пол. Трусики срываются с меня, и прежде чем я успеваю осознать происходящее, он вводит в меня два пальца.

Я вскрикиваю. Все вдруг стало слишком реальным. Его намерения на сегодняшний вечер и отсутствие контроля.

— Роуг, подожди.

— Нет, больше никаких ожиданий. — Он безжалостно кусает меня. — Ты меня спровоцировала, тебе и жить с последствиями.

Его пальцы вонзаются в меня с бешеной скоростью, с каждым толчком продвигая меня вперед по кровати. Я могу только вцепиться в простыни, держась за них изо всех сил и надеясь, что он не отправит меня в падение за край кровати.

— Блять, твоя киска всегда такая охуенно тугая. Не могу дождаться, когда почувствую, как ты выжимаешь мой член.

Я пытаюсь вывернуться, но его вторая рука упирается мне в поясницу, удерживая меня на месте. Я кричу в простыни, пытаясь заглушить беспорядочные звуки, доносящиеся из моего рта.

Он не дает мне этого сделать надолго. Ослабив хватку, он свободной рукой оттягивает мою голову назад за волосы. Моя спина неестественно выгибается, когда его пальцы находят во мне глубокую точку, от которой по моей плоти бегут мурашки.

— Если бы я хотел заткнуть тебе рот, я бы это сделал. А теперь кричи так, чтобы я слышал все звуки, которые ты издаешь для меня.

Оргазм прокатывается через меня, и я разбиваюсь о его пальцы. Он вынимает их и шумно сосет, затем переворачивает меня и делает пару шагов назад.

— Сними свой топ.

Он возвышается надо мной, стоя рядом с кроватью. Я качаю головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Снимай свой топ, или я его сорву.

Он достаточно безумен, чтобы сделать это и отправить меня вниз без верха, поэтому я делаю то, что он просит. Мои руки слегка дрожат, когда я хватаюсь обеими руками за подол топика и стягиваю его через голову.

— И лифчик тоже.

Я буду полностью обнажена перед ним. Несмотря на то, что за последние две недели мы с ним дурачились больше раз, чем я могу сосчитать, он никогда не видел меня полностью обнаженной.

Он никогда не просил и не делал попыток полностью раздеть меня, как будто это могло бы вывести его из равновесия, и он не смог бы себя контролировать, если бы это произошло.

Я обхватываю руками спину и расстегиваю застежки лифчика, слегка замешкавшись.

— Покажи мне. — Его тон продолжает быть более угрожающим, чем я когда-либо слышала, и я понимаю, что мы все еще находимся на тонкой грани между насилием. Но в его голосе также звучит желание, когда его глаза опускаются на мою грудь.

Я подношу руки к груди, позволяя бретелькам спуститься вниз по плечам, а затем полностью снимаю бюстгальтер и отбрасываю его в сторону. Я уверена в своем теле, но есть что-то такое в том, чтобы лежать обнаженной перед кем-то, кто еще полностью одет, что заставляет меня чувствовать себя невероятно уязвимой.

Его глаза смотрят на меня противоречиво. Как будто я — бесценное произведение искусства, которое нужно восхвалять и беречь, но в то же время как будто я — нечто, что он хочет разрушить, испачкать и испортить навсегда.

— Черт, посмотри на себя. Чертово совершенство.

Он делает шаг ко мне, хватает свою рубашку за шею и срывает ее. У меня пересыхает во рту, когда я вижу подтянутые и загорелые плоскости его татуированного живота, выраженные мышцы и V-образную форму, спускающуюся ниже пояса его брюк. Он выглядит так, словно его высекал из мрамора великий итальянский художник.

Его руки обхватывают мои лодыжки и притягивают меня к краю кровати. Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза блуждают по моему распростертому телу.

Сердце колотится в горле, когда он наклоняется надо мной, его руки ложатся по обе стороны от моего тела. Его взгляд задерживается на мне, когда он опускает голову. Его язык проводит по твердому соску, а затем губы смыкаются на его кончике,