Книга 1 Маг. Мера силы ноль (СИ) - Григорий Бабаян

просто ветер.

— А ты посмотри вокруг, что ты видишь?

Я не придал сразу этому значения, но сейчас отчётливо видел, что накативший ветер, который продолжал усиливаться, бил прямо по нам, а уже на удалении метров ста от каравана, деревья стояли достаточно спокойно и не шевелились.

— Может, это аномальная зона такая?

— Это у тебя вместо мозгов аномальная зона! Бездарь.

Караван продолжил движение, только из этой аномальной зоны мы так и не вышли, она сдвигалась вместе с нами. Мне было тяжело поверить в то, что кто-то может управлять стихией, а в то, что ещё и так тонко управлять ею, и подавно. Да, погодой управлять можно, точнее, влиять на неё, но то, что происходит сейчас, это слишком запредельный уровень. Мне всё время казалось, что вот сейчас пройдём ещё несколько десятков метров, и все образуется, но только этого не происходило.

Караван сбивался в кучу и уплотнялся, чтобы противостоять стихии, а она действительно усиливалась и нарастала. Жрецы Лавроша здесь замешаны или нет, но что-то делать нужно.

— Может, уйдём отсюда? — предложил я. — Налегке мы быстро это сможем сделать и обогнуть этот удар. Если ты права, то жрецы оставят караван в покое… И вообще, как они нас всё время находят?

— Я родилась в Лавроше, и кто-то очень умный, который своей смертью не умрёт, возможно, обряд поисковый создал на основе моей крови. А по поводу уйти — не получится. Нас раздавят. А тут нам помогут.

С этими словами она вышла вперёд каравана, подняла ладонь к груди и открытой ладонью выставила её перед собой. Порывистые удары ветра тут же спали, а я глядел на Изулу и не мог налюбоваться разворачивающейся картиной перед нами. Она создала что-то вроде зонта для нас из плотной энергии, которая окутывала её достаточно широко и высоко, чтобы ветер ударялся о выставленный магический щит и развеивался по сторонам. От этих ударов щит вспыхивал, и были визуально видны его границы, более плотные спереди и тонкие контуры уже над караваном.

Чем могут помочь в караване, я узнал через несколько минут, когда в нём все, кто с высокой мерой, сели за Изулой и явно стали подпитывать её своей энергией, укрепляя её. Она знала, что это произойдёт, и, не поворачивая головы, принимала заёмную силу, чтобы защитить нас всех. Я не привык стоять в сторонке, но что делать, не знал. Выставленный щит держал удар, но стихия продолжала расти и усиливаться, и было неясно, чем всё закончится. Насколько Изулы хватит и насколько сил хватит у этих неизвестных жрецов. У них война там какая-то под боком, которая грозит полным уничтожением Лавроша, а они столько сил тратят на то, чтобы Изула до города не добралась. Тяжелые времена наступили в Лавроше, а тяжёлые времена порождают сильных людей.

Я подошёл к Изуле и стал немного позади неё. За полчаса борьбы со стихией она явно вымоталась, только я ей помочь не мог: во мне самом мало сил.

— Черпни силы у Бога своего, — даже под таким давлением она продолжала контролировать окружающую обстановку и заметила меня.

Легко сказать, «черпни», да ведь нет его здесь, он из нулевого мира. Хотя кто его знает, что вообще это значит, не привык я общаться с богами и считать это вполне естественным явлением, но попробовать стоит, раз советуют. Я закрыл глаза и представил себе старика из своего сна. Несмотря на окружающий шум мне достаточно легко удалось погрузиться в своё воображение. Старика я представил и даже увидел его, всё так же сидящего и играющего свою мелодию. Я потянулся мысленно к нему, но он всё так же не оборачивался. Странное воображение, которое живёт своей жизнью и на мои мыслеформы не реагирует. Я потратил ещё несколько минут, но результат был всё тот же.

Да и плевать, сам справлюсь. Во мне поднялось внутреннее раздражение на всё и всех. Достали уже. Руки сжались в кулаки, и захотелось что-то сломать, давление резко скакнуло высоко и сердечный ритм ускорился. Какой-то ветер меня остановит? Серьезно? Это всего лишь ветер, который усилили магически, я впитаю эту магию столько, сколько смогу, ведь она сама течёт ко мне, а я тут стою и помощи хрен знает у кого ищу, а затем обрушу всю накопленную мощь на тех, кто её мне так любезно и предоставил.

Мои руки сами собой раздвинулись в стороны, растягиваясь и разминаясь, улыбка растянулась до ушей. Осталась сущая мелочь — это не сдохнуть в следующие несколько секунд, когда я выйду из-под защитного «зонтика» Изулы, сниму доспех духа и начну впитывать окружающую энергию. Что мне до ветра, я несколько дней назад и не через такое прошёл. Выдержу.

То, что я собирался сделать, казалось настолько диким, что у меня начался неудержимый смех. Я сделал шаг, затем второй. Нагнулся, опустил голову и прикрыл её руками, после чего короткими шагами пробежал несколько метров и остался один на один со стихией. Я потянул энергию в себя и стал ослабевать доспех духа.

В какой-то момент доспех с меня сорвало… я бы даже сказал, что сдуло. Я стоял глубоко присевшим на опорную ногу и пытался руками держаться за землю, дышать было трудно, барабанные перепонки, кажется, повредились, но сейчас я был полностью сосредоточен на том, чтобы вобрать в себя окружающую силу. Каждый короткий вздох я вбирал её и направлял на укрепление тела. С каждым вздохом мне становилось на капельку, но легче. Время замедлилось, я прямо физически ощущал, как тело испытывает колоссальное давление и как оно при этом изнутри укрепляется и крепнет, как моя спина по миллиметру выпрямляется, и вскоре, всего лишь через вечность по внутреннему ощущению, я уже оторвал руки от земли и приподнялся. Давно я не чувствовал такую эйфорию от предвкушения ближайшей победы. Если в самом начале я пытался сжаться, повернуться так, чтобы уменьшить площадь тела под ударами стихии, то сейчас я уже разворачивал себя, чтобы как можно больше потоков её било в меня, от очередного прилива силы я сделал ещё шаг вперёд и развернул руки, а спустя буквально ещё пару минут я полностью выпрямился. Глаза я держал закрытыми, стоило их только приоткрыть, как резкая боль заставляла зажмуриться; окружающие звуки давно сменились резким звоном в голове. Только мне не было дела до этого, и я улыбался. Сила переполняла меня, позвоночник горел огнём, сигнализируя, что в меня больше не влезет. Я выставил руку